"Религиозный флэшмоб": культ Небесного Колеса.

К флэшмобу от Владислава Грая: "Рассказывайте об основных верованиях в ваших мирах!"

Ну, назвать культ Небесного Колеса "основным верованием" я не рискну, да и сеттинг у меня заимствованный... Но, похоже, этот культ является одной из движущих сил сюжета моего впроцессника.

Предысторию этого культа я вижу еще в "Кембрийском периоде" у Владимира Коваленко: два демиурга, создававшие копию средневековой Земли, допустили некоторую вольность:

Полигоном будет планета, а если нужно — три планеты, если решите попробовать счастья по отдельности. Земля соответствующего времени. Скопированная по оставленным оригиналом в пространстве-времени следам. Уверяю, их достаточно, чтобы вы не заметили отличий. Разве только успеете построить Галактическую Империю. Солнечная система скопирована в ее известной на конец средних веков части, в остальном возможны отклонения. Созвездия будут соответствовать земным. Туманности и галактики — не все. Было лень двигать. Магеллановых Облаков, в частности, не будет, и вообще, небо Южного полушария мы соблюдали нестрого… 

Более того, в эпилоге сетевого варианта "Камбрии навсегда" у Коваленко есть даже такое:

Зато как повеселится! А уж как до южного полушария доберётся... Ну что там на контрольной Земле - маленькие пятнышки, именуемые Магеллановыми Облаками. А тут - спиральная Галактика во всё южное небо. Красотищща!

Ну вот... А теперь представьте себе: просыпаются люди этой Земли -- не только дикие племена Южного полушария, но и, скажем, жители вполне цивилизованного Аксума (древней Эфиопии) -- а на небе вместо привычных звезд вот такое!..

Теперь уже будут мои отрывки -- из моего впроцессника. Не то чтобы они раскрывали суть "колесной" веры, но как она выглядит с стороны, из них, пожалуй, видно.

– Так ведь там, говорят, и без магометан полно странных религий и течений, – вновь сделавшись серьезным, ответил врач. – И меня очень насторожил рассказ Лиаха, одного из наших моряков, – он как раз сегодня побывал у вас в городе и успел наслушаться разного. Так вот, не знаешь ли ты, кто такие пророчица Саджах и ее последователи, будто бы молящиеся какому-то небесному колесу?

– Какая-то безумная старуха, – пожал плечами Гундульф. – Вроде бы по молодости она была христианкой, потом выскочила замуж за аравийского самозваного пророка...

– За Магомета? – удивленно перебил врач.

– Нет, за какого-то другого – в ту пору, говорят, их было много, – хмыкнул Гундульф. – Магометанкой она заделалась уже потом. А еще позже – ну когда на небе как раз то самое колесо и появилось...

– То есть колесо – это правда? – снова перебил врач.

– Сам я его не видел, – признался Гундульф. – Ну так я нигде и не бывал южнее Карфагена – да и то не африканского, а нашего, испанского. Но слышал много раз. Говорят, на дальнем юге оно чуть ли не в четверть неба.

– А его поклонники – тоже правда? – голос врача сделался очень обеспокоенным, даже тревожным.

Гундульф ненадолго задумался.

– Не знаю, – ответил он наконец. – Знаю, что Саджах говорила о колесе, что это будто бы воплотилось наяву видение кого-то из древних пророков...

– Хм, Иезекииля, что ли? – пробормотал себе под нос врач.

– Точно, – подтвердил Гундульф. – Иезекииля. В общем, ходит якобы уже вовсю по Земле антихрист, а вскорости и настоящий Спаситель явится. Так что вот-вот, глядишь, и конец света грянет!

Сказав это, Гундульф недоверчиво хмыкнул, затем перевел дух и наконец договорил:

– А вот много ли за старой Саджах пошло людей – чего не знаю, того не знаю. В Испании я таких не встречал. У нас этого колеса, слава богу, не видно.

И он набожно перекрестился – по давно сложившейся привычке, на римский манер, благо у приверженцев старой готской веры такое не порицалось.

Про себя Танька печально вздохнула. Возможно, этими словами она сейчас перечеркнула все планы на африканскую практику и себе, и Олафу, и Серен. Но жизнь и здоровье брата ей были все-таки дороже.

А в следующий миг к ней резко повернулся сэр Маэл-Дун.

–Вас ввели в заблуждение, великолепная! – горячо воскликнул он. – Секта «небесного колеса» в Карфагене известна, но крайне малочисленна. Учение свое они распространять там пытались – это да, было дело. Какая-то их пророчица – не сама Саджах, а молодая девушка из имошагов – добилась аудиенции аж у императорской четы – думаю, отсюда-то слухи у вестготов и пошли. Вот только ничего из проповедей этой девицы не вышло: Анастасия разгромила ее в публичном диспуте вчистую. К тому же в Карфаген приходили все-таки последователи старой Саджах, а не раскольники из Аксума.

Танька удивленно посмотрела на сэра Маэл-Дуна. Она о Саджах-то мало что знала, а уж об аксумских раскольниках услышала и вовсе впервые.

–А в чем разница? – недоуменно пробормотала она.

–Разница большая, Танюш, – вмешался вдруг Ладди. – Саджах – она мирно проповедует. А Гэбрэ Гэргэл рассылает из мятежного Вукро по всему Востоку фанатиков-убийц.

Тут Танька и вовсе опешила.

–Убийц? – растерянно переспросила она.

Ладди с видимой неохотой кивнул. Затем вновь заговорил сэр Маэл-Дун.

–Да, великолепная, – сдержанно подтвердил он. – Бывало и такое. В том числе и в Египте.

Тут Моника задумалась. Имя Гэбрэ Гэргэл вроде бы ничего ей не говорило, но в то же время казалось смутно знакомым – причем, в отличие от блеммиев и Эфиопии, не по урокам. Непроизвольно она остановила взгляд на Фуле. Та тоже выглядела озадаченной.

–Я поняла, что Гэбрэ Гэргэл – это имя главы почитателей Колеса в Эфиопии, – снова заговорила Этайн. – А еще брат сказал, что этот человек посылает в другие страны убийц.

«Да откуда он всё это взял?» – чуть не вырвалось у Моники. Вслух она, однако, такого не произнесла. За несколько лет работы в таверне она неплохо научилась избегать ссор.

–Твой брат – наверно, моряк? – осторожно спросила она вместо этого. О том, как моряки разносят по белу свету самые разные, иногда совершенно бредовые, слухи, Моника представление имела.

–Нет, брат – катафрактарий, – покачала головой Этайн. – Но он совсем недавно служил в Египте: сначала в Александрии, потом в Мемфисе. Это как раз его ала и разгромила тех блеммиев. Так что он знает, о чем говорит.

–Гэбрэ Гэргэл... – задумчиво пробормотала Моника. – Откуда же я о нем слышала?

–Я спрошу о нем у учителя, – тут же откликнулась ей Фула.

Мысленно Моника охнула. Ну вот зачем лишний раз упоминать об этом самом «учителе» – бродячем проповеднике из Атласских гор, обратившем Исула и Фулу в новую веру? Если эта Этайн расскажет о нем, да просто упомянет мимоходом в разговоре с каким-нибудь стражником... Невольно она мотнула головой, словно этим могла бы возвратить неосторожно оброненное Фулой слово.