Заметки о ранних славянах. Часть 2

Продолжаем наши упражнения для разума, в попытках разобраться хотя бы каком-то приближении с ранними славянами.

Часть 1 и Часть 3.

В прошлой статье мы в общих чертах определились с тем, где жили славяне во II веке и откуда они пришли. Что позволило установить определенные связи с разными культурами и популяциями. В первую очередь – теснейшую связь с балтами, к которым они переселились в массе после кризиса I века н.э., связанного с сарматской экспансией на Зарубинецкую арх. культуру.

Разумеется, это все на уровне гипотезы. Не безосновательной, но гипотезы.

Давайте продолжим собирать это судоку дальше.

Продолжая ориентироваться на II век, мы упираемся в некое «междуцарствие», если так можно выразиться.

С одной стороны, у нас есть Зарубинецкая археологическая культура, которая формально еще числится живой, но уже в конце I века критически деградировала. Хотя, в пике своего развития в районе Iвека до н.э. – начала I века н.э. явно находилась на протогосударственной стадии, а, быть может, что и на стадии варварского королевства, так как смогла себе позволить труд по возведению каскада оборонительных сооружений на границе со степью.

! Варварское королевство – это вполне устоявшийся термин, обозначающий предельно примитивную форму государства. Такое государство сводится, по сути, к монарху, его двору, дружине и казне. Эти ребята устанавливают гегемонию над некоторой территорией, собирая с нее дань, но напрямую не контролируя. А власть их распространяется не далее фактического присутствия двора. Дань собирается в обмен на защиту от других таких же прекрасных людей. По сути – классическое «крышевание».

С другой стороны, мы видим Киевскую археологическую культуру, которая сформировалась ближе к концу II века или даже в самом начале III. При этом ее отличие от поздней Зарубинецкой арх. культуры не значительно и какое-то время идет параллельное их существование с плавным перетеканием.

С третьей стороны, внешнее влияние. Балты, скифо-сарматы, готы. При этом нужно держать в уме деталь, что расхождение славянского и балтского языка на 2 век н.э. хоть и имел место, но не мешал им взаимно понимать другу друга. В том числе потому, что глобальные процессы трансформации праславянского языка или только-только начались, или вот-вот начнутся. Поэтому находясь на смежных территориях и испытывая непрерывное взаимное влияние они скорее всего находились в некой синергии.

Давайте взглянем на материальную культуру славян этого периода.

Поселения

Все поселения славян в этот период неукрепленные. Городища неизвестны. Что вполне укладывается в кризис I века, связанный с разгромом Зарубенецкой арх. культуры. Судя по всему – сарматы установили контроль над регионом и его «доили» через сбор дани, присматривая за тем, чтобы местные не начали шалить. Есть версия, что укреплений не возводили из-за мира и покоя в регионе, но, учитывая события Iвека и весьма оживленные процессы в Восточной Европе такое прекраснодушный подход не выдерживает критики.

Почти все селища находятся на пойменных террасах. Хотя и встречаются в небольшом количестве возле обводненных оврагов.

81% обнаруженных поселений площадью 0,1-3 га. Причем 38% из них относятся к совсем маленьким размерам в 0,1-1 га. 0,1 га это 10 соток.

14% поселений относятся к большим – от 3 до 8 га.

4% очень большие – до 11-13 га.

Кроме деления по размеру существует и дифференциация по внутреннему устройству. С разделением на три типа.

Первый тип. Маленькие поселения с единственным жилым участком, окруженным хозяйственными объектами: ямами-погребами, внешними очагами, ямами от столбов загонов и так далее.

Второй тип. Несколько жилых участков собраны группой в центре и окружены хозяйственными объектами; либо жилые участки собраны в две группы на северной и южной оконечности поселения с заполнением пространства между ними хозяйственными объектами.

Третий тип. Усадебная планировка. Вокруг жилого участка собрана группа хозяйственных объектов. И из таких модулей собрано поселение.

Особенности планировки селищ хорошо отражают структуру общества. Говоря о том, что существовали и изолированные малые семьи, и «колхозы» больших семей с условным обособлением, и группы больших семей, состоящих из оформленных малых семей. Ну и так далее. Картина получается достаточно пестрой.

Жилые участки представлены полуземлянками, имеющими котлованы подпрямоугольной (61%), подквадратной (17%), квадратной (11%) и прямоугольной (11%) форм. К югу преобладают вытянутые пропорции, к северу – квадратные. Овальные и круглые котлованы не характерны.

Площадь котлованов в основном варьируется в диапазоне от 10 до 22 кв. м. Хотя встречают единично до 34 кв. м. Глубина котлованов в основном 0,2-0,4 м, реже 0,4-0,6, единично до 1,0 м. Часть полуземлянок имели стены, сформированные не углублением, а навалом грунта. Что позволяет предполагать это как часть общей практики. Пол земляной.

Характерная особенность – использование центрального опорного столба для крыши. Неизвестно являлось ли это следствием использования четырех скатов или было просто подпоркой центральной балки. Автор заметки склоняется к использованию четырехскатной крыши, так как это автоматически решало вопрос с утеплением торцов. Просто более практичное решение.

Отопительные устройства зафиксированы далеко не во всех жилищах. Как это ни странно, но в большинстве их нет. А там, где они есть, преобладающим типом являются открытые очаги. Куда реже встречаются глинобитные поды, очаги в ямах и печи-камины. Все, разумеется, топится по-черному, то есть, без труб.

Открытый очаг – это камни, сложенные прямо на земле по кругу. Просто огороженное пространство.

Глинобитный под – это небольшая печь в виде свода с боковой загрузкой топлива, сделанная из глины, возможно, смешанной с сухой травой для армирования. Для зоны анклава славянской популяции на средней Волге найдены образцы из глины, смешанной с навозом. Что, вероятно, степное влияние.

Очаг в яме – это аналог открытого очага, только не обложенный камнями, а размещенный в некотором углублении.

Печи-камины – это поды диаметром около 1 м, обнаруженные в постройках, которые трудно отнести однозначно к жилым или хозяйственным.

Попробую обобщить.

Где-то треть поселений – это одиночные полуземлянки, окруженные хозяйственными объектами. Здесь проживала малая семья.

Свыше половины поселений относились также – к маленьким и имели группу полуземлянок, которые были либо собраны в группу, либо в две группы. С размещением хозяйственных объектов либо вокруг группы, либо между группами. Здесь, вероятно, проживала большая семья или малый клан.

Оставшаяся часть поселений носила единичный характер и была представлена преимущественно усадебной планировкой. Судя по всему, они являлись какими-то центрами – клановыми или племенными.

Беря за ориентир 0,1 га, как усредненную площадь места под одну полуземлянку и минимальный комплекс хозяйственных объектов, можно предположить, что в самом большой раскопанном поселении (13 га) проживало около 100-110 малых семей. В то время как в основном массиве – от 2-3 до 25-30. Это оптимистично. Так-то почти наверняка меньше.

Малая семья – родители и дети до совершеннолетия (оно в те годы наступало заметно раньше 18 лет – вероятно в 13-15, не позже).

Большая семья – несколько поколений родственников.

Клан – куст из нескольких больших семей.

Племя – куст из нескольких кланов.

Для автора заметки особый интерес вызывает социальное положение отдельно живущих малых семей. Несмотря на многочисленность такого рода поселений (около трети) в них проживало меньше десятой части населения. Что позволяет предположить подобные выселки как какую-то форму наказания, вроде изгнания. Но это неточно. Возможно, они имели и иной смысл, например, хозяйственный.

Если касаться укрепленных поселений, то они в регионе возникают в IV-V веках. И скорее характерны для наследников Киевской арх. культуры.

Какие это укрепления?

Земляной вал куполообразного профиля и ров. Каркас вала или клети, или стена на столбах. Поверху ситуативно идет легкое деревянное укрепление. Внутреннее пространство почти всегда представлено 2-4 длинными домами со сходящимися краями, стоящими от V-образного профиля до замкнутого прямоугольника с образованием внутреннего двора. Дома длиной от 30 до 40 м в среднем, шириной – 2-4 м. Внутри – несколько открытых очагов.

Такого рода укрепления в регионе встречаются до VII века включительно и имеют явные следы влияния германской культуры (не так давно Каинов раскопал еще одно такое укрепление чуть южнее Смоленска – на VII век как раз). Судя по всему, их появление можно связать с экспансией гунов, которые вытеснили на север малую часть готов. И тем пришлось как-то уживаться с местным населением, состоящим из славян и балтов. Что, кстати, довольно любопытно раскрывает легенду про Аскольда и Дира, а также в какой-то мере объясняет массу вещей из более поздних эпох.

Полноценными городами такие укрепленные поселения назвать нельзя.

Почему?

Размеры. Они были совсем небольшие с внутренним двором в 0,1-0,3 га в среднем. Для примера знаменитая Любшанская крепость VII века имела внутренний двор в районе 0,2 га. Это укрепленные усадьбы. То есть, места для проживания одной семьи, притом полноценная большая семья в него едва ли поместится. И максимум из можно в чем-то сравнивать с замковой культурой Западной Европы, которая в XI-XIII спустя вся покроется крохотными деревянными крепостями класса Motte-and-bailey.

Впрочем, для II века н.э. это еще не характерно. И вообще – совсем другая история.

А мы идем дальше.

Сельское хозяйство

Агротехника

Применялось два основных метода ведения земледелия: подсека и перелога.

В первом случае на участке сжигался лес, после чего полученный участок мало-мало вспахивался (считай чуток рыхлился) и засеивался. Не всегда, но эпизодически это давало хорошую урожайность первые 2-3 года. Если опираться на статистику, собранную в «Великорусском пахаре» Милова пусть и для XVIII века, степень урожайности такого метода сильно зависела от того, какой именно лес сжигался. Самым продуктивными были вековые дубравы, урожайность же лесов моложе 30-40 лет прирастала умеренно.

Учитывая тот факт, что поселения шли почти исключительно по речным террасам особых площадей, пригодных для агротехники подсекой не имелось. Даже для того, чтобы жечь хотя бы 30-40 летний лес.

Перелога подразумевала оставление участка на несколько лет для отдыха с последующим возвратом к нему. Лесом он за это время обычно зарастать не успевал, тем более что его как правило использовали для выпаса скота. Хотя было по-разному, порой порождая то, что позже называлось пашенным лесом. Но он редко набирал больше 30-40 лет.

Трехполье или тем более многополье не практиковалось.

Раскорчевка и очистка участка не практиковалась, из-за чего пользовались сохой и вели осторожную, неглубокую пропашку. Раскорчевку не делали из-за высокой трудоемкости данного дела и отсутствия в достатке подходящих инструментов. Да и смысл? Если все равно через несколько лет это поле нужно оставлять из-за падений продуктивности в связи с монокультурной практикой.

Что выращивали?

Если проводить корреляции с найденным зерном в хранилищах, 75% зерна приходилось на ячмень (жито). Еще около 15% зерна приходилось на просо. Порядка 4% приходилось на пшеницу мягких сортов.

Совокупно это давало где-то порядка 94% всего объема производимого зерна. Остальное отходило овсу, ржи и прочему.

Из бобовых выращивали очень ограниченно горох и совсем символически иные бобы.

Из технических культур: лен и коноплю.

Огородничества не имелось, равно как и овощных культур. Вообще. Вполне допустимо, что их не сохранилось. Однако имеющиеся сведения о том, как велось сельское хозяйство, не предполагает широкой или хотя бы значимой огородной практики. И такая проблема сохранялась довольно долго.

Садоводства, как несложно догадаться, тоже не было, как и иных специальных видов агротехники.

Почему ячмень был так популярен? В первую очередь из-за самого короткого вегетационного периода (8-9 недель, по сравнению с 12-18 неделями у яровой ржи и пшеницы). Из-за чего он далеко продвинулся на север и культивировался широко. 

У него были и недостатки. Первый заключался в требовательности к земле, ее свежести и не истощенности. Под ним земля очень быстро устает. Что диктовало частую смену участков при столь значимой его культивации. По сути – монокультурности. Второй недостаток был связан с быстрым осыпанием зрелых колосьев.

Ценность же просо было связана с его чрезвычайной стойкостью к засухам, но совершенной нетерпимостью к заморозкам. Из-за чего можно предположить районирование: в северных районах расселения славян культивировался преимущественно ячмень, в южных – просо. Но это не точно.

Почему так плохо и мало культивировалась пшеница и особенно рожь? Тут, вероятно, две причины.

Первая – слишком долгая вегетация. Что повышало риски. В условиях низкой эффективности с/х это имело очень большое значение.

Вторая – вероятность заражения спорыньей. Причем у пшеницы в меньшей степени, чем у ржи.

Знали ли о спорынье что-то внятное в прошлом? Вероятно – нет. Во всяком случае в варварской зоне. Просто эмпирически фиксировали тот факт, что употребление пшеницы и ржи с некоторой регулярностью ведет к смертельно опасным эпидемиям.

Спорынья – это вообще катастрофа, которая особенно остро проявляется в холодные годы. Этот грибок вызывает у людей отравление, известное как эрготизм. В слабой форме оно ведет к сильным болям, гангрене, умственным расстройствам и агрессивному поведению. Например, Великой Французской революции предшествовала очередная эпидемия эрготизма, что породило питательную среду для кризиса. 

При этом ячмень и овес ей почти что не заражаются. А просо просто не выживает в условиях, которые благоприятны для развития спорыньи.

Какие меры защиты от нее? 

• Выращивание устойчивых сортов с коротким периодом цветения;
• Высевание семян не «моложе» 1-2 лет – в течение 1 года хранения жизнеспособность патогена резко падает;
• Выращивание сидератов;
• Севообороты с ротаций зерновых не менее 2 лет;
• Допустимо ранняя уборка урожая до осыпания «рожек»;
• По возможности – отдельная уборка посевов на краях поля: именно на них концентрация патогена выше из-за близости к сорнякам;
• Тщательное и качественное очищение семян от примесей;
• Глубокая вспашка почвы и лущение стерни – в этом случае «рожки» не достигают верхнего слоя почвы и не прорастают.

Разумеется, ничего подобного не делали. Поэтому просто не использовали опасные виды зерновых в агротехнической практике. Почти. 

Почему никакой значимой роли не играл овес – вот вопрос. И очевидного ответа на него нет, потому что в более суровый климатический период XVII-XVIII веков он вполне возделывался и успешно на линии Москва – Смоленск и даже севернее.

Как имелись инструменты для агротехнических нужд?

Рало, оно же соха. Металлические насошники встречаются чрезвычайно мало. Да и те предельно архаичные. Весьма вероятно, соха употреблялась без насошников.

Ни мотыг, ни лопат на период не найдено. Ни деревянных (органика иной раз сохраняется), ни в виде оковок. Что позволяет предположить либо отсутствие их в практике, либо, что вероятнее, ограниченное применение. Косвенно это становится одним из факторов, позволяющим утверждать, что огородничество либо не практиковалось, не имело значимого распространения. Не чем огородничать.

В широкой практике были серпы. Можно сказать, что это, основной и самый массовый сельскохозяйственный инструмент. Ограниченно ножи-косари. Единично встречались косы-горбуши.

Для переработки урожая применялись зернотерки. Даже ручных жерновов на этот период нет. Они появляются позже, да и те – импорт и только в степной зоне (из Черняховской арх. культуры). Распространившись более-менее на север только к VI-VII веку. Но еще долго не вытесняя полностью зернотерки. 

Животноводство

Животноводством занимались активно. Прям вот на удивление.

По показателям минимального количества особей в стаде преобладал крупный рогатый скот (КРС) – около 40% поголовья.

На втором месте была свинья домашняя – около 30%.

Третье место занимала лошадь домашняя – порядка 20%.

Последнее место отводилось мелкому рогатому скоту (МРС) – около 10%.

Также обнаружены кости домашних собак, которых использовали при выпасе КРС, МРС и лошадей.

Рыбоводства, пчеловодства и прочих подобных вещей не практиковали. Занимались ли бортничеством – неизвестно. Никаких следов нет.

Содержание животных носило смешанный характер. В период вегетации растений – выпас, в остальное время – стойловое содержание на сене. Остается не вполне понятен характер содержания свиней зимой, ибо им сена точно не хватит. Вероятно, имело место заготовка «даров леса», вроде тех же желудей. Хотя тут материалов нет вообще никаких. Сплошное поле для догадок.

Под выпас применялись переложные участки и лес. Из-за чего стада вряд ли были крупными. 

Проблема заготовки кормов, почти наверняка, стояла очень остро.

Зимой корова требует около 6-8 кг сена в сутки.

Лошадь примерно столько же.

Так что даже одна лошадь и две коровы потребуют на 6 месяцев содержания в стойле около 18 * 30 * 6 = 3240 кг сена. Это минимум. Желательно же раза в два больше.

С одного гектара можно получить от 800 до 4000 кг сена. Все зависит от погоды и конкретной травы. Если усреднять, то для указанной лошади и двух коров потребуется скосить, высушить и убрать траву с пары гектаров земли.

Гектар это участок 100 на 100 м.

Косы-горбуши не самый удобный для этого инструмент. Да и распространены они были ограничено. Так что, весьма вероятно, заготовку сена в массе вели серпами. Да, для них, роса, конечно, не нужна, что устраняет проблемы авральных покосов, однако, не делает их проще. Скорее наоборот. В целом же, лучше ориентироваться на три или даже четыре га покосов для обеспечения сеном типового стада на зиму. Весьма небольшого.

Плюс особняком идет заготовка кормов для свиней. Какого-то. А их в стаде было немало. И на каждые три коровы приходилось две свиньи.

Довольно интересна очень высокая доля лошади в стаде. Учитывая тот факт, что на регион и эпоху имеется явно выраженный комплекс конской сбруи. Что, весьма вероятно, является влиянием сарматов.

Высказываются мнения, что лошадей разводили так много для агротехнических работ, однако, это совершенно не обязательно и совсем не факт. Тяжелую соху без металлического наральника рациональнее тянуть более сильным, хоть и медлительным КРС. Что, скорее всего, именно это и имело место.

Кроме того, телеги же, как и иные варианты колесного транспорта не обнаружено. Что вполне оправдано размещением поселений в зоне речных террас. Весьма вероятно, именно реки с лодками и были основными способами перемещения грузов.

Из инструментов довольно характерно выделяются ножницы. Намекая на то, что какая-то часть живности разводилась на шерсть. Весьма вероятно – мелкий рогатый скот. Предположительно он только для того и держался, имея в стаде небольшую, но практически обязательную долю.

Немного особняком стоят рыболовство и охота. 

Профильного инвентаря мало, и он весь, связан с рыболовством. Например, попадаются железные рыболовные крючки и керамические рыболовные грузила. Хотя и весьма ограничено. Что позволяет предположить достаточно умеренную роль рыболовства. Челночков или чего-то аналогичного для плетения сетей не найдено, равно как и их обрывков. Ловушек рыболовных не найдено. Вообще – крайне скудно представлена это направление. Что странно, учитывая расселение фактически по берегам рек и ручьев.

Специализированного охотничьего инвентаря еще меньше. Можно считать, что его нет вообще. А то, что можно к нему отнести, лишь предполагается для охоты. Например, наконечники стрел сарматских типов. Наконечников сулиц не встречается, а копья очень малочисленны и не характерных для охоты видов. К тому же костей диких животных в культурном слое поселений почти не встречается (порядка 4%).

Почему так? Неясно.

Казалось бы, меховая зона. Бей зверя и продавай мех. Но, увы, археологических свидетельств этому нет. Причин этому может быть масса самых разнообразных. Начиная с отсутствия спроса на мех и заканчивая какими-то социальными или политическими трудностями.

Керамика

Здесь все просто и грустно.

Довольно грубая лепная керамика, создаваемая без гончарного круга. Поверхность неровная, с буграми, как правило, заглаженная пальцами, щепкой или тканью. Украшения скромны, если есть, но, в основном, отсутствуют. Центров производства керамики нет – это форма домашнего ремесла, как и ткачество.

Представлены 4 видами:

- корчаги (тарные сосуды)

- горшки

- миски-плошки

- диски

Формы первых двух категорий одинаковы. Могут быть округлобокими, баночными и ребристыми, как закрытыми, так и открытыми.

Миски-плошки на поддонах бывают чашеобразными или усечено-коническими.

Какую роль выполняли диски – неясно. Или крышки, или подносы, или сковородки… вариантов много. Нередко эти диски называют сковородками. Почему бы и нет?

Ограниченно встречается т.н. лощеная керамика – тщательно заглаженная как минимум по внешней поверхности. До глянцевого состояния.

Оружие и снаряжение воина

Вооружения мало. Вообще. Любого.

Что обычно находят?

Наконечники копья с пером ромбического сечения и коническими втулками.

Наконечники стрел – трехлопастные «сарматских» типов с треугольной формой пера. Длина боевой части 3-3,5 см, ширина 1,2 см.

Шпоры двух видов.

Совсем ускользающи редко – фрагменты кольчуг.

Такая ситуация входит в диссонанс как с I веком н.э., так и IV-V веками н.э. Что ранее, что позднее вооружений хватало. Да, не так чтобы изобильно, но хватало. А тут – словно корова языком слизнула.

Если попытаться связать все это в единую «картину маслом», то что получается?

В I веке н.э. имел место кризис Зарубинецкой арх. культуры. Сарматы вторглись в ее пределы, сожгли цепь укреплений на границе (этакий архаичный вариант засечной черты) и в целом – пошалили. После чего Зарубинецкая культура сильно деградирует, и на II век мы видим веерное расселение славян к северу – в землях балтов.

Вместе с тем пропадают укрепления и пропадает оружие. А также какая-то странная «шляпа» с охотой. При чем тут охота? Дело в том, что, если это общество земледельцев, охота доступна не для всех и обычно связывается с военизированной прослойкой общества. Охота в целом воспринималось как один из инструментов воспитания воина и довольно строго социально маркируется.

Это в комплексе позволяет предположить, что сарматы разгромили и разграбили поселения Зарубинецкой культуры, прямо подчинив тех, кто жил в степи. После чего обитателей лесостепной зоны по Днепру обложили данью. Регулярно ее собирая, заодно приглядывая, чтобы не возникало как укреплений, так и вооруженных групп, то есть, центров кристаллизации сопротивления их власти.

Вероятно, с завоеванием сарматами южной части Зарубинецкой культуры связано формирование будущих южных славян, которые попали под прямое их влияние (а потом и готов). И, в дальнейшем, именно эти славяне будут втянуты в армию гунов, а потом в VI-VII веках дойдут до Пелопоннеса. И именно про них впервые напишут византийские источники.

Разделение северной группы на западных и восточных, судя по всему, проходило по аналогичному сценарию, но позднее – не в I, а во II веке. Восточные оказались под сильным влиянием балтов, в то время как западные – Вельбардской культуры, то есть, готов, а также иных германских племен, которые находились в том регионе.

И да именно во II веке н.э. по Топорову произошло разделение праславянского языка на три извода. Понятно – датировка достаточно условная. Но, она вполне вписывается в эту композицию.

Прочий вещевой комплекс

Керамические пряслица для прядения.

Керамические грузила простейших ткацких станков (для натягивания нитей).

Керамические блоки различной формы непонятного назначения.

Оселки; в большинстве своем эти точильные камни бесформенны.

Литейная каменная форма, одна-единственная, для украшений.

Костяных инструментов почти нет. В основном проколки и костяные кубики с насечками для игры или гадания.

Ножи железные достаточно многочисленны. Почти все (свыше 95% находок) небольшие с длиной лезвия менее 12 см. Практически все имеют прямую или слегка изогнутую спинку. Обух толщиной 3-4 мм. Форма лезвия подтреугольная. Самый крупный образец длиной 19,5 см. Рукоятей ни у одного ножа не сохранилось.

Ножницы железные. Малочисленны. Выше я про них уже упоминал. Пружинного типа, длиной около 20 см с режущей частью около 10 см подтреугольной формы. Относятся к типу, широко распространенному по всей территории Европы предримского времени. 

Из кузнечных инструментов встречаются только зубила и пробойники. То есть, собственно кузнечный инвентарь предельно ограничен. Наковален не найдено, видимо, для этих целей использовали крупные камни. Молотов тоже нет. Вообще всего относящегося к кузнечному делу найдено крайне мало.

Из комплекса для обработки дерева встречаются очень редко только долото. Топоров нет. Что странно и удивительно. Вообще нет. Видимо, частичный функционал топора замещался массивным ножом-косарем. Также это в какой-то мере объясняет ограниченное присутствие даже примитивных открытых очагов в жилищах. Вероятно, заготовка дров представляла большую проблему.

Украшения: 

Фибулы. Найдены ограничено. Железные и бронзовые, разного вида.

Булавки. Их нашли еще меньше, чем фибулы. Все относятся к одному типу – с петлевидными головками. Практически все железные, хотя есть и бронзовые. Мало.

Браслеты из бронзы. Не орнаментированы. Единичны.

Маленькие бронзовые кольца, вероятно, перстни. Единичны.

Большие бронзовые и железные кольца. Назначение неясно. Вероятно, височные кольца. Единичны.

Бронзовые бусинки. Единичны.

Пряжки с прямоугольной рамой. Вероятно, влияние центральной Европы, вероятно, готов. Единично.

Пряжки с круглой рамой. Вероятно, влияние сарматов. Единично.

Накладки на ремни. Металлические, без чеканки или иных узоров. Единично. 

Гребни. Влияние центральной Европы, вероятно, готов. Единичны.

Импорт:

Амфоры светлоглиняные и красноглиняные. Единичны.

Столовая и кухонная гончарная керамика. Единичны.

Стеклянные бусины. Вероятно, поступившие из Северного Причерноморья и Центральной Европы. Мало.

Соль. Она всецело являлась объектом импорта. Весьма вероятно, самым объемным и значимым.

В XIX веке по среднему и верхнему течению Днепра нашли месторождения соли. Но они находились на глубине около 700 м и имели мощность около 15 м. С такими месторождениями очень долго не умели работать даже методом вымывания.

Он сводился к бурению скважины. Закачкой туда воды для растворения соли. Потом откачки. И ее выпаривания. Очень трудоемкий процесс.

Давайте подведем итог

Итак, II век. Ранние славяне.

На дворе предположительное сарматское иго. Откат в развитие по сравнению с Зарубинецкой арх. культурой и раскол славян на три группы, под влиянием военно-технических и политических обстоятельств в лице поздних сарматов и вельбардских готов.

Археологическая культура II века для славян отличалась особой скудностью. А наступившую в конце II– начале III века Киевскую арх. культуру так и вообще называли «керамической», потому что кроме обломков керамики от нее минимальное количество артефактов в культурном слое. Это говорит об упадке ремесел и утраты ремесленников. В первую очередь обработки железа, которая критически уменьшается как количественно, так и качественно. На I век мы видим куда больший ассортимент железных изделий, включая предметы вооружения. На II век – жалкие крохи.