О деловом

  Два армейских интенданта, старых приятеля, встретившись в пивной после долгой разлуки, вспоминают былые деньки. Один из них говорит:

  – Ближе всего к смерти я был в сорок втором. И не потому, что на восточный фронт занесло, нет. Я в ту пору знатно проигрался с приятелями, мне сильно нужны были деньги. Векселя уже к сроку подходили, а я на мели, хоть стреляйся. Пытался поставлять в полк, где служил, опилки под видом сена – каких-нибудь двести грошей выручил. Поставлял вымоченный в воске спилок будто первосортное шевро – жалких три гульдена заработал. Нет, думаю, так дело не пойдет. Сходил в трактир, набрал битого стекла, потом еще краски всякой, сургуча, глины, посидел вечерок, и готово. Двести амулетов один к одному, и вышли, надо сказать, превосходно, даже письмена адские как настоящие сияют. 

  – И что же?

  – В свой полк и поставил – по два гульдена за штуку! Сказал, что это «кугельфесты», созданные лучшими ведьмами Броккенбурга, отводят всякую пулю из мушкета и из пистоля, а равно и из кулеврины. Ох и пошло дело! Только успевай монеты считать. Каждый офицер в полку желал себе такой. Чуть не передрались за мои черепки. Наших-то в ту пору под Калужей русские так свинцом накормили, что некоторые и по три штуки готовы были взять! Я уже лошадок себе присмотрел с легкой каретой, чтоб делать ноги, да и на домик в Бамберге хватало, прелестное такое шале в альпийском стиле, и тут… Заявляется в нашу часть генерал со свитой. Свирепый как сто чертей, сам лишь недавно с Восточного фронта вырвался, половину требухи там оставив, рвет и мечет. Смотрит ведомости и видит, что четыреста гульденов из его полка в мой сундук перетекли. Разъярился, как демон! Сперва хотел было меня повесить перед всем строем или забить палками, как пса, но тут ему в голову идея поинтереснее пришла. «Ну подлец, бери свой амулет! – кричит – Сейчас-то мы проверим, как он работает!». 

  Всучил мне одну из злосчастных моих поделок, а сам кличет караульных из арсенала, велит им тащить порох и пистоли. Стою, ни жив, ни мертв, понимаю, плохо дело. Да только что делать, положение-то безвыходное… Каяться поздно – уж больно свиреп, пощады просить резону нету. Могу только молиться адским владыкам, призывая их снисхождение на свою безмозглую голову. Тем временем притаскивают ему оружие и порох, генерал хватает пистолю побольше, засыпает порохом, вкладывает пулю и мне меж глаз целится. Не штабной офицеришка, чай, фронтовой, пистолю держать умеет. 

  Спускает курок… Хлоп! Осечка! Нет выстрела! У меня едва сердце не оборвалось. А генерал пистоль отбрасывает, бормочет: «Ну, иногда случается, бывает», ко второму тянется, мерзавец. Засыпает пороху еще гуще, снова взводит курок, снова меж глаз. Хлоп! Щелк! Осечка! Меня в горячую и холодную дрожь попеременно кидает, стою белый как холст. Ну, два раза-то могло и свезти, мало ли, но чтоб в третий… Следующий пистолет генерал добрых пять минут снаряжал, собственными руками, никому не доверив. Замок сам проверил – чтоб ни люфта малейшего, пыж прибил тщательнейше, разве что пулю на зуб не попробовал. И… 

  – Ну! Ну! Не томи!

  – Осечка, чтоб тебя! В холостую! Сползаю по стене, полуобморочный, а генерал выругался, швырнул пистолю и прочь выскочил, красный как рак. Пронесло, значит. Я так смекаю, без адских владык не обошлось. Видно, приглянулась им моя душа, ну и оказали благодетельство, чудо сотворили, от смерти уберегли! Вот и говори после этого, будто смертный на волю адских владык уповать не может! Еще как может, выходит. 

  Допили приятели пиво, время платить по счету.

  – С меня пять крейцеров! – восклицает первый интендант и тянется за кошельком.

  А другой, усмехаясь, и говорит ему:

  – Постой-ка, у меня другие записи. С тебя сто гульденов и пятьдесят крейцеров, если позволишь.

  – Это еще за что? – изумляется тот. 

  – Ведь ты, если не ошибаюсь, в сорок втором в баварском «Гартманнсберге» служил?

  – Ну?

  Второй удовлетворенно кивает. 

  – Значит, все сходится. Смотри расчет. Сто гульденов – за чудо, явленное адскими владыками и спасшее тебе жизнь. Пять крейцеров – за пиво…

  – А еще сорок пять за что?

  – Еще сорок пять – за мел и песок. Это ведь я в ту пору вам порох поставлял…

  Безымянный текст про "Тигр" Михаэля Виттмана, улепетывающий из Нормандии летом 1944-го, кажется, обрел свое название. По крайней мере, файл со странным именем "Танк-Тигр.doc" превратился в "Демон номер двести двенадцать.doc". Название не окончательное, но мне нравится.

 Кроме того, кажется, мне удалось нащупать баланс между нарративными требованиями сюжета и моим собственным желанием рассказать множество историй за раз. А мне определенно хочется рассказать много историй о мире, в котором Ад подчинил себе все сущее, и Вторая Мировая - это Второй Холленкриг, одна из бесчисленных войн, которые адские владыки охотно развязывают, теша свои амбиции или же просто от скуки.

 Немножко и про людей, конечно.