Немного о том и сем...

Есть такая штука, которая хорошо известна специалистам, работающим с большими системами - чем в системе больше переменных, тем труднее предсказать ее состояние. Т. е. тем больше она кажется хаосом. 

Т. е. ты можешь совершенно корректно и четко прописывать состояние системы и изменения в ней, но это совершенно не означает, что система будет опознана как система. 

И вот в подобных случаях при чтении литературных произведений чуть не самым главным становится умение читателя "увидеть". Умение опознать систему как систему. 

Собственно потому для кого-то "Мастер и Маргарита" - великий титанический труд, а кому-то - переоцененная фигня. 

Иногда невозможно упростить систему под среднего реципиента и под его понимание - поплывет и исказится смысл. И вот тогда начинает становиться важным умение смотреть вглубь, проникая в самую суть вещей. 

Все же западное искусство с его упором на умение "показать" больше рассчитано на голый пейзаж поздней осени - вот тебе корни, уходящие в землю, вот тебе ствол, вот ветви - все на виду, никакой затененности.

Летом, когда дерево одето листьями - это то же дерево. Тот же ствол, те же корни, те же ветви. Только система усложнилась - добавилась листва и скрыла часть веток. Всяк ли увидит их за покровом листвы?

Как писали Олди в своем "Призраке японского городового": «Если ты хочешь нарисовать цветок, нарисуй пространство вокруг цветка, и цветок сам проявится.»

Нарисуй листву, ее трепет под прикосновениями ветра - и для умеющего видеть проявится то, как расположена ветвь.

Нарисуй движение воды вокруг подводного камня, то как течение огибает его - и для умеющего видеть проявится скрытый от глаз камень. 

И, собственно, потому вчера я заговорила о югэн. Эта категория японской эстетики, "прелесть недосказанного" - она как раз об чутье и умении видеть проявление этих самых сложных систем. Сознательно мы можем отслеживать системы довольно простые. При усложнении систем ведущую роль в их опознании берет на себя интуиция. Но интуицию, как логику нужно тренировать.

Сейчас искусство отходит от искусства к искуственности.  Идет переход от образа к информации. А без образа - бессознательное не вовлекается, интуиция не включается, мы мир вокруг себя упрощаем донельзя, а потом удивляемся, а что-то какие-то вещи ведут себя не так, как мы хотим, не так как мы предсказываем.  А вот именно потому - мы пытаемся разложить сложные системы до простых. Мы объясняем себе все очень простыми системами, мы не воспринимаем намеки на более глобальные взаимосвязи, которые существуют, которые есть. И удивляемся именно тогда, когда система показывает, что она сложнее, чем мы себе о ней придумали...
Потому что мы решили, что важнее искусство сказать и совершенно не думаем о том, что есть еще искусство услышать, которое заключается в умении восстановить сложную систему или почувствовать ее за хаосом - за туманом, за дождем. Увидеть суть предмета по тому, как ведет себя то, что его окружает.  

Югэн, или прелесть недосказанности, — это красота, которая лежит в глубине вещей, не стремясь на поверхность. Ее может вовсе не заметить человек, лишенный вкуса или душевного покоя.

Потому что нужно уметь прочувствовать пейзаж, что скрывается за туманом или ливнем

Увидеть прекрасных птиц в нескольких штрихах туши

Умение почувствовать суть подводит к тому, что искусство вполне может быть красноречивым, используя язык недомолвок и тонких намеков. Что работа на нюансах может вовлекать подготовленного зрителя и читателя не менее, чем яркое, пестрое, громкое, в лоб.