Аннушка или как легко обвинить женщину

В романе "Мастер и Маргарита" повествователь объяснил, почему персонаж носит прозвище «Чума».

«…Аннушка <…> она носила прозвище „Чума“» «где бы ни находилась или ни появлялась она — тотчас же в этом месте начинался скандал». (Глава 24 «Извлечение мастера»)

Вот так одним заявлением, причем ничем не подкрепленным, повествователь превратил сухонькую и бойкую женщину из квартиры №48 дома 302-бис по Садовой улице в скандалистку столичного масштаба.

Имя Анна пришло к нам из Греции, а туда из еще более древней Иудеи. На иврите имя Анна означает «добрая воля» или «благосклонность».

Так при случайной встрече с буфетчиком Соковым Аннушка, оправдывая значение имени, проявила благосклонность или симпатию к незнакомому малюсенькому пожилому человечку. Она улыбнулась ему, как умела, пошутила, и в конце ухо Максимилиана Поплавского уловило женский смех, т.е. смех Аннушки.

«Тут из квартиры, выходящей на эту площадку, вышла женщина с зеленой сумкой. Увидев человека, сидящего на ступеньке и тупо глядящего на червонцы, улыбнулась и сказала задумчиво:

— Что за дом у нас такой! И этот с утра пьяный. Стекло выбили опять на лестнице, — всмотревшись повнимательнее в буфетчика, она добавила: — Э, да у вас, гражданин, червонцев-то куры не клюют. Ты бы со мной поделился! А?

— Оставь меня, Христа ради, — испугался буфетчик и проворно спрятал деньги. Женщина рассмеялась:

— Да ну тебя к лешему, скаред! Я пошутила, — и пошла вниз». 

«Ухо Поплавского торчало в разбитом стекле. Это ухо уловило женский смех». (Глава 18 «Неудачливые визитеры»)

Видимо из-за этой благосклонности к людям, даже незнакомым, знакомые называли ее нежно Аннушка и наша Аннушка.

«Однако неожиданно возле него столкнулись две женщины, и одна из них, востроносая и простоволосая, закричала над самым ухом поэта другой женщине так:

— Аннушка, наша Аннушка!» (Глава 4 «Погоня»)

Полагают, что уменьшительно-ласкательные имена выражают нежное отношение к человеку или используются в язвительном контексте, когда говорящий никаких теплых чувств к именуемому не испытывает, а напротив, стремится подчеркнуть презрение и пренебрежение к нему. Звучат такие формы точно так же, как и в случае проявления любви, но только интонация говорящего и расставляемые акценты не позволяют ошибиться в истинном значении уменьшительно-ласкательного имени, произнесенного в данном контексте. Имена Ванюша, Митенька, Машенька подчеркивают высокий градус отношения к их обладателям (будь то нежность, или же презрение).

«Однако неожиданно возле него столкнулись две женщины, и одна из них, востроносая и простоволосая, закричала над самым ухом поэта другой женщине так:

— Аннушка, наша Аннушка! С садовой! Это ее работа! Взяла она в бакалее подсолнечного масла, да литровку-то о вертушку и разбей! Всю юбку изгадила... Уж она ругалась, ругалась! А он-то, бедный, стало быть, поскользнулся да и поехал на рельсы...» (Глава 4 «Погоня»)

В этом отрывке соединение «Аннушка» и «Это ее работа!» звучит вроде бы осуждающе. Но местоимение «наша» меняет восприятие с осуждения на сочувствие. Она ведь наша, нам хорошо известная, а не чужая нам, какая-то малоизвестная тетка с Садовой. С ней сегодня несчастье случилось. Она литровую бутылку масла разбила и юбку запачкала.

Это нежное отношение к персонажу может подкрепляться и ее малыми габаритами — «сухонькая женщина». Маленьких женщин могут называть уменьшительно-ласкательно Аннушка.