Парализованная жизнь

Парализованная жизнь. Так я это называю. Это когда не можешь сдвинуться с места, когда не можешь передать то, что думаешь и чувствуешь. Остается только твой внутренний мир, где нет ни правды, ни лжи, где все имеет место существовать, обитая на птичьих правах, – и ни от чего нельзя отказаться. Отсюда и парализация.

Никакой легкости, куча странных противоречий варится так интенсивно, что сложно совершить целенаправленное действие. В какой-то момент из-за путаницы в мыслях и чувствах я перестал видеть смысл в своих поступках. Тогда же вдруг начинает казаться, будто я уже все пробовал на вкус, все слова уже слышал, каждую деталь уже когда-то держал в руках и разглядывал. Жизнь избавилась от голубого покрывала чего-то магического и неподвластного уму. И ощущать свалившийся на плечи черный, бескрайний космос исторгаемых людьми и мною бессмыслиц попросту невыносимо. Пришло время признать, что то таинственное уже не вернуть.

Однако от этой потери, повлекшей хандру и недомогание, мне наконец стало противно. Я этому очень рад, и немедленно приступаю к тому, чтобы найти это сакральное покрывало и завернуться в него вновь.

А люди… все те, кто меня окружал… что стало с ними? Я сам толком не понимаю. Зачем кто-то ярко вспыхивал, чтобы медленно угаснуть? Близкие друзья перестали дарить мне чувства, – и я перестал дарить свои. Чужое стало далеким, что теперь его не разглядеть, как бы я ни старался. Свое же настолько вплотную подошло, что перестала быть видна общая картина, предстающая теперь набором еле уловимых оттенков, отчужденных от форм и очертаний, – теперь все накладывается друг на друга, переступает границы и усталым великаном валится на них, как на высокие стены, с легкостью ломая рассыпающиеся баррикады прямо на глазах.

А тебя бы я обнял. То, что осталось во мне после тебя, всегда дарило мне улыбку, – и ее я любил отражать, чтобы согреть нас обоих. Память, которая является тем, что часто приносит неуемную боль, может вдруг сыграть в поддавки, встав на сторону до конца не испитой в прошлом радости.

К сожалению, только лишь память и топит твой неподвижный, ставший ледышкой образ, – а меня тем временем засыпает несущая в себе колючие частички равнодушия метель.