Работа идет, вернее ползёт

Чем только авторы не занимаются во время сбора материала. Помню перед написанием одной главы, неделю читал о разных видах повешения (оказывается там столько нюансов). Тогда ТГ канал и страницу на АТ я не вел, потому и делился всем с домашними (домашние на меня до сих пор косо поглядывают). Но теперь у меня есть АТ и ТГ, поэтому жестить можно на всю цифровую ивановскую. 

Вчера вот добил 19 главу рукописи. Попутно интересуясь разлетом дроби из гладкоствола (боже храни ютуб и Разрушительное ранчо).Вот что в итоге вышло:

Главу выкладываю полностью. В тексте возможны опечатки, это долбанный черновик, делаем скидку. 

Глава 19. В супе… [25]

[25] Идиому «In the soup» можно привесит, как: В одной тарелке. Как правило в одной тарелке оказываются при крайне неблагоприятных обстоятельствах. 

Тонкий луч света падал на заставленный припасами кофейный столик. В прокуренном зале  книжного пахло едой и спиртным. А тишина воцарилась такая, что отчетливо слышно, как сопит Майк, как пес вылизывает миску, как Коган скребет пальцами по кожаной обивке дивана, пытаясь собраться с мыслями. И ход часового механизма, что отсекая миг, без устали клонит день к закату. На циферблате:

3:37 Р.М.

Щёлк-щёлк…

Грейсон медленно тянется к сэндвичу, а откусив, запивает все кофе. В спешке/Жадно жует, вновь откусывает и запивает, произнося с набитым ртом:

— Я понимаю, — говорит он, прожевывая сэндвич, — я все понимаю, но давайте вернемся к сути, — откусил еще кусок, от сэндвича почти ничего не осталось. — На данный момент ситуация такова, что я полностью от вас завишу. И пока вы еще стоите на ногах, я прошу вас остановиться и подумать о главном. — Отхлебнув из кружки, толкнул Джима коленом. — Поделись с нами твоим планом, босс.

Допив бокал, Коган пригладил волосы левой, затянулся и устало склонившись над столом, костяшками отбил ритм по столешнице:

— План такой... — сказав, умолк, подбирая верные слова. — Он прежний, мы направляемся в Джерси. — Налил в кружку кофе, а отхлебнув, поморщился, когда горячий напиток обжег ранку на губе. — А в свете последних событий, рассчитываю, что путь мы продолжим вместе, — посмотрел на старика, — что скажешь?

Майк не отрываясь смотрел на ползающую по тарелке муху, и только когда она сорвавшись с места, улетела на кухню, ответил:

— А что там, в Джерси?

Сдержано кашлянув, Коган мельком посмотрел на Алана, шмыгнул носом и вновь глянул на Майка.

— Там убежище, — губы плотно сжаты, глаза блестят от выпитого.

— Какое еще убежище?

— Не из тех, что в городе. Личное.

— Джим, — тяжело вздыхая, почесал щеку Майк, — я понимаю что на тебе костюм за штуку сине-зеленых и ты был большой шишкой в прежнем мире, но...

— Костюм на нем за две штуки, — перебил Алан, — и сам я тоже мало верю в чудеса, но так же как и у меня, вариантов у вас не много. И я вам советую согласиться.

— Советуешь? — хмуря лоб, сказал Майк и холодно глянул на парня. Подумал: «С чего ты взял, что они держат тебя за идиота? Разве так удивительно, что человек с деньгами может позволить себе личное убежище, разве этим каждый богач нынче не балуется? Но если он богач, то, что он делал в офисе в этот день? Что в убежище не сиделось?» — Отодвинув стакан, закурил, взял в левую кружку с кофе, сделал глоток и повторил вслух ранее озвученное слово, убежище.

— Да, убежище, — отозвался на его слова Коган. — Я построил его, не только я, но это неважно. — Тоже отхлебнул кофе из кружки, — Неважно как, главное оно есть. — Повел рукой, поставил кружку на стол. — Ты же не хочешь остаться тут, окруженный всеми этими идиотами? Вспомни, что ты сегодня видел, стоило людям потерять веру в завтрашний день, как они начали воплощать новостную пропаганду в жизнь и все до одного озверели! Громят магазины, китайцев вешают, из-за сраной банки супа дерутся!

— Да погоди ты, — отмахнулся Майк, — Ты так убеждаешь, словно я уже успел отказаться, расслабься Джим.

— Хорошо-хорошо, Майк. — откинувшись на спинку дивана, Коган затушил окурок и достал  новую сигарету. Помял в пальцах, тяжело засопел — нос после потасовки начисто заложило.

Окинув книжные полки, Майк остановил взгляд на пустых консервных банках стоящих на кофейном столе.

— А что ждет меня здесь? — бесстрастно, растягивая слова, сказал Майк и уставился на лицо добродушного афро-американца в годах, что смотрел на него с этикетки.

Опередив Когана, ответил Грейсон. Рассказал, как попавшие в атмосферу радиоактивные частицы будут плавно оседать на землю. Как город превратится в одно большое кладбище, а выжившим останется не лучшая доля — брошенные и обреченные, они потеряют человеческий облик, а улицы утонут в крови.

— Парень дело говорит, — поддержал Коган, — И даже если брать в расчет последние версии азиатских ракет, мы не знаем наверняка их точный состав. Насколько чистые они? Заражение может быть сильнее или слабее, но я уверен этого хватит. Все кто сейчас есть в городе и окружных штатах, умрут от лучевой болезни в ближайший месяц. Да какой там месяц, уже через неделю трупы некому будет убирать с улиц, а выжившие начнут убивать друг друга за банку вот этого супа.

— А если я пойду с вами?

Коснувшись плеча парня, Джим попросил прикурить, сделав затяжку, перевел взгляд на Майка, и морщась от лезущего в глаза дыма, сказал:

— В этом случае у нас есть шанс выжить. Переждем бурю в надежном месте, дождемся когда общий радиационный фон ослабнет и попытаемся узнать, остался ли тут кто живой кроме нас.

«Сомнительная перспектива», — подумал Майк, затянулся, и сжав кулак, пустил дым носом, — Значит так. Мне нужно знать маршрут.

— Так ты согласен? — с сомнением в голосе спросил Коган.

— Да, пожалуй, да. Не хочу видеть этот магазин своей последней обителью, — облизнул губы, — Энн была бы против.

Гости слегка взбодрились, Алан наклонил корпус в сторону Майка, а Джим ответил:

— Направляемся в Джерси. Первым делом пересекаем тоннель Линкольна, а там идем к Уэлш-лэйн, это рядом с Гаррисон Авеню.

— Ты так говоришь, как будто я Джерси знаю, — покачал головой старик. — Но не суть, я сразу скажу, надо искать иной путь.

— Какой еще иной? — подняв брови, спросил Алан.

— Надо подумать, но точно не через тоннель. Не нравятся мне закрытые пространства, да и в случае преграды, или опасности, бежать нам будет некуда.

Прыснув в кулак, Алан откинулся на спинку дивана и зашелся смехом. Сначала слегка, но вскоре смех перешел в раскатывающийся по всему магазину хохот. Двое смотрели на него удивленно, даже задремавший было Терч, поднял голову.

— Ты в себя парень? — недоуменно спросил Джим.

— О, я уж точно в себе! Но вот в нас не уверен, — всплеснув руками, обвел компанию взглядом. — Сам посуди, босс. Компания так себе подобралась. Один слепой, другой высоты боится, а третий бежит от клаустрофобии.

— Да, не боюсь я высоты! — гаркнул Коган.

Некогда ровный и последовательный разговор перерос в гомон: Алан истерически смеялся, Джим постепенно закипал, а Майк застыл — уперев руки в подлокотники кресла, замер, словно хотел было встать, но забыл, зачем именно. Лишь пес оценив ситуацию, махнул пару раз хвостом и опустил голову на ковер. В общей суматохе никто не заметил, как за окном по улице скользнули тени. 

Окружая магазин, остатки вешателей во главе с рыжей Молли заняли позиции готовясь к атаке. Вел компанию из пяти человек тот самый худощавый парень в жилете и вязанной шапке. Дейви в красках описал, как владелец книжного появился на парковке и холоднокровно убил мужа Молли. Как сам он чудом спасся, когда обезумев, старик начал палить во всех без разбора и предупреждения. Пыл худощавого успел охладить идущий рядом здоровяк, Барри Уэсли. Этот крупный мужчина с самого начала бомбежки из всех сил сдерживал пылкий нрав всей группы, сперва Билла, а теперь его друзей да жены. Вообще Барри оказался в этот день в городе случайно. Повода выходить на профсоюзную стачку с прочими водилами у него не было, Барри давно и успешно работал исключительно на себя, имея хороший контракт с Исправительной Гильдией Америки, занимался поставками серого товара на своем грузовике — ничего противозаконного, но и абсолютно легальным его товар не назовешь. Скажем так, не считая предметов первой необходимости и товаров по контракту, охрана города-тюрьмы Детройт любила озолотиться, поставляя нужным зэкам, нужные заказы из большого мира. Наверное все водилы хотели жить на манер Барри Уэсли, но не все они могли похвастаться причастностью к семье Уэсли, которая имела связи в верхах и низах, оттого и хозяйничала в своем округе, как лиса в курятнике. 

Одно отличало Барри от прочих Уэсли, он был человеком доброго нрава, в каком-то смысле порядочным и благородным. Поддерживал добрым долларом и словом всех своих друзей, в том числе и покойного Билла, с которым знался еще со времен Большой третьей. Однополчанина Барри не уберег, вот и надеялся поквитаться с роком судьбы, оградив сестру Билла от очередной кровавой расправы. Но гнев вдовы было не удержать, вот и осталось последнее, — вооружившись авторитетным словом и дробовиком, Барри возглавив этот крестовый поход. 

Когда все заняли позиции, он проявляя инициативу, первым подошел к двери книжного, надеясь предупредить засевшую там троицу, — пусть сбегут, куда-то денутся, спрячутся, но уйдут от ненужного конфликта. Таков был план, но стоило ему коснуться дверной ручки, как он отчетливо услышал смех, спешно перешедший в хохот. В других обстоятельствах он мог подумать все что угодно, в этот раз, — только плохое. «Ты думаешь о спасение, рискуешь жизнью, а убийцы веселятся?!» — подумал он, сжав в руках дробовик, и гнев затмил голос разума багряной поволокой.

В то же мгновение…

Уперев руки в подлокотники кресла, Майк замер, словно хотел было встать, но забыл, зачем именно. Что-то больно кольнуло его. Возможно, опыт. Он, не подавая вида, глянул на дверь и молниеносно выхватил пистолет, когда дверной глазок потемнел, а дверь чуть не слетела с петель от удара под звон колокольчика.

Выстрелы прозвучали синхронно: дробью снесло подголовник кресла в дюйме от Майка, а пули из Кольта, выбив искру на брючной пряжке, ушли выше. В хлам разнесли приклад дробовика и горло здоровяка. Захрипев, Барри выцелил сидящего в кресле врага. Но тело не слушалось, и он, словно умалишенный, зажав спуск, дергал за цевье раз за разом, пока патроны  не кончились. Когда он замертво упал под шелест опавших книг, доводчик медленно закрыл дверь в книжный. 

И казалось, все кончено….

Набивка кресла кружась, падала на ковер, пороховая дымка стелилась по залу, а сидящие на диване, боясь пошевелиться, вжались в подушки. Грейсон, не моргая, смотрел на мертвеца. Джим выпустил сигарету из пальцев. Тишина окутала полумрак книжного. Даже пес замер, боясь заскулить от испуга. Только подрагивающая от судороги нога здоровяка выбивалась из общей картины.

— Это что сейчас было? — приподнимаясь с дивана, шепотом спросил Коган.

— На пол живо! — процедил сквозь зубы Майк, перезаряжаясь.  

И в ту же секунду прозвучали хлопки с улицы. Бронированная витрина продержалась недолго. И стоило ей начать рассыпаться под напором четырех орудий, как одна из смертельных пчелок с протяжным визгом пробила её насквозь, срикошетила о потолок и с глухим звуком впилась в стену. Перевернув диван, Джин с Аланом упали на пол, попутно зацепив шкаф у стены. Качнувшись, тот медленно накренился, а когда ворох книг осыпал лежащую на полу парочку, и сам шкаф поспешил упасть, так в зале и образовалась конструкция похожая на шалаш: на полу двое, рядом диван вповалку, а на нем шкаф, и россыпь книг в качестве декора. 

В тот же миг Майк почувствовал, как две пули вгрызлись в стену прямо над его головой. Наклонив корпус, он плавно скользнул на пол слева от столика. А жаждущие крови свинцовые пчелки с злобой вонзились в нагретое место. Вокруг звон стекла, щепки летят от деревянных шкафов, и плотная занавеска болтается из стороны в сторону от жалящих ее пуль, словно парус при порывистом ветре. Пес жалобно взвыл, сорвавшись с места, побежал в сторону кухни. И вдруг — тишина.

«Все бы такие умные были», — подумал Майк, глядя, как хвостатый убегает на кухню. И услышал голос Когана:

— Майк, ты цел?!

— В норме, — шепнул старик, крикнув: — Не высовывайтесь, пока не скажу.

— Приняли! — отозвали двое синхронно. 

«Сейчас они перезарядятся и пойдут на штурм», — подумал Майк, глядя на испещренную пулями плотную штору, которая была их истинной спасительницей. Ведь не будь её, их бы давно перебили, как уток — на взлете. 

Канонада из трех стволов. Одна из пуль угодила в кофейный столик, стеклянная столешница осыпалась на ковер. С улицы послышался крик стрелявшего. Майк перекатился к стене, достал последний запасной магазин. «Вот сейчас все и решится», — пронеслось в голове, когда он приподнялся на локтях, оценивая обстановку. Дробь в лоскуты разорвала часть шторы, луч света падал на тело Барри Уэсли, что давно затих и мертвым взглядом уткнулся в потолок. Но старика не первый гость заботил. Сквозь прореху он отчетливо увидел отражение спины неизвестного на борту электрокара, брошенного у входа в магазин. Тот шел к входу с оружием на изготовке. Майк дважды выстрелил в дверь и уложил его на месте. Вновь выстрелы, старик подполз к витрине, рывком поднялся и тут же разрядил обойму во второго незнакомца, что прятался за багажником машины. В ответ — дуэт из двух стволов, крики. И вновь короткое затишье.

— Джим, Алан, вы целы?! — перезаряжаясь, гаркнул оглушенный выстрелами Майк. Убрал пустой магазин в карман пиджака, снарядил последний. Мельком взглянул на ковер: осколки, грязь, щепки и кровь. — «Энни бы такое не пережила. — вздох. — Как хорошо, что она этого не видит».

— Мы целы! — крикнул Коган из-за дивана.

Вновь крики с другой стороны.

— Что они там орут?! Я ни черта не слышу.

— Старая пластинка, мистер Фокс. Мол, мы желтолюбы и предатели. И далее в том же духе,  — сбивчиво ответил Алан. Сердце его билось, как у спринтера на подходе к финишу, отчего произносимые слова были неровными и скачущими по тональности.

— А теперь обещают надругаться в жесткой форме, а потом сплясать на наших могилах, — подытожил Коган.

«Это уже классика», — ухмыляясь, подумал Майк.

Выглянул из укрытия, держа пистолет у груди. Попытка оценить обстановку не увенчалась успехом. Заряд из дробовика зацепил раму, оставив след на дальней стене. 

«Разлет не малый, значит огонь ведет с дальняка. А что там со вторым?

Стоило ему подумать, как громыхнул короткоствол. И пуля с чавкающим звуком насквозь пробила входную дверь.

 — Звучит как крупный шестизарядник, — встав на колено, прошептал Майк.

— Похоже, это часть вешателей, — сказал из-за укрытия Коган.

— Спасибо, Джим. Буду знать, — с иронией ответил Майк. — Но что-то я не помню, что бы у них было оружие. — осмотрел пол рядом с разбитой витриной и подобрал самый крупный осколок.

— Было. Тот, которого… — Джим запнулся, пытаясь, вспомнить подробности. — В общем, он был не один. Был еще один крикун. У него револьвер был заткнут за пояс, и когда я ему врезал, он его выронил.

— Вот как! — с наигранным удивлением ответил Майк. Как можно громче.

Высунув осколок, он попытался разглядеть хоть что-то на улице. Отвечал же Когану он намеренно громко, надеясь, что остатки вешателей поведутся на трюк и покажут себя. Но трюк не сработал. А сидящие на другой стороне улицы шепотом ссорились. Рыжая Молли упрекала кузена во всех бедах мира, попутно досылая оставшиеся патроны в дробовик. А Дейви, лежа на капоте машины, в коем-то веке молчал и следил за входной дверью. Дышал ровно, — он хоть и был ссыклом, но стрелять умел. Вот только нервишки его всегда подводили. Как и в этот раз, когда увидев блик в окне, он резко дернул спуск. А рыжая мигом к нему присоединилась, расстреляв половину боекомплекта в пустое окно. Стекляшка вдребезги разлетелась, а пули и дробь легли в стену, прям над укрытием Когана и Грейсона.

— Попались, — процедил Майк. А скула на лице дернулась, когда он достал мелкий осколок из пальца. 

— Что там с обстановкой, Майк? — послышался хрипловатый голос Джима.

— Ползите с малым на кухню. А я их тут подержу. — спешно ответил старик.

— Точно? — с сомнением в голосе откликнулся Грейсон.

— На все сто, — сухо отрезал Майк, подумав: «Теперь полегче будет. Чуть потруси их, а потом и сам отходи».

И в своем утверждение он был на все сто прав. С позиции оставшихся не было видно прохода на кухню. И они, скрепя зубами, корили себя за столь поспешную стрельбу, ведь патронов осталось по пальцам пересчитать. Но и козырь в их рукаве имелся.

4:00 Р.М.

Показала стрелка на часах Когана, когда вместе с Грейсоном они вползли на раскуроченную кухню. Тяжело дыша, двое приникли к стене. Джим коснулся плеча парня, осмотрел, а убедившись в невредимости, выглянул в зал.

— Как отдышитесь, возьмите самое необходимое в моей комнате. — сказал Майк, встретившись взглядом с Джимом.

Коган кивнул, а старик, отложив пистолет в сторону, снял галстук. Набросил его на дверную ручку, затянул узел покрепче и уточнил:

— Справа от входа, там шкаф и незапертый сейф. Вот все, что в сейфе и рядом, ты должен взять. — увидел, как Коган кивнул, — А парень пусть по стене влево ползет. В конце коридора черный выход. Это ясно?

Не дожидаясь ответа, Майк повернулся лицом к улице. В левую переложил конец галстука, свободной подобрал пистолет. Тихо прошептал: «Соберись старик». Пот стекал по лицу, капля повисла на кончике носа. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. А стоило капле сорваться, как Майк резко дерну за галстук, и колокольчик над дверью бодро заголосил.

Два выстрела громыхнули синхронно. Дробью вырвало кусок из полотна прямо по центру. Пуля из револьвера вонзилась в стену тупо и гулко, оставив неизгладимый след на полке с английскими классиками. «Они уже близко, — шесть, максимум девять ярдов», пронеслось в голове, когда глянул на оставленное дробовиком отверстие. Вновь дернул галстук, но с куда меньшей прытью. Еще одно попадание. Перенеся вес тела, резко высунув руку в витрину, выстрелил дважды. В ответ одинокий выстрел, — он спиной ощутил импульс от пули, вонзившийся в наружную часть стены. «А где дробовик?» промелькнуло в сознание, когда он подобрал с пола первую попавшуюся под руку книгу. Подбросил, а сам крепко держась за галстук, шагнул в сторону побитой двери.

Стоящая в пяти ярдах от входа Молли успела среагировать на выпорхнувшую из окна книгу. И только когда разнесла в клочья «Большие надежды» услышала звон. Майк дважды выстрелил. Молли упала. Только тогда, выпустив галстук, старик, пятясь, скрылся во тьме зала, а доводчик медленно закрыл дверь. И колокольчик вновь ожил, подобно гонгу на ринге.

Услышав этот сигнал, Коган накинул на себя походный рюкзак и два тяжелых оружейных чехла. На входе в кухню чуть не столкнулся с пятящемся спиной вперед Майком.

— Все взял? — держа родную дверь на мушке, спросил старик.

— Даже больше чем нужно, — бросил меж делом Коган, направляясь к черноту выходу.

Там он и найдет Грейсона. Сидя в обнимку с псом, съежившегося всем телом.

— Чего ты расселся?! — подойдя, гаркнул Коган, вышибая ударом ноги хлипкую дверь.

— Д-для меня все это в новинку, — слегка заикаясь ответил парень, от переизбытка адреналина его трясло, как лист на ветру.

— А для меня думаешь в старинку? — сказал Коган, рывком поднимая парня, — Пса на руки возьми, и на выход.

— А ты?!

— А я за тобой.

Сказав, Джим обернулся, окликнул старика. 

— Я за вами. Уходите! — крикнул в ответ Майк и в спешки забежал в спальню. 

Он хотел убедиться, что все сделали, как он велел. Но как водится, все сделали наоборот. Джим конечно же забрал рюкзак и оружейные чехлы, но в сейф заглянуть забыл. Забрав пачку патронов 45-го калибра, Майк убрал за пазуху и все свои документы из сейфа. А стянув с верхней полки дождевик, накинул его на плечи. Уходя, бросил взгляд на прикроватную тумбу. И без колебания, взял с нее пятисот страничный талмуд о истории преступности, за авторством Джеймса Брукса. А пристроив книгу за пояс, поспешил к остальным.

Но стоило ему выйти на кухню, как бутыль с подожженной тряпкой в горлышке влетела в зал книжного. Пламя лизнуло полки, огонь в миг охватил штору, ковер и стены. А Майк глядел на утопающий в огне зал, слышал доносящиеся с улицы проклятия, но ничего поделать не мог. 

— Вот же с-суки, — опустошенно буркнул под нос Майк, когда пламя во всю разошлось, и облизывая стены и потолок, спешило охватить и кухню.

Все прошлое, все былые моменты мелькали в сознание, как диафильм. Вот исчез в чреве зверя их с Энни любимый диванчик, столик и хозяйское кресло. А с ними и вся память, о днях былых, когда жена читала детям сказки. Все ушло, а пламя уже щипало старика за щеки. И медленно пятясь, он поспешил в след за новыми друзьями, под не прекращающийся поток брани с улицы:

— Я вас живьем зажарю, твари! — кричал худощавый Дейви, окидывая взглядом поле брани.

Все его друзья были мертвы, патроны в верном шестизарядном закончились. Он от бессилия закинул в магазин коктейль Молотова, прекрасно осознавая, что едва ли он желтолюбов достанет. А идти в одного на штурм он боялся. Одно ему оставалось, преследовать и врасплох попытаться застать.

Проверив тела павших, Дейви вооружился одним единственным снаряженным стволом. Твердо сжимая в руке пистолет 22-го калибра, ему оставалось решить только одно: «Куда идти то? На лево, или на права?»

Приняв решение, он поспешил к пересечению Тридцать восьмой и Девятой авеню. Оставляя за спиной окутанный огнем книжный. Из которого клубнем валил черный дым и, кружась змейкой, уходил, теряясь в затянутом тучами небе.