Из пишущегося... Скучное.

Да, очередной скучный заголовок. А зачем обманывать заглянувших в блог? 

Даю парочку очень сырых фрагментов разных работ. 

Думаю, в этом отрывке знающие мое творчество угадают произведение-предшественника. 

Я никогда не пытался состязаться в написании дневника ни с моим дедом - Сахемхетом Аджари, ни с Джонатананом Брайтоном. Однако, сел за "печатную машинку", чтобы описать произошедшее со мной много лет назад и закончившееся так, как я не ожидал. К тому же, найденные пол года назад при капитальном ремонте особняка потайной сейф и в нем папка с результатами лабораторных исследований и записями древнеегипетской скорописью заставили меня усомниться в моем происхождении. Человек, которого я всю жизнь называл своим отцом, судя по документам, оказывался моим... братом. Безумие! Но обо всем по порядку.

А это уже кусочек из другой повести. Еще оооочень сырой текст, ибо пишется на телефоне. 

Везерли решил не торопиться с отъездом в Англию, а дать ребенку окрепнуть. Он сразу нанял кормилицу по рекомендациям владельца гостиницы..
"Странный он: тихий, не плачет больше, - задумался Эндрю после ухода женщины на отдых. Он остался наедине с малышом, который сладко спал в колыбели. - Вот и думай, что местные арабы и копты суеверные. Варвары они! Твари! Такое сотворить с матерью и ребенком! И как мне тебя назвать, египетское чудо?.."
Его рассуждения прервал бой часов. Стрелки показывали одиннадцать вечера. Малыш распахнул глазки, тихо пискнул, но не заплакал. Кожа младенца стала темнеть, покрываться морщинками, обтягивать худеющее тельце. Через несколько минут в колыбели лежала маленькая мумия, поглядывавшая на приемного отца иссохшими глазами. Ребенок протянул крошечные ручки к мужчине, и только тот захотел взять его, как в колыбель запрыгнула появившаяся неизвестно откуда полосатая кошка. "Египетское чудо" обхватило ее, прижалось щекой к мордочке. Везерли стоял, не в силах пошевелиться. Страх сковал его мышцы. Он не мог даже отвести взгляд от колыбели, где рядом с мумией ребенка уже лежала высохшее тельце животного.
"Назови его Рами́ту… - зазвучало в ушах Эндрю. - Так хотела мать. Береги его, заботься о нем, и тебя не постигнет участь этой кошки".
Везерли нервно сглотнул, пошатнулся и упал без чувств рядом на ковер.

На утро он был приведен в чувство кормилицей. Лорд удивился, обнаружив полуукрытого одеяльцем мирно спящего младенца. Никакой мумии, никакого кошачьего трупа.
"Мистика! - подумал англичанин. - Это все жара и местные предания. Надеюсь, я не подцепил малярию. Слышал, от нее такой бред случается".

Весь день Рамиту провел с кормилицей. На ночь же англичанин отпустил ее, сам сел около колыбели и стал наблюдать. Вместе с боем часов, оповестившим одиннадцать часов, младенец начал превращаться в мумию. Только в этот раз он не просился на руки, а только разглядывал взрослого, хватался иссохшими пальцами за простынку. В свою очередь и Везерли изучал того, кого хотел называть своим сыном. Молчаливый диалог был прерван боем часов. Четыре утра. За минуты мумия снова стала премилым живым малышом. Эндрю не мог поверить в произошедшее: на такие метаморфозы не был способен ни один из ныне живущих людей.
Страх закрался в душу английского лорда: "А если это чудовище? Убийца? Сколько невинных погибнет от его рук?" Он обернул Рамиту покрывалом и только захотел вынуть из колыбели, как ощутил на плече тяжелую руку. Эндрю обернулся. Отшатнулся назад, прижался к стене. Перед ним стоял высокий полуобнаженный мужчина с птичьей головой. Незнакомец погрозил пальцем англичанину и растворился в воздухе подобно туману под лучами солнца.
- Господи! Что это было? - простонал Везерли, оседая на пол.
- Боги, защищающие этого ребенка… - донесся женский голос из пустоты. - Боги, внявшие тысячи лет назад молитвам его умирающей матери. Тебе же сказали беречь его, а не убивать. Искусный кузнец может сделать из куска металла и бесподобный кубок, в котором будут подносить ароматное вино, и кинжал, который оборвет жизнь. Стань кузнецом для него. Воспитай Рамиту так, чтобы он достойно прожил жизнь, которую отнял отец у еще нерожденного малыша.
- Я сплю… Нет, это точно малярия! - лорд повалился на ковер, обхватил руками колени.
- Выбор за тобой. Но, вижу, ты хочешь выбрать участь кошки…
- Я хочу жить! Я же не знал!
- Недостойный называться отцом! Отдай ребенка тому, с кем вскрыл гробницу! И возвращайся домой за моря!
- Брауна нет в городе. Он на раскопках… - простонал англичанин.
- Он сейчас дома. Поторопись, пока не уехал.

Везерли еще долго лежал на полу, осмысливая услышанное. Призыв муэдзина к молитве напомнил ему о времени. Эндрю встал, взял ребенка на руки и покинул гостиничный номер. Он шел по пустым улочкам к дому доктора Брауна. Постучал в дверь. В проеме появился заспанный Альфред.
- Я самонадеянно поторопился, - виновато произнес лорд, переступая порог скромного холостяцкого жилища. - Его боги выбрали вас как приемного отца.  
Историк лишь пожал плечами, принял новорожденного, сел на старый табурет. Лорд Везерли рассказал о событиях прошедших двух дней.
- Вот, значит, как, - вздохнул Альфред. - Хорошо. Древние боги сильны, их лучше не гневить. Я покоряюсь их воле. Надеюсь, Рамиту не будет скучно со мной.
Эндрю облегченно вздохнул.
- Я пришлю деньги, чтобы мальчик ни в чем не нуждался. До встречи, доктор Браун!
- Прощайте, лорд Везерли. Надеюсь, что наши дороги больше не пересекутся, - произнес историк, провожая взглядом уже бывшего спонсора его экспедиций.
Через час посыльный в сопровождении кормилицы принес колыбель, детские вещи и толстую пачку денег.

И шикарную фотку дочки для атмосферы