Яйца

- Я на тебе как на войне…

Моросило и чуть подсыпало колким снегом. Вокруг серело и, совсем немного, белело. Мы торчали в Чечне, между Аргуном и Курчалоем, перед самым новым, двухтысячным, годом. Мы – это третья рота первого батальона и наш приданный расчет СПГ. 

Чего-то ждали, курили и готовились сниматься с места. Сухпайки съели еще с утра, костры трещали просто так и только подогревая кипяток в котелках. Неимоверно хотелось спать, жрать и хотя бы какого-то движняка. И, такое случается, нам с Колей решалось в нравственность с моралью. Почему? Да все просто. 

В его каске, белея вытянутыми округлостями, прятались яйца. Обычные, мать их, куриные яйца. 

Мои дед с бабушкой держали кур-несушек. Рыжих таких, квохчущих милых куриц. Петухи случались разные, с самого детства видел их всяких разных. Самый классный дожил до продажи дома и мирно помер своей смертью незадолго до такой простой и такой больной вещи, как лишиться самой настоящей маленькой родины. Где вырос и где всегда жили тепло, добро и свои. Но такое случается. 

Яйца бабушка собирала вечером. Шла с маленьким жестяным ведерком, складывала, теплые и испачканные, с прилипшим пухом. Пару раз попались яйца-двойчатки, огромные, длиной со средний палец. Бабушка не признавала растительного масла и всегда делала яишню на сливочном, полном холестерина и вкуса. Если бабушка делала омлет или лапшевник, то оттуда масло просто стекало. 

Наш приблудный старый кот-бандит, зубастый аки махайрод, любил лениво приглядывать за бабушкой и кухней одним глазом, щурясь шрамированной мордой.

- У, лентяй проклятый! – ворчала бабушка, косясь на ветерана кошачьих битв, бесопродного, почти безухого и всегда тощего. – Лежит он тут!

Кот лениво зевал, лениво потягивался и лениво уходил через дырку в кладовке. Попозже бабушка смотрела на крыс, принесенных из курятника, гладила вытянутую тяжелую голову Васьки и незаметно от деда клала ему сметаны. 

Вареное яйцо в армии лихих девяностых оказалось чем-то ценным. Не говоря о редких порционных кусков омлета. В самом полку, в Краснодаре, яйца наблюдались очень редко, видно то ли куры не неслись, то ли закупленные яйца все оказывались протухшими. 

Первая командировка в Даг, в девяносто восьмом и на Первомайку, заставу «Первомайское», подарила удивительные вещи: неожиданно хорошую, местами и временами, жратву и Мейджика. Мейджик, старший прапорщик и старшина первого БОНа, батальона оперативного назначения, оказался мужчиной лютым и, в наших духанских глазах, чуть ли не всесильным. Именно его усилиями, матом и несколькими разданными пинками на ПХД чертовы вареные яйца падали в наши котелки каждое утро. 

В Чечне порой творилась самая настоящая анархия и подразделения полка таскались друг за другом по очереди. Людей и машин не хватало, наши дивизионно-артиллерийские 131-ые носились как проклятые, туда-сюда, вон в ту сторону и обратно. Егор, живший в Зилке, пользовался бешеной популярностью и имел, ну надо же, профит. Например, выйдя покурить и услышав гул паяльной лампы, мы с Колей безошибочно отправились на интересный запах и обнаружили его в компании сковороды и ящика какой-то там птицефабрики.

Вот таким образом Колина каска сейчас являлась совершенно небоеспособной. И проблема стояла одна: обособиться с имеющимся богатством и прослыть чуханами на всю третью роту или как-то поделиться с подразделением, не дотягивающим до взвода? 

- На всех не хватит. - прикурив следующую Коля выдал мудрость. 

- Это да. 

Рядом скучали Седой, Клим, Немец и кто-то еще из своих, знакомых с Первомайки. Жрать в четыре дивизионных рыла, если считать еще Корнея со Снегирем, было совершенно не по-пацански. 

- Поца! – Коля кивнул Седому. – Есть пустой цинк и масло? 

Седой понял все как-то сразу и мы, все вместе, здорово натупили, сооружая яичницу. Сварили бы – явно вышло удачнее, но уж как вышло. 

- Я на тебе как на войне…

«Агата Кристи», девяностые и война связаны. Лично для меня, так уж вышло. А утренний омлет сыну, блестящий корочкой после правильной, сложенным пополам, французской выкладки и сливочного масла вроде вышел весьма ничего. Ну, даже «спасибо» сказал, чего уж.