Композитор Николай Каретников

Судьба Николая Каретникова, 94-я годовщина со дня рождения которого отмечается сегодня, своей причудливостью и драматизмом выделяется даже среди судеб его коллег по «второму русскому авангарду» - Э. Денисова, С .Губайдулиной, А. Шнитке, К. Караева, А. Караманова - хотя в чем-то и перекликается с ними. Вся его жизнь распределилась между двумя краеугольными вехами — оттепелью 60-х и перестройкой 80-х, определившими его судьбу. После первой он впал в немилость властей и стал внутренним диссидентом, после второй обрел новое дыхание и надежду на творческий ренессанс, но так и не успел воплотить все задуманное. Николая Каретникова называют духовным проводником советского авангарда, вкладывая в эклектичное определение творческого письма мастера глубокий философский смысл. Каретников соединил новейшие западные системы композиции и почти полное подчинение себя православию и духовной музыке.  

Каретников — коренной москвич. Его отец, артист-вокалист, преподавал вокал в Московской консерватории вместе со знаменитой оперной дивой Дейша-Сионицкой. Музыкальному гению и редкому драматическому сопрано Марии Адриановны отдавали должное Чайковский, Римский-Корсаков, Арриго Бойто. Портреты этой «Нетребко своего времени» бесконечно тиражировались в открытках. Дейша-Сионицкая усыновила своего молодого коллегу, хотя имела и собственного сына. Таким образом она стала приемной бабушкой Николая Николаевича, который родился 28 июня 1930 года в ее квартире на Большой Бронной, рядом с Камерным театром. И, как сам потом говорил, «родился под вокальные упражнения»: пело и занималось с учениками все семейство». 

Дейша-Сионицкая и Шаляпин

От своей приемной бабушки Николай унаследовал старинный рояль, клавиш которого касались пальцы Чайковского, Римского-Корсакова, Рахманинова. На нем же он импровизирует с детства, а после войны и эвакуации продолжает играть, учась уже в Центральной музыкальной школе. Здесь талантливого мальчика замечает профессор Шебалин и берет в свой консерваторский класс, из которого вышли также Хренников, Фельцман, Пахмутова, Чичков, Денисов, Губайдулина, Мокроусов и другие замечательные мастера.

 В классе В. Я. Шебалина. Справа - Аля Пахмутова

Окончив консерваторию в 1953 году, всего через месяц после смерти Сталина и Прокофьева, Каретников сочиняет музыку в традиционно-академическом ключе, имеющую успех — ораторию «Юлиус Фучик», балет «Геологи», поставленный в Большом театре. Однако его взгляды и мировоззрение вскоре резко меняются.

В 1957 году в жизни Каретникова произошли два поворотных события: он пришёл к православию, а в музыке открыл для себя творчество композиторов нововенской школы и принципы додекафонии. 

Огромное влияние на него оказывают лекции музыковеда Филиппа Гершковича, единственного советского музыканта, учившегося в Австрии у нововенцев Берга и Веберна. Интерес к этим «запрещенным» авторам усиливают гастроли в Москве пианиста Глена Гульда, включившего их в свою программу. Услышав эту музыку, Каретников писал: «Новую Венскую школу я должен был услышать хотя бы в 18 лет, а не в 27. У моего поколения украли 8-9 лет жизни, важнейших в развитии человека, и эти потери никому и никогда не возместить».

Тогда же он знакомится с протоиереем Николаем Голубцовым, крестившим дочь Сталина Светлану, духовным наставником пианистки Юдиной, другом и учителем отца Александра Меня. Впоследствии о. Александр не только духовно окормлял Николая Николаевича и его семью, но и всячески поддерживал его творчество и порой подсказывал темы для духовных сочинений.

Все эти события коренным образом меняют творческие интересы молодого композитора. Он начинает писать додекафонную музыку на основе стиля Шенберга и параллельно обращается к православному церковному пению. Двум этим составляющим он остается верен до конца жизни. Причем, обе эти, вроде бы, абсолютно противоположные и взаимоисключающие друг друга, сферы очень гармонично сплелись в его музыке, звучащей в целом напряженно и драматично, как и свойственно модернизму, и в то же время — удивительно возвышенно и человечно, что всегда было присуще именно церковным песнопениям.

Вот одно из первых "переломных" сочинений композитора.

Рубежным здесь становится его балет «Ванина Ванини» (1962), тоже поставленный в Большом театре, но вскоре снятый с репертуара и разделивший творческий путь автора строго пополам — на до и после. С тех пор его произведения попадают под запрет, не исполняются, не издаются, ложатся «в стол». В их числе 3-я и 4-я симфонии, Духовные хоры памяти Пастернака, опера «Мистерия апостола Павла».

Испытав духовное перерождение и переосмыслив эстетические взгляды, он исключил из своего портфеля почти все произведения, написанные до 1961 года, и сознательно отказался от статуса признанного и исполняемого советского композитора. Независимая эстетическая, общественная и нравственная позиция Каретникова привела к его длительной изоляции от ведущих течений музыкальной жизни СССР. При этом Каретникову было даже хуже, чем Денисову или Губайдулиной - он даже не попал в список запрещенных: одно дело, когда официально запрещают, другое — когда тебя нет вообще. Такую «замолченность» сегодня признают все музыковеды. Это привело к тому, что творчество Николая Каретникова до сих пор практически не изучено. Убеждённый приверженец «классической» серийной додекафонии шёнберговского типа, на основе которой он выработал собственный стиль, и одновременно самобытный продолжатель традиций православной духовной музыки, Каретников не отказывался от тональности и других техник там, где они были оправданы замыслом, − и соединял додекафонию с иными формами музыкального письма. Ему удалось перешагнуть через экспериментальность языка нововенцев, органично сочетая принцип серийности с симфонической традицией российской композиторской школы.

В 1969 году Николай Николаевич познакомился с Ольгой Юрьевной Нечкиной, тогда еще студенткой Московского энергетического института. Вскоре они поженились, а венчал их отец Александр. У пары впоследствии родились сыновья Антон и Николай, но музыкантами они не стали.

Инструментальные сочинения, оперы и духовные песнопения Каретников писал практически «в стол», а его имя ассоциировалось в первую очередь с многочисленными прикладными работами — для театра и в особенности для кино. Здесь его музыка находит достойное применение – в фильмах «Скверный анекдот» (1965), Легенда о Тиле» (1976) и «Бег» (1970)  А. Алова и В. Наумова, ««Прощай, шпана замоскворецкая…» А. Панкратова (1987); в спектаклях «Десять дней, которые потрясли мир» (1965, Театр на Таганке) Ю. Любимова, «Заговор Фиеско в Генуе» (1977, Малый театр) Л. Хейфица, «Тевье-молочник» (1985, Центральное ТВ) и многих других.

Лишь в конце 80-х годов  его музыка вновь начинает появляться на театральной и концертной сцене, как на родине, так и за рубежом, хотя до сих пор остается еще мало известной широкой публике. В начале 90-х Каретников вновь обращается к инструментальной и хоровой музыке, работает над 2-й камерной симфонией, оставшейся, увы, неоконченной.

Среди наиболее крупных сочинений Каретникова — оперы «Тиль Уленшпигель» (1965–1985) и «Мистерия апостола Павла» (1970–1987). В первой из них парадоксально сочетаются разнообразные стилевые идиомы. Вторая опера стилистически более однородна; по типу замысла и характеру музыки она родственна опере А. Шёнберга «Моисей и Арон». Каретников также является автором трёх балетов, четырех симфоний, двух камерных симфоний, двух циклов духовных песнопений, камерной и фортепианной музыки.

Он умер в своей родной Москве, которую покидал очень редко, и похоронен на Кунцевском кладбище, где также покоятся пианисты Зак и Флиер, дирижер Силантьев, популярные композиторы -песенники Кац, Листов, Птичкин и Молчанов -  с последним  он, кстати, вместе учился в консерватории.

В 1990 году опубликована книга воспоминаний композитора «Темы с вариациями». Избранные новеллы из неё были впервые напечатаны в журналах «Огонёк» и «Юность» в 1988 году, вызвав неоднозначную реакцию общественности. Книга была переведена на французский и японский языки и издана в Париже (1990) и Токио (1996) издательством Éditions Horay.

В 1992 году режиссёр Вадим Зобин снимает документальный фильм «Профессия композитор» о работе композитора с дирижёром Романом Матсовым над записью 4-й симфонии Каретникова.

В 1997 году профессор Ростовской государственной консерватории А. Я. Селицкий публикует монографию о Каретникове «Николай Каретников. Выбор Судьбы: исследование». Книга переиздаётся издательством «Композитор» в 2011 году.

В 2011 году издательство Corpus переиздаёт книгу Каретникова «Темы с вариациями: Рассказы» в рамках серии Memoriа.

В мае 2020 года к 90-летию со дня рождения Каретникова издательство Ивана Лимбаха выпускает исправленное и дополненное издание «Тем с вариациями» с фотографиями из личного архива композитора и предисловием поэта, переводчика, богослова и филолога Ольги Седаковой. В сборник вошли две книги воспоминаний Каретникова: «Темы с вариациями»  и «Готовность к бытию».

Николай Каретников был очень интересным собеседником. Видео, которым я завершаю свой очерк, соединяет исполнение одного из главных сочинений композитора - "Восемь духовных песнопений памяти Пастернака" - с его размышлениями о классической музыке.