Оливия Лэтам и эвтаназия

В «Оливии Лэтам» в очередной раз поднимается постоянная для Войнич тема эвтаназии. Точнее, постоянного трындежа положительных персонажей о том, как хорошо было бы кому-то устроить эвтаназию.       

— Неужели ты думаешь — я захочу, чтобы ты продолжал жить только ради меня, когда сам ты решишь, что уже пора? Ты же достаточно хорошо меня знаешь... Но до этого не дойдет, вот увидишь, не дойдет никогда. А если дойдет, тебе стоит только попросить яду. 
— И ты... ты дашь мне его?     
— Разве ты не знаешь, что там, на границе, я скорее убила бы тебя собственными руками, чем допустила, чтоб ты попал к ним в когти живым? Так же и теперь. Я отравила бы и Володю, только я не успела... Но пока ты здесь, со мной... О Карол, не надо! Не надо!

Однако если мы глянем на сцену ареста Владимира, во время которой Оливия якобы не успела его отравить:       

Мадейский взял из ее рук чашку, в которую она налила бульон, опустил в бульон ложку, понюхал, лизнул ложку и вернул чашку Оливии.       
— Ладно. Можете дать ему это.       
Оливия отложила ложку, подошла с подносом к кровати и молча села. В глазах ее мелькнуло тревожное раздумье. Почему ей самой не пришла в голову такая простая мысль? Капля синильной кислоты... Как просто подлить в бульон... И Владимир был бы избавлен от стужи. Но в доме не было яду, такие вещи приходят в голову слишком поздно. 

И видим следующее: идею отравить Владимира Оливии подал жандарм, пришедший его арестовывать (тоже, блин, гений: проверять на пробу, не отравлен ли бульон), ей самой это в голову не приходило, пока он не пристал со своей проверкой. В доме не было яда или даже того, что можно использовать как яд, потому что таких планов у нее просто не было. А не потому что «не успела». Раз уж на то пошло, у них было время поцеловаться, а если бы не стали сами открывать дверь, хватило бы и на то, чтобы придушить Володю подушкой, раз уж вы так друг друга любите и такие сторонники эвтаназии. Но не-а, персонажи Войнич эвтаназию только хвалят, а применять ее, конечно, не будут.