Критиканалья и "Суд" автор Пашка В.

Устав от интеллектуального секса с глючным питоном, Критиканалья решил пожрать чего-нибудь высокодуховного, благо добровольные жертвы записались в отдельном посте заранее, оставалось только выбрать. Выбрал Критиканалья на свою усталую голову, ох, блин, выбрал. Чуть самого не сожрали.

Читать рассказ можно по ссылке: https://author.today/work/45441 (вероятно, это не для слабонервных).

Достаточно сложно усвояемый язык повествования (это обещанная субъективщина, да), который всё же стилизация под мысленный диалог ГГ, изрядно усугубливается врезками от третьего лица. Причём какая будет врезка, мы не знаем, и по стилистике лично Критиканалье сложно это установить. Потому, встретив в конце фрагмента "Пожилой повар" Критиканалья внезапно понимает, что это ГГ, и что весь абзац идёт от третьего лица, и перечитывает. И в финале то же самое, там еще девушка-девочка путает. Но это всё форма и поправимо, при желании, и не заметно при другом читателе.

Ежели углубляться в содержание, то у нас есть история про Отцов Города, смену правящей миром верхушки и т.п. С одной стороны не сказать чтобы ново, с другой внутренний демон с оборачиваемостью (Критиканалья сразу подумал про corruption и то как оба смысла тут занятно сочетаются), и серое небо, и всё черт знает, как растёт. В общем, Критиканалья ожидал символизм, или притчевость и начало выглядело многообещающе, вот этим вот наслоением. 

Потом как-то впечатление стало попроще, от вот этого всего произведение пришло к пирогам и поварятам. Нет, Критиканалья щас сидит пьёт чай, после многой современной литературы (да и новостей) это всё уже не трогает. В некоторой степени, это даже снижает степень серьёзности, на взгляд Критиканальи. Там у них демоны душа, и вдруг незамысловатое меню, как у туземцев, практикующих каннибализм.

Да это ставит выбор перед ГГ, и этим он потом мучается, ожидая суда. Размышляет, что важнее проступки или подвиги? И к моменту стоящих на коленях Отцов Города уже ясно, что разница в честности. ГГ идёт, не скрывая всё, что сделал, не боясь. Возможно, автор ставит вопрос: в чём же дело, в честности ли, или в том, что одним подвигом можно все прегрешения искупить? Но Критиканалья не может назвать это неожиданным или оригинальным, для себя. 

Увы, сцена суда тоже смазана, в повествование вмешивается странная компания людей и животных. Возможно, в этом есть некая символика, но Критиканалья и так не начитанна, а после рабочего дня и вовсе тупит. Посему ничего не разгляделось. Только пожималось плечами.

На фоне сего явления ГГ находит своего судью, и двигаясь к нему вспоминает проступки. Что несколько работает против сцены, ибо читатель частично про них знает и во многом это повтор. Нужен ли такой повтор в кульминационной сцене?

В финале, повар сначала сидит привалившись к стене, а потом "лежащее тело". Кроме того, тело ассоциируется с неживым, хотя тут может таки задумано, но всё же звучит странно. Как и упоминание слюны, если полагается некая трагичность момента, Критиканалье видится несколько неуместным.

На этом, собственно, всё.