Самое важное?

Тема назревала давно, и вчерашний  пост Ольги Курановой "Самое важное в тексте" и небольшая моя дискуссия с Сабиной Яниной помогли сформулировать мысли. 

Ольга выделила главную, по её мнению, черту — то, что она назвала «теллабилити», то есть когда нет лишних действий, всё играет на сюжет, конфликт, на достижение цели героями. Но в приведённых ею и особенно Сабиной примерах я увидела одну уязвимость. 

Берём за основное правило то, что текст должен работать на сюжет и достижение цели героем, на основную идею, и рассмотрим с этой точки зрения «Легенду об Уленшпигеле» Шарля де Костера и «Кола Брюньона» Ромен Роллана (обе книги описывают примерно одно время, близки во многих моментах и известны, надеюсь, всем).

Какова основная цель Уленшпигеля? Отомстить за Клааса, изгнать испанцев, освободить родину. Для этого он издевается над знатью, помогает гёзам, сам сражается. И ради этого терпит пытки, описаний которых в книге так много, что она может стать энциклопедией «заплечных дел мастера». Все признаки героического романа, с батальными сценами, в том числе морскими, с засадами, тайнами, заговорами и так далее.

Но вот вопрос: почему в «Уленшпигеле» такое внимание уделено… пирушкам? Почему едва ли не полкниги посвящено никак не связанным с основной целью проделкам? Почему с такой любовью описаны девицы из «весёлого квартала», маркитантки, просто красотки? И вообще зачем там Ламме с его тоской по пропавшей жёнушке? Тем более в романе не нужна линия Нелле — Тиль бо́льшую часть книги и не думает о ней, и о Катарине не вспоминает, хотя та была его крёстной матерью. Всё это для основной цели не имеет никакого смысла. Это если конфликтом считать противостояние Тиля и испанцев/инквизиции. Ведь именно этот конфликт, да? «Пепел Клааса стучит в моё сердце!»

А если посмотреть иначе? Не на действия Тиля, а на всю книгу со стороны? И становится понятно, что там нет ни одного лишнего описания. Все эти сковороды с жарким, блюда с подливками, пиво и вина, все эти красотки, все вздыхания Ламме, незаметная верность Нелле — одна сторона конфликта. Фанатичность, бездушие, жадность, глупость, лицемерие — другая. И тогда всё встаёт на свои места. Это не борьба Тиля, пусть и «души  Фландрии», с врагами, а борьба вечной Жизни против Смерти, Человека против не-человека.

То же самое, но в ещё более яркой форме, у Роллана. Ведь в «Кола Брюньоне» нет сквозного сюжета, нет чёткой цели. Кола то гуляет с внучкой, то пьёт с друзьями, то вспоминает о Ласочке, то думает о древних богах, то работает, то высмеивает своих «кислых» сыновей. В романе нет даже описания битв, хотя там есть и осады, и грабежи, и убийства. Почему? Да всё потому же: книга не о том, как человек решает какую-то задачу, а о том, как он радуется жизни. Книга о конфликте Жизни и Смерти. И все «ненужные» описания там — основные, ключевые моменты, показывающие Жизнь. И не зря последняя глава называется «Король пьёт». Старый и вроде бы беспомощный уже Кола побеждает всех своей жаждой жизни, и празднует свою власть над смертью.

Эти два романа наиболее яркий пример, но в литературе это используется часто: противостояние мира, уюта, радости жизни и мрачности, зацикленности на одной идее, убивающей жизнь. Вспомните битву за Изенгард, когда Мерри и Пипин сидели на развалинах крепости и, скорбя о погибших онтах, всё же ели, пили, курили, смеялись. Жизнь продолжается, и контраст спокойной, удобной, радостной нормальной жизни и лишений, смеха и скорби, действия и отдыха и есть основной конфликт.

Есть и ещё один момент. Любая книга — не только описание действий и слов (иногда мыслей) героев, это всё же описание мира, умение передать атмосферу. Вы помните старую комедию с Луи де Фюнесом «Крылышко или ножка»? Помните, сколько несчастий главному герою доставила «мелочь» — исчезновение вкуса. Он не только не смог работать, он потерял значительную часть мира. Представьте, что вы оглохли, или ослепли, что вы перестали ощущать прикосновения. Мир обеднеет, верно? Не будет той радости, полноты чувств. Не станет той атмосферы, которая и составляет саму жизнь. Так зачем же в книгах убирать эту атмосферу, эту полноту жизни? Особенно когда такие описания играют на основную идею?

В общем, не считаю я, что на идею книги играют только прямые действия героев. Описание ради заполнения места не нужно, но выливая воду, вы выплёскиваете и ребёнка, то есть всё многообразие жизни. И сама и "Параллельщиков", и "Три Л" писала, опираясь не только на действие, но и на общую атмосферу, на контраст уюта и неуюта, на контраст мелочей, говорящих о происходящем не меньше прямых описаний.

И последнее. Моя бабушка с подругой как-то вспоминали о войне. Был июль 1943 года, через Обоянь шли войска на Прохоровку, а местных баб и девчонок послали рыть окопы (они и сейчас видны из окон нашего дома). И на мосту через речушку столкнулись колонна солдат и колонна женщин. Вперёд выскочил бойкий мелкий солдат, пошёл шпарить частушки, самая бойкая баба крупная вышла вперёд и давай ему отвечать. Частушка — не современный рэп, там нужно отвечать сходу, точно, припечатать так, чтобы и в рифму, и чтобы всех пробрало. Без заготовок домашних. И моя бабушка запомнила одну частушку, что пела их бригадирша:

Ходи ко мне передом,

А я к тебе грудью.

Расстегни-ка галифе,

Покажи орудью!

Солдаты ушли на Прохоровку, бабы — копать окопы (к счастью, они не потребовались). Но вот эта весёлость, жажда жизни намного больше показывает, что такое была Курская дуга, чем все подробности боя. Для тех, кто умеет понимать.

Ну и в конце приведу пример идеального текста, написанного в полном соответствии с правилами признанных писателей современности.