Герой бьёт женщин?
Автор: Владимир БатаевМожет ли такой герой продолжать считаться положительным? Или автоматически превращается в лучшем случае в антигероя?
Разумеется, всегда есть нюансы... Но для некоторых эта тема настолько триггерная, что вызывает отвращение к герою даже в том случае, если он ударил кулаком женщину, которая бросилась на него с ножом, например. А мог бы и по горлу полоснуть.
А если удар был нанесён не совсем при самозащите? Но женщина "сама виновата, заслужила"? Ну, например, она террористка и взяла заложников, а при аресте её мордой по полу повозили сверх необходимого для задержания?
Можно ещё сотни разных примеров придумывать, и в зависимости от деталей почти любой может быть спорным. Так что давайте обсудим принцип в целом. Ну и один конкретный пример.
Вот у меня в новой книжке есть момент, где герой ударил женщину. Которая перед этим хотела убить его вместе с подругой... Но так, абстрактно хотела, реально шанса у неё не было. Но она немного сектантка-фанатичка-психопатка, при этом нужна герою для важного дела.
Отрывок из текста под спойлером.
– Боже, благослови мя, на тя уповаю! – внезапно выкрикнула Мари.
Откуда-то она выхватила крохотный ножик и полоснула им себе по ладони. Потекла кровь. Красная, не золотая.
– Жаль, что не сработало, – вздохнул я. – Была бы ты настоящей соломонисткой... А так придётся мне всё-таки брать за яйца этого одержимого маньяка. Если знаешь, как его найти, то лучше сразу скажи. Я его даже арестовывать не буду. Ну и убивать тоже, само собой. Пусть просто очистит Олю и катится, куда хочет. Мне, в принципе, насрать на ещё шестьдесят с чем-то трупов в этом городе. Если среди них не будет моих друзей. Крис, принеси бинт, он на кухне.
Вампирша быстро вышла из комнаты, а Мари уставилась на меня с изумлением.
– Ты не понимаешь, что ли? Если бы я сейчас обрела благословение, то убила бы вас!
– Ну, это вряд ли, – пожал плечами я.
Поднёс правую руку к груди и призвал тесак. Тут же приставил лезвие к горлу Мари.
– Чем убила бы? Этой зубочисткой? Разве это нож? Вот это – нож!
...
– Не убивай! – взмолилась Мари, рванув блузку на груди, так что пуговицы разлетелись.
Я отвёл тесак, и девушка упала на колени, срывая с себя пиджак окровавленными руками.
– Я сделаю, что захочешь.
– О, так тройничок всё-таки будет? – осведомилась вернувшаяся в комнату Кристина.
– Не-а, – покачал головой я. – Перевяжи ей руку. И выдай одёжку, там Олины старые шмотки оставались в шкафу, размер должен подойти примерно. И запри её потом в комнате.
– Ты не собираешься принести меня в жертву? – удивилась Мари.
– Сожрать, убить и трахнуть тоже не планирую, – вздохнул я. – В любом порядке действий. Я сейчас позвоню нужному человеку и добуду пробирку золотой крови. Что там ещё надо в состав краски включить? Завтра будешь чертить звезду Давида. Кажется, этот психованный маньяк чует такие штуки и приходит.
– Разумеется, он чувствует ересь, – надменно фыркнула Мари.
Особенно смешно это смотрелось при том, что она всё ещё стояла на коленях в наполовину снятом пиджачке и в распахнутой блузке, открывающей белый кружевной лифчик, заляпанный кровью из пореза на ладони.
– Отлично, – кивнул я. – А это чтоб не расслаблялась и помнила своё место, сектантка долбанутая.
И с этими словами я с размаху пнул её в живот. Ножичком она тут ещё размахивать будет, овца!
Как ни странно, ни одного возмущения от читателей в комментах не поступало. Правда, и читателей не очень много (но точно не из-за этой сцены, она уже в платной части). А вот мнения "бета-ридеров" разделились, некоторые сказали, мол, ай-я-яй. Хотя другие (в том числе женщины) сказали, всё норм.
А вы как думаете?
UPD.
Правленный и дополненный финал сцены:
– Разумеется, он чувствует ересь, – надменно фыркнула Мари.
Особенно смешно это смотрелось при том, что она всё ещё стояла на коленях в наполовину снятом пиджачке и в распахнутой блузке, открывающей белый кружевной лифчик, заляпанный кровью из пореза на ладони. Какой быстрый разгон от «Не убивай, я на всё согласная» обратно до надменного презрения. Эх, ничего она не поняла. Придётся донести мысль более доходчивым способом.
– Отлично, – кивнул я. – А это чтоб не расслаблялась и помнила своё место, сектантка долбанутая.
И с этими словами я пнул её в живот. Ножичком она тут ещё размахивать будет, овца! Мари резко выдохнула и машинально схватилась ладонями за живот, но падать на пол и корчиться не собиралась. Не настолько мощно я вдарил, меньше, чем вполсилы. Надеюсь, до неё дойдёт...
– Это только предупреждение, – всё же пояснил я, не став полагаться на здравый смысл долбаной сектантки. – Ещё раз – и больше ни разу. В смысле, что попробуешь снова что-то выкинуть, я тебе руки переломаю. Будешь для рисования звезды кисть в зубах держать. Хотя намалевать и без тебя могу, а как смешать краску, объяснишь и беззубым ртом.
– Кир, ты не перегибаешь? – положила мне руку на плечо Крис.
Я мотнул головой. Не думаю, что Мари сумела бы нас грохнуть, даже если бы это пресловутое благословение на неё снизошло. Я всё-таки тоже не пальцем деланый, да и в охотники не вчера подался. Раз уж намерен помахаться с давно благословлённым соломонистом, и с ней бы как-нибудь справился. Ну или я себя переоцениваю, но тогда надо всё отменять и никуда не рыпаться, ни во что не ввязываться. А это не вариант.
Но вот сама попытка выдаёт в Мари конченую психопатку. На ровном месте же сорвалась, мы просто разговаривали! Одно дело перебранка, претензии насчёт одержимости, нашего поведения, моих гримуаров и похабных шуточек Крис, а другое – стремиться за это убить. Мало ли, кто кого ненавидит. Я вот ненавижу мудаков, которые не включают поворотники, но ведь даже лобовуху им монтировкой не разбиваю, не то, что головы.
– Я совершенно спокоен, – вслух заверил я Крис и снова обернулся к Мари: – Ты меня поняла?
– Да, – кивнула она. – Я... Больше не буду?..
Чокнутая сектантка.