Первый пианист
Автор: Игорь Резников273 года назад, 23-го января 1752 года, родился Муцио Клементи. О, все, кто учился играть на фортепиано в музыкальной школе, обязательно играли его сонатины и этюды!
Но этим знания многих о Клементи и ограничиваются. Между тем, Муцио Клементи - автор ста шестидесяти сонат, многих органных и фортепианных пьес, нескольких симфоний, фортепианных концертов, знаменитых виртуозных этюдов «Gradus ad Parnassum» («Ступень к Парнасу»). Сама история присвоит пианисту и композитору Клементи бессмертный титул «отца фортепианной музыки». Он сразится с Моцартом, вдохновит Бетховена. Благодаря Клементи мы сегодня не только можем услышать игру замечательных современных пианистов – без него Мендельсон, Шопен и Григ написали бы совсем другую музыку.
Известность Клементи в мире музыкантов и любителей музыки в свое время была сопоставима с моцартовской. Тем не менее, сегодня не представляется возможным не только восстановить его биографию во всей полноте, но и определить с уверенностью годы создания многих его сочинений. Даже дату его рождения исследователи определили дедуктивным методом. А то, что мы знаем о нем достоверно, отдает фантастикой.
Муцио Клементи родился в Риме в семье известного ювелира Николо Клементи. Музыкальные способности ребенка проявились так рано и были настолько из ряда вон выходящими, что шести лет Муцио уже пел по нотам, а богатая даровитость юного музыканта помогла его учителям - органисту Кардичелли, контрапунктисту Картини и певцу Санторелли приготовить девятилетнего мальчика к конкурсному испытанию на место церковного органиста.
Дальше – больше. В тринадцать лет он уже сопровождал на органе службы в римской базилике San Lorenzo in Damaso. Там его игрой заслушался Питер Бекфорд – двадцатипятилетний отпрыск семейства британских богачей и ценителей искусства, известных не только своими миллионами и коллекциями, но и многочисленными причудами. Муцио Клементи как раз и стал одной из таких причуд: Бекфорд пожелал иметь в своей коллекции живого гения и, по его собственному выражению, «купил Клементи у его отца».
Англичанин увез подростка к себе в поместье, где дал ему основательное домашнее образование. Не вмешивался Бекфорд только в его занятия на клавишных инструментах, имевшихся в доме. От Муцио требовалось лишь одно: в течение семи лет играть на них ежедневно не менее шести-восьми часов в день и время от времени демонстрировать покровителю и его гостям свои успехи. Поразительно, но Клементи фактически был самоучкой – и к двадцати годам достиг феноменального мастерства. Уже в это время он открыл многие из тех приемов игры на фортепиано, которые лягут в основу явления, именуемого европейским пианизмом.
Вырвавшись из «золотой клетки» покровителя, Клементи невероятно быстро прославился, хотя 21 год – поздновато для начала профессиональной исполнительской карьеры, тем более в то время. Справедливости ради, Бекфорд дал старт карьере своего бывшего питомца, устроив ему несколько вечеров в богатых и аристократических домах Лондона. Свободно и изящно извлекая звуки из нового тогда инструмента, Клементи уговорил европейцев оставить клавесин истории и влюбиться в фортепиано. Успешность Клементи в те годы можно было сравнить только со славой Моцарта.
Вскоре он уже работает клавесинистом в Королевской Опере. В этот период музыкант совершает несколько гастрольных поездок по Европе, ему рукоплещет публика Германии, Австрии, Франции, Швейцарии, России. В «продавшую» его Италию Муцио так больше никогда и не приедет.
Другой на его месте попытался бы занять место придворного музыканта при каком-нибудь европейском дворе – и, несомненно, преуспел бы. Но из опыта общения с английскими богачами, представителями третьего сословия, Клементи усвоил нечто, резко отличавшее его от коллег-современников с континента: мысль, что музыканту намного лучше быть свободным и самому добиваться твердого финансового положения, нежели зависеть от прихотей придворной фортуны. Наверное, какую-то роль в его желании крепко встать на ноги сыграла неудачная попытка ранней женитьбы на дочери лионского коммерсанта: помолвка юных влюбленных была со скандалом расторгнута отцом девушки, пожелавшего для своей дочери мужа с более солидной и надежной профессией. Клементи не Моцарт, его не похоронят в общей могиле. В дополнение к блестящей карьере он заготовил надёжный тыл. У Муцио своя фабрика по производству роялей и нотное издательство, он создатель и издатель большой музыкальной энциклопедии.
В 1781 году Клементи предпринял свое первое артистическое путешествие по Европе. Через Страсбург и Мюнхен он прибыл в Вену, где сблизился с Моцартом и Гайдном. Здесь в Вене состоялось состязание Клементи и Моцарта. Событие вызвало большой интерес венских любителей музыки. Сам Иосиф II, император Священной Римской Империи, страстный меломан и музыкант-любитель, предложит маэстро Клементи продемонстрировать свое искусство игры на клавесине, а затем показать себя как пианиста в состязании с другим виртуозом. Два гиганта, Клементи и Моцарт, чередуясь, изумляют болельщиков искусством владения клавишами.
Об этом эпизоде из жизни Клементи мы осведомлены достаточно подробно. Его императорское величество заключил пари с великой княгиней Марией Федоровной, супругой наследника русского престола Павла Петровича, гостившей в Вене со своим мужем – Иосиф II утверждал что его Моцарт играет на клавире лучше, чем какой-то заезжий гастролер, на которого поставила будущая русская императрица. Как раз в это самое время Моцарт тщетно пытается упрочить свое положение при дворе Иосифа II, для которого, как Вольфганг раздраженно сообщает в письме к отцу, «никого не существует, кроме Сальери». Моцарт мечтал давать уроки музыки принцессам и принцам. Но известным оперным композитором пока что является не он, а Сальери, и император, к большой досаде Моцарта, предлагает итальянцу занять место учителя пения молодой принцессы Вюртембергской, недавно прибывшей к его двору. Поговаривают, что император так болел за Вольфганга, что Муцио пришлось играть на расстроенном инструменте с тремя западавшими клавишами.
Оба участника «турнира» оставили о нем воспоминания. Любопытно их сравнить. Клементи - своему ученику Людвигу Бергеру: «Проведя в Вене всего несколько дней, я получил от императора приглашение выступить перед ним на фортепиано. Войдя в музыкальный зал, я застал там некоего господина, коего я по его элегантной внешности посчитал за императорского камергера; однако едва между нами завязалась беседа, как этот человек тотчас перешел к музыкальным предметам и вскоре мы признали и самым дружественным образом приветствовали друг друга как коллеги по искусству – как Моцарт и Клементи». И далее: «До сих пор я не слышал никого, кто исполнял бы столь одухотворенно и прелестно. Главным образом поразило меня одно Adagio и многие его вариации, которые он импровизировал на тему, избранную ему для этого императором; мы должны были ее варьировать, попеременно аккомпанируя друг другу».
Моцарт - отцу: «Теперь о Клементи. Он бойкий клавесинист – вот, впрочем, и все. В игре правой рукой он очень искусен, особенно в пассажах терциями. В остальном же у него ни на крейцер ни вкуса, ни чувства. Одна голая механистика, и только. Император, после того как мы сказали друг другу немало комплиментов, повелел ему начинать играть.Он прелюдировал и сыграл сонату. Тогда император сказал мне “давай!” – я тоже прелюдировал и исполнил вариации. Великая княгиня подала мне сонаты Паизиелло, дурно переписанные его рукой. Оттуда я должен был сыграть Аллегро, а он Анданте и Рондо. Потом мы взяли оттуда тему и развили ее на двух пианофорте».
Моцарт – любимой сестре Анне: «Клементи шарлатан, как и все итальянцы. Он пишет, что сонату надо играть Presto или даже Prestissimo и alla Breve – а сам играет ее Allegro на 4/4. Я знаю это, потому что сам его слышал. Что он хорошо исполняет, так это пассажи терциями. Но он в Лондоне день и ночь над этим потел. А кроме этого у него ничего нет, решительно ничего, совсем ничего – никакого вкуса, и еще меньше чувства». Между прочим, мать Муцио была немка: жаль, что Моцарт не знал этой подробности.
Кто в итоге победил — доподлинно неизвестно. То ли Моцарт, то ли ничья, источники расходятся в показаниях. Но вскоре критики услышат в новых сочинениях австрийского гения манеру, которую тот, ухватил у соперника по музыкальной дуэли. В следующем, 1783 году Моцарт пишет вариации на тему Паизиелло «Salve tu Domine», по поводу которых музыковед Герман Аберт меланхолически замечает: «Виртуозность играет здесь большую роль; примечательны при этом каденции, прибавленные к трем последним вариациям, – это манера, которую Моцарт, очевидно, усвоил через Клементи».
Моцарт отличался блестящей памятью – не только музыкальной. И задиристым нравом, не позволявшим ему забывать тех, кого он воспринимал как конкурентов. Через десять лет он припомнит Клементи это соревнование, использовав в увертюре «Волшебной флейты» тему той самой сонаты, которую Клементи сыграл перед августейшей публикой в присутствии Моцарта. Совершенно очевидно, что образ блестящего соперника-итальянца крепко засел в его воображении. Элегантная, обаятельная, очаровательно журчащая, но «одномерная» музыка сонаты Клементи, обрела под рукой Моцарта перспективу и образную глубину совершенно иного уровня. Искусство допускает и даже поощряет такие кульбиты. Но вот жаль, что Моцарт не сделал в нотах хотя бы малюсенького примечания, вежливо раскланявшись с Клементи. А то ведь впоследствии таким примечанием, не из тщеславия, а во избежание кривотолков и обвинений в плагиате, пришлось снабдить ноты своего произведения самому Клементи: «Эта соната была исполнена автором перед Его императорским величеством Йозефом II в 1781 году; присутствовал Моцарт».
С 1785 по 1802 год Клементи практически прекратил публичные концертные выступления и занялся педагогической и композиторской деятельностью. Кроме того, за эти семь лет, он основал и стал совладельцем нескольких музыкальных издательств и фабрик музыкальных инструментов.
Его творчество этого времени - явление неоспоримо крупное, властно привлекающее внимание и публики, и музыкантов. Сонаты требуют блестящей техники исполнения, при этом они элегантны и точны по форме. Музыкальные темы Клементи мелодически выразительны. Его легкое письмо напоминает манеру, с которой некоторые люди, наделенные даром рифмы, разговаривают стихами: то, что у них получается, нельзя назвать поэзией в высоком смысле слова, но все равно может сильно впечатлять. Моцарт по поводу одного пассажа в ранней сонате Клементи писал сестре: «…этого ни один человек выполнить не сможет, даже сам Клементи».
Музыка Клементи счастливо избегает двух основных болезней той эпохи – немецкой полифонической сверхсложности и жеманства французского клавесинного стиля. Не случайно под знаком следования тематическим и фактурным моделям Клементи начинает трудиться над своими сонатами Бетховен. Между тем, наступает XIX век, и его начало практически совпадает с обретением Клементи тех высот творческой зрелости, которые характеризуются полным гармоническим равновесием между внешней «эстрадностью» и внутренним содержанием музыки.
В 1802 году Клементи вместе со своим учеником Фильдом совершает второе большое артистическое турне через Париж и Вену в Петербург. Везде их принимают с энтузиазмом, Фильд даже остается в Петербурге. В Берлине Клементи женится, но вскоре теряет свою молодую жену и, чтобы заглушить свое горе, отправляется со своими учениками Бергером и Кленгелем опять в Петербург. В 1810 году через Вену и всю Италию он возвращается обратно в Лондон. Здесь в 1811 году Муцио вторично женится, и уже до конца дней своих не покидает Англии, кроме зимы 1820 года, которую он провел в Лейпциге. Музыкальная слава композитора не увядает. Он основывает в Лондоне филармоническое общество и дирижирует симфоническими оркестрами, вносит большой вклад в развитие фортепианного искусства.
А впереди еще 30 лет творчества. И будут еще сонаты и даже симфонии. Но есть одна проблема: за это время Бетховен нарастит себе мощные крылья и взлетит в необозримую высь. И теперь уже не он будет с почтением смотреть на Клементи, а Клементи – пытаться равняться на него. Музыкальный язык меняется. И Клементи не может этого не ощущать, тем более что он владелец издательства, покупающего, между прочим, бетховенские рукописи. И вот он переделывает и переделывает свои симфонии, чтобы в результате вообще спрятать их от публики, окончательно запутав будущих исследователей. Когда сравнительно недавно некоторые из этих симфоний были наконец извлечены из забвения, выяснилось, что они абсолютно живые и полны замечательной музыки.
Современники называли Клементи «отцом фортепианной музыки». Он был блестящим виртуозом, поражал свободой и изяществом игры, четкостью пальцевой техники. Клементи воспитал в свое время целую плеяду замечательных учеников, во многом определивших развитие фортепианного исполнительства на долгие годы вперед. Свой исполнительский и педагогический опыт композитор обобщил в уникальном труде «Методика игры на фортепиано», явившемся одним из лучших музыкальных пособий своего времени. До сих пор каждый ученик современной музыкальной школы знает: для того чтобы эффективно развивать технику игры на фортепиано, просто необходимо играть этюды Клементи. Как издатель, Клементи выпустил в свет сочинения многих своих современников. Впервые в Англии был издан целый ряд произведений Бетховена. Кроме того, он издал сочинения композиторов XVIII века (в собственной обработке).
Муцио Клементи умер в Лондоне в 1832 году, оставив после себя большое состояние. Не меньше он оставил нам своей замечательной, талантливой музыки.