Новая глава на подходе

Окончание главы о нападении одичалых. Будет множество отсылок к произведениям русских поэтов, фрагмент известной песни, отсылка к знаменитому роману.

Действие от драк и ножевого боя перейдёт в информационный мир литературных произведений, которые живут, обмениваются друг с другом цитатами, продолжают жить в памяти и персонажей, и читателей....

Написал за несколько часов, обдумывал много месяцев.

Небольшие фрагменты:

Лютик затянул ремни на запястьях, покрепче сжал на рукоятях немеющие руки, и сделал ещё один шаг вперёд. За его спиной встал Порфирий, ещё выше поднимая крест.

Толпа одичалых тоже сделала шаг, десятки глаз впились в лица двоих, ставших преградой на ступенях, ведущих вверх.
Люди, или уже только частично люди, с душами зверей, или вовсе без душ, или с душами, провалившимися в ад древних богов, всмотрелись в глаза своих будущих жертв.

Те улыбались.

Толпа остановилась на миг, люди присели, собираясь с силами для прыжка.

Лютик смотрел поверх их голов и улыбался:
- Да здравствует солнце, да скроется тьма!
За его спиной Порфирий широко перекрестился:
- И свет во тьме светит, и тьма не объяла его!

Один из одичалых догадался повернуть голову.

В их тылу на склон выходила колонна.
Это были пехотинцы. По четверо шли крепкие воины готов в стальных кольчугах, с большими щитами и копьями.
Колонна спускалась в сумрак долины, и вместе с ней долина наполнялась лучами солнца.
Ещё один одичалый повернул голову.
На перевал выходили всё новые и новые воины. Вот вышли вожди воинства - два здоровенных вандала в длинных кольчугах с топорами на длинных рукоятках, двое хмурых готов, и странный карлик в лёгком шлеме, с пращой из обрывка плаща.
Вожди распределяли подступающих воинов, направляя каждый новый десяток к отмеченной цели.
Одичалые замерли. Один из них вдруг рванулся наверх, замахиваясь дубиной на Лютика.
Это послужило сигналом остальным. По толпе отверженных прокатилось слабое движение, и количество свирепых бойцов вдруг стало уменьшаться. Они легко скользили вниз, смешиваясь с утренним туманом, растворяясь в дымном предутреннем мраке. Беззвучно и бесшумно они скользили прочь, будто духи диких зверей. Оставшиеся смотрели, и их глаза вспыхивали отблесками пожаров.

Людмила подняла голову, оторвала взгляд от лица Мстислава.
- Нас утро встречает прохладой, - произнесла она вполголоса.

Лютик слишком устал, чтобы пытаться остановить дубину, или нырнуть под удар. Он выжидал, пока противник не сблизится на расстояние удара, а потом прыгнул вперёд, нанося правой режущий удар в переносицу. Славянин в последний момент убрал глаза, и под удар попала шея.
Хлынула кровь.

Лютик вдруг усмехнулся:
- Бурное жало жилы рассекло, и тьма пораженному очи покрыла!

Славянин замер, выронил дубину, и медленно завалился назад.

Лютик тылом ладони поправил шлем:
- С громом он грянулся в прах, и взор его мраком покрылся.

Порфирий устало поставил крест.

Упавший славянин бился в последних судорогах у подножия лестницы.

- Кровь изрыгал он, пока не покрылся облаком смерти, - прошептал Лютик, снова принимая полусогнутую стойку.

Славяне стояли, опустив головы. Их количество снова уменьшилось.

Лютик произнёс:
-  Кто на боях благороден душой, без сомнения, должен. Храбро стоять, поражают его или он поражает!
…....................???

- Однако, красавица, за ваше спасение я бы хотел получить достойную плату, - произнёс он.

- Какую плату? - нахмурился Михаил- Мстислав.

Карлик засунул руки в карманы своей курточки:

- Что видят здесь обычные люди? Груду мертвых тел, потёки крови, и случайно выживших людей, недавно принявших крещение огнем, кровью, и водой.

- А ты видишь что-то другое? - съязвил Георгий-Лютобор.

- Я вижу, - протянул карлик....

- Бабу он красивую видит! - хохотнул один из вандалов, подходя ближе к друзьям.

Его речь была понятной, но с какими-то очень резкими интонациями, и странными ударениями.

- Там где ты, Гундемир, видишь трупы и бабу, я вижу историю любви, - произнёс карлик, - вечную любовь.

Он поднял голову вверх, и пропел:

- Вечная любовь

В счастливом смехе дней

Одна ведет

Сквозь призраки ночей

И дальше, чем

Эта ночь,

Ночь всех ночей...

Гундемир и Теодорих присвистнули.

К ним подошли Валамир и Сандалф, последний произнёс:

- Итак, ты увидел красавицу, раненого воина, юного оруженосца, и гору трупов врагов вокруг. Несомненно, ты хочешь услышать их историю?

- Ты невнимателен, Сандалф, - бросил Трибониан, - обрати внимание на окровавленную бороду, привязанную к шишаку вон того шлема, и сосчитай количество кинжалов, право, их слишком много даже для двоих. Но мы не видим тела их третьего друга, и здесь явно какая-то тайна! Итак, за ваше спасение я прошу подробности этой удивительной истории, один из ваших кинжалов, и вот эту вот замечательную бороду! - выпалил он.

Георгий сел на каменные ступени, отмытые, просохшие, и уже согретые полуденным солнцем, сделал неопределённый жест кистью руки.

Карлик умело истолковал сей жест, и в руке юноши появился рог с вином.

Георгий приложился губами, отхлебнул, и начал свой рассказ:

- Ну, началось всё у Лукоморья, там, где дуб зелёный...