Возраст Согласия в литературе: сомнения, нюансы, вопросы.

Мои герои часто попадают в нелепые и смешные ситуации.

Вот последняя (сильно упрощена).

Немолодая веб-кам модель (Анна) участвует в ролевой игре с группой престарелых джентльменов-англичан. То она Виолончель в Оркестре музыкантов, то единственная студентка в мужской группе сокурсников. Среди них есть руководитель -- Джон, который решает привлечь к игре 20-летнюю дочь Анны. Еще не получив согласия дочери, он спешит уведомить группу о "киндер-сюрпризе", но по старости забывает возраст "сюрприза" -- и он, и джентльмены, считают будущую участницу несовершеннолетней.

Джон пишет письмо Анне, где рассказывает о реакции сокурсников. (Игра происходит посредством Интернета, с участием ИИ, а джентльмены выглядят на экране компьютера Анны, как герои мультфильмов (конспирация), ну а она, как надо, и это еще слабо сказано.

27.04.24 20.10 UTC

Тема: Представление.

Вложение: видеофайл (название – без названия).

Анна!

Вы забросали меня кучей писем, которые, из-за очень плотного графика, толком просмотреть не было времени, но увидев название темы «срочно! срочно! срочно!», я сразу догадался, что переговоры с дочерью прошли успешно (и не сомневался!), и вам не терпится обсудить те малосущественные детали, которые позволят ее Представлению пройти без сучка, без задоринки.

Простите великодушно, что позволил вашему нетерпению томиться так долго.

Тут только моя вина, то есть, моя рассеянность – ведь я позабыл вам сказать, что у меня сегодня гольф.

Весьма успокаивает нервы, вам тоже, надо будет научиться, во время практики. Устанавливать мячи, подавать клюшки, нет ничего лучше, для снятия стресса! А какой ровный загар! Такой не заиметь, полеживая на нудистском пляже! Так равномерно загореть, можно только носясь от лунки к лунке по изумрудной траве!

Но гольф, Анна, это не только развлечение, но и работа. Я потрудился на славу, и по ходу матча, уведомил ваших сокурсников о киндер-сюрпризе, что их ожидает на следующем семинаре.

Разумеется, они были заинтригованны нашим с вами, Анна, предложением, тут Дороти, как в воду глядела. Однако, будучи людьми хоть и не безупречными, но исключительно порядочными, у них имелись и некоторые сомнения, которыми они не замедлили со мной поделиться.

И поскольку речь идет, все-таки, о вашем ребенке, я не считаю себя вправе обойти этот момент молчанием – как мать, вы должны быть в курсе всего, что, заодно, позволит вам понять, как нелегко мне пришлось по ходу матча.

Пожалуйста, не воспринимайте мои следующие слова, как желание умалить ваши достоинства, но первая реакция сокурсников, была такова: какой приятный сюрприз, Джон! дуэт по любому лучше соло! и, как бы Анна, ни была хороша, возможность сменить инструмент по ходу концерта, найдет отклик в душе каждого настоящего исполнителя! ведь это позволит разнообразить репертуар! а возможность коснуться одним смычком разных струн, заставит их звучать совершенно по-разному! отличная идея, Джон!

Как видите Анна, первая реакция, была самая благоприятная, но когда мы перешли ко второй лунке, у них возникли сомнения, которые поставили под прямую угрозу успех всего нашего предприятия. И у меня не поднимется рука, упрекнуть их за это!

Ведь, неоднократно помянутая мной порядочность, в условиях многовековой демократии, есть не что иное, как законопослушность, которая, буквально, впитывается с молоком матери, и является краеугольным камнем наших культурных традиций. Скажу больше, Анна – неуклонное следование законам, это наш культурный код!

Поэтому, вас не должно удивлять, что первое сомнение касалось совершеннолетия нового «музыкального инструмента».

Я смутно помнил, Анна, что где-то, в нашей переписке, промелькнуло, что половая зрелость вашей дочери достигла пороговых значений, не только по причине врожденного жизнелюбия, но обусловлена и ее годами. Однако, по понятным причинам, заглянуть в «шпаргалку» в тот момент, я не имел никакой возможности!

А с учетом того обстоятельства, что все последние дни, мы применяли к ней эпитеты «девочка», «ребенок» и прочие, мой поспешный кивок и неуверенное пожатие плечами, был расценен вашими сокурсниками не как твердое «да», а как что-то на подобии – ну, вроде того.

Не могу исключить, что в моей неуверенности повинен и образ маленькой виноватой девочки, который постоянно перед глазами, благодаря вашим детским недосказанностям.

В общем, они ужаснулись и даже замахали руками: нет-нет, Джон! если вы не уверены, это не стоит даже обсуждать! ведь незаконно! ведь посягательство на права ребенка! джентльмены, и помыслить не могут о таком! что?! нет, Джон, не вздумайте уточнять у Анны! вопрос о возрасте обидит любую женщину, тем более мать! уж лучше озадачим Искусственный Интеллект, и за пару-тройку недель, он найдет возможность прояснить это дело, без риска оскорбить одногруппницу, потому как, никому не резон обижаться на безмозглую железяку!

Вот так, Анна! Можете представить мое замешательство, когда стало понятно, что все повисло на волоске?!!

Все-таки, и у порядочности есть, нелицеприятные стороны!

Однако, Анна, мне хорошо знакомы и другие наклонности ваших сокурсников, и поэтому, пока мы двигались в сторону третье лунки, я подбросил им, в качестве самостоятельной работы, идею подготовить вопросы, касательно вашего набега в «сторожку», и, таким образом, пока они оживленно обменивались мнениями, получил возможность основательно поразмыслить над создавшимся положением.

Разумеется, зная о нависшей над вами угрозе, у меня и мыслей не было полагаться на предприимчивость ИИ! Ни я, ни вы, не могли столько ждать!

Мне было совершенно очевидно, что потребуется предъявить более сильные аргументы, чтобы снять с повестки вопрос совершеннолетия, и потому, я решил исходить из худшего – ваша дочь его еще не достигла!

А что оставалось?

Только находясь в безвыходном положении, только будучи загнанным в угол, я мог перейти в наступление! Ведь никто, и знать не знал, что Представление задумано нами, только как пролог к вашей совместной эвакуации!

В общем, где-то, через три лунки, обсуждение вопросов, на которые вам придется ответить, по итогам просмотра событий в «сторожке», стало затихать – видимо, сокурсники исчерпали свои фантазии.

Пришла пора действовать! И, прошу вас, Анна!

Как бы вы не расценили мои действия – как правильные, как неправильные, как, в принципе, вполне допустимые; как бы не отнеслись к их окончательным итогам, не забывайте, что они были продиктованы, только тревогой за вашу судьбу, и за судьбу вашей малютки!

Да! Так я стал ее называть про себя, дабы, во имя успеха, не позабыть, что решил исходить их худшего!

Я перешел в наступление, где-то в районе седьмой или восьмой лунки (прошу с пониманием отнестись к возможной неточности), и начавшаяся артподготовка, выразилась в том, что, словно размышляя вслух, мне пришлось произнести:

– В принципе, к вопросу совершеннолетия, в странах третьего мира, подходят гораздо либеральнее, нежели в нашей тоталитарно-толерантной тирании, пусть и освещенной многовековым полыханием демократии.

По молчанию ваших сокурсников, Анна, стало понятно, что эта простенькая мысль, тоже приходила им в голову, и, в общем-то, находила отклик в душе. Поэтому, придав лицу еще больше глубокомыслия, я продолжил ее развивать:

– Там, вполне обоснованно полагают, что подходить к этому вопросу чисто формально, основываясь только на дате рождения, это все равно, что бросать вызов матушке-Природе. Поэтому, в этих странах хорошо прижилось и получило широкое распространение, придуманное у нас понятие – возраст согласия. И это абсолютно логично, ведь при малом уровне урбанизации, люди находятся гораздо ближе к Природе, и поэтому, вынуждены снисходительнее смотреть на преждевременные выкрутасы ее детей.

Молчание было мне ответом, что могло означать только одно, Анна, – семена падают в благодатную почву!

Поэтому, где-то на полпути между 15-ой и 16-ой (прошу извинить, эту небольшую неточность) лунками, я резко остановился, и словно в озарении, хлопнул себя по лбу!

– Конечно, все эти теоретические рассуждения, никоим образом, не дают нам права рисковать своей репутацией, нарушая закон. Однако, если взглянуть на ситуацию с практической точки зрения, то, что мы увидим?!!

– Что, Джон?!! – вопросили они чуть не хором, из чего мной был сделан вывод о том, что крючок, придуманный Дороти, был проглочен как надо, и накрепко застрял в глотке, а мои рассуждения, переведенные в практическую плоскость, вызывают немалый интерес.

– Нарушаем ли мы законы, страны пребывания Анны и ее очаровательной малютки, получая представление о совершенствах дочурки, но находясь, при этом, так сказать, экстерриториально? Возможно, и да, но наши репутационные риски равны при этом нулю, так как, мы просто находимся, вне зоны юрисдикции «длинных рук», чудесной родины Анны. Конечно, вы можете возразить, что, проявляя понятный мужской интерес к несовершеннолетней, мы нарушаем наши, родные законы, на что я, с полной уверенностью, отвечу – нет, джентльмены! Их нарушаем не мы! Их нарушает Искусственный Интеллект, совместно с героями мультфильмов! ИИ, как ведущий церемонию! А герои потому, что именно их любопытные «глаза» ощупывают с экрана компьютера маленькую прелестницу! Это они рискуют своей репутацией, но почему голова должна болеть у нас?

Да, Джон, ответили они, тут-то, правда, на вашей стороне – почему мы должны брать на себя чужой головняк? И то, что юридически мы чисты, аки слеза младенца, теперь, после ваших пояснений, не вызывает сомнений. Мы просто очевидцы преступления, которое совершают эти виртуальные негодяи. А то, что и нам приходиться получать представление о совершенствах малютки, так ведь иначе никак – вдруг потребуются свидетельские показания во время суда? Мы просто не имеем права упустить ни одну подробность!

Но, как быть, с моральной стороной дела, Джон?

Ведь юридическая чистота, совсем не отменяет несовершеннолетия ребенка. И как джентльмены, мы не можем позволить себе воспользоваться либеральным законодательством, страны пребывания Анны и ее очаровательной малютки, вне всякой зависимости от того, достигла ли эта малютка возраста согласия, или ей до него, как до Луны.

Это, с одной стороны, просто непорядочно, а с другой – если вдруг дело откроется, – может бросить тень уже на страну нашего пребывания! А с учетом, сложившихся геополитических реалий, такая тень вряд ли будет способствовать разрядке международной напряженности! Более того, Джон! Не приведет ли это к дальнейшему ухудшению дипломатических отношений, хотя, казалось, куда уж дальше?

Вот, Анна, до чего может довести эта игра – гольф! Мало мне было тревог о вашей судьбе, так теперь, появилась новая забота – беспокойство о судьбах Отчизны!

Кроме того, возразить на такой всплеск порядочности, было абсолютно нечем, и поэтому, тяжело вздохнув и безнадежно махнув рукой, я сделал шаг по направлению к следующей лунке, сопроводив его следующими словами:

– Разумеется, джентльмены не могут себе этого позволить. Тут, и говорить больше не о чем…

По тому, как они вздохнули в ответ, а после, плотной толпой двинулись вслед, словно детишки за Крысоловом, стало понятно, что их тоже немного огорчает, помянутый выше, всплеск порядочности, и, если найдется человек, который сумеет его утихомирить, их благодарности не будет предела.

– Однако же… – молвил я, спустя некоторое время, и резко остановился возле (Анна, право, мне уже не вспомнить номер, так что, простите опять) …надцатой лунки, и ваши сокурсники, словно малые ребятишки, обступили меня плотной толпой, и с надеждой уставились мне в глаза.

– Вы, что-то сказали, Джон?

– Однако же, – повторил я, – не следует сбрасывать со счетов, и другие немаловажные обстоятельства. Конечно, их рассмотрение, никак не сможет, ни пошатнуть наши моральные устои, ни изменить саму мораль – она одна, джентльмены! – но, возможно, позволит им занять более приемлемые позиции. И, чтобы привести и устои, и мораль к закономерному результату, придется снова напасть на них с сияющих высот юриспруденции.

– Это, как это, Джон?!! – снова ужаснулись они. – Уж, не хотите ли вы намекнуть, что для этих целей, придется пригласить какого-нибудь ушлого адвокатишку, чтобы он привел наши сомнения этического характера, в соответствие со своей моралью?!!

– Нет-нет, джентльмены! Как можно?!! Ведь я предложил лишь привести мораль к закономерному результату, а не придать ей отрицательную величину! А уж для этого, будет довольно и наших скромных познаний!

– А-а-а, – немного успокоились они, а в их глазах снова затеплилась надежда. – Так что за обстоятельства, Джон?

– Во-первых, сбитые с толку мыслями о возрасте согласия, мы совсем упустили из виду, что это понятие применимо, только к непосредственным взаимодействиям с несовершеннолетними, которые могут навредить их самооценке, если до них вдруг дойдет, что и они уже чего-то стоят в этом мире. В нашем же, конкретном случае, имеет место лишь взаимодействие виртуальное, которое, с учетом изначальной виновности ИИ, поди, докажи!

Но ведь это не главное, джентльмены!

Главное, во-вторых!

Девочка будет выступать в присутствии своего законного представителя! Ведь, будучи несовершеннолетней, она не может нести ответственность за свои поступки! Эту ответственность, в полной мере, несет на себе Анна, а, поскольку у нас нет никаких оснований сомневаться в ее порядочности, то логично переложить на ее плечи и тяжкий моральный груз джентльмена!

Мы уже не понаслышке знакомы с ее отзывчивостью, знаем щедрость души и ее доброе сердца, видим, с каким желанием она отдается учебе, так что, она будет совсем не против, ненадолго взвалить на себя этот моральный груз, с тем расчетом, что это поможет нам лучше рассмотреть привлекательность ее очаровательной малютки.

Скажу больше, джентльмены! Анна, будет не только не против оказать нам посильное содействие, но и сделает это с радостью!

Ведь, несмотря на наши дружеские отношения, она чувствует себя немного обязанной мне, когда, после долгих раздумий, я, скрепя сердце, решил уступить ее настоятельным просьбам, провести Представление дочери!

Так, как же мы можем ее подвести, джентльмены? Как можем не пойти навстречу? Как можем оскорбить ее лучшие материнские чувства отказом?

Ведь она искренне предложила поделиться тем, чем рискнет поделиться не каждая мать!

Разве не стоит это того, чтобы, позволив нести наш моральный груз, дать ей возможность порадоваться за девочку, прелестям которой, отдают должное сокурсники?

Вот так, Анна…

Я видел совершенно отчетливо, что боевые порядки морали заколебались, и чтобы обратить ее в постыдное и беспорядочное бегство, немного добавил про родину:

– Да, джентльмены, несмотря на наше дружеское расположение к Анне, мы не должны упускать из виду, откуда она, а, следовательно, интересы нашей Отчизны, тоже должны быть учтены.

Не думаю, что открою большой секрет, если сообщу, что к любым международным осложнениям, приводят только бездельники-политики. Ведь, если нет осложнений, как им списывать те баснословные суммы, которые они получают из наших безумных налогов?

Но мы, будучи патриотами, не имеем права отождествлять Родину с этой грязной шайкой казнокрадов!

И поэтому, Представление дочери Анны выглядит в моих глазах, не актом посягательства на интимные ценности ребенка!

Но как гражданский акт нашего мужества! Как акт ненасильственного сопротивления! Как забота о благе Отчизны!

А все потому, джентльмены, что народную дипломатию не отменить никаким политикам!

А что может лучше способствовать улучшению дипломатических сношений… разрядке международной напряженности… как не взаимное сближение простых граждан, основанное на их доброй воле и стремлении к миру?

Ничто, джентльмены!

И Анна, тоже, будучи патриоткой своей Отчизны, как никто другой, выступает за такое сближение!

Ведь делясь совершенствами «маленькой принцессы», она, тем самым, говорит всем: вот, что по-настоящему связывает людей! не ковид, не глобальное потепление, не социальные сети! а тот миленький «цветочек», меж тоненьких ножек, что вот-вот готов раскрыть «лепестки», чтобы объять ими весь мир и объединить собой все народы! независимо от расы! цвета кожи! раскосости глаз! от Парижа до Дакара! от Нью-Йорка до Магриба! от Пальмиры южной до Пальмиры северной! от зулуса до пигмея! от тупого янки до обитателя австралийских прерий!

А как же, мы, джентльмены? Неужели, видя такой благородный порыв Анны, сможем остаться в стороне? Неужели, сможем отвернуться от прелестного образа ее родины, на который она предлагает взглянуть? Неужели, позволим, чтобы ее порывом воспользовался кто-то другой?

И, если мы так поступим, то не навредим ли нашей Отчизне сильнее, чем шайка безответственных политиканов?! Чем, в таком случае, мы будем отличаться от них?!!

Ничем!

Поэтому, наш долг, как пламенных патриотов, как честных налогоплательщиков, в конце концов, как настоящих мужчин, поддержать Анну в ее начинании! Ведь она не просит у нас ничего! Напротив! Она говорит – возьмите! И заметьте, не добавляет – дайте то-то и то-то взамен! Что может быть щедрее ее поступка? Что благороднее? Что искреннее?

Ничто!

Мое мнение – применительно к данной, конкретной ситуации – Патриот, должен превозмочь брезгливость, и наступить на горло Джентльмену!!!

Как вы понимаете, Анна, после такого проникновенного спича, они ломались недолго, но стоит признать – без торговли и мелких уступок с нашей стороны не обошлось. [...] вторая половина письма касается технических деталей, тут не привожу. Целиком здесь.