И снова "упс" у моих персонажей

Вижу, что упс-флэшмоб от Анастасии Разумовской опять оживился. Что ж, у меня во впроцесснике недавно опять у персонажей приключился "упс". Не такой эпичный, как прошлый, честно говоря, -- но, думаю, все-таки годный.

Итак, представьте себе...

Раннее Средневековье, прогрессорство, университет (попаданческих рук дело, разумеется), студентка-практикантка, которую занесло из Британии аж в Мавретанию и которая отправилась... скажем так, на прогулку. Ну и...

Вскоре и сама ложбинка, в которой Серен спряталась от пиратов, перестала казаться ей надежным укрытием. Даже кусты, которые она поначалу приняла за чернотал, при ближайшем рассмотрении оказались какими-то подозрительными. Листья на них были у́же и крупнее, чем полагалось, и росли почему-то не по одному, а попарно, словно у бирючины или у бузины. А самое главное – прямо перед глазами у Серен на ветке куста покачивались два крупных розоватых бутона, на чернотале совершенно невообразимых.

Но не странное расположение листьев и даже не бутоны окончательно доканали Серен. Чуть подняв глаза, она обнаружила в паре локтей от себя гусеницу самого что ни на есть жуткого облика. Громадная – не меньше четырех унций в длину – толстая, зеленовато-желтая с мелкими желтыми крапинками и продольной белой полосой на боку, она сидела на ветке странного «чернотала» и деловито обгладывала лист, обхватив его тремя парами тоненьких бурых ножек. На заднем конце ее тела торчал кривой желтый отросток, а спереди красовались два огромных нежно-голубых глазчатых пятна. Гусеница походила разом и на огромного слизня, и на маленькую змейку.

Разумеется, обучение на естественном факультете не прошло для Серен даром: то, что гусеницы для людей обычно безопасны, она усвоила твердо. То есть она помнила и о брызгающихся ядом гусеницах вилохвоста, и о покрытых жгучими волосками гусеницах златогузки – но у этого создания никаких волосков не было и в помине, да и на вилохвоста оно тоже ничуть не походило: ни бурого чепрака на спине, ни двух длинных нитей на конце тела. Вот только никакие экскурсии в природу и никакие рассказы ученых мэтров не избавили Серен от брезгливого отвращения ко всякого рода червякам, букашкам и прочим членистым тварям. А тут ей повстречалось чудище длиной чуть ли не в ее ладонь!

Взвизгнув, Серен отшатнулась от гусеницы – и, потеряв равновесие, шлепнулась на спину. Падая, она непроизвольно ухватилась за толстую ветку «чернотала», и та надломилась, брызнув молочно-белым, как у одуванчика, соком. Ну а гусеница так и осталась раскачиваться на тоненькой веточке – разве что перестала грызть лист и испуганно скрючилась, раздув переднюю часть наподобие капюшона.

Немного полежав, Серен осторожно приподнялась на локтях, задрала голову. Посмотрела на желто-зеленую гусеницу, на нежно-розовые бутоны, на густой белый сок, капающий из надломленной ветки. «Нет, это все-таки не ива!» – хмуро подумала она. А затем пробормотала вслух:

– Пожалуй, надо отсюда выбираться...

Встать на ноги Серен так и не решилась. Вместо этого она перевернулась на живот, а затем поднялась на четвереньки. И проворно, как ящерка, огибая кусты и рытвины, двинулась по дну ложбинки прочь от дороги – подальше от пиратов, гусениц и прочих опасностей. Платье ее цеплялось за камни и за корни «чернотала», ткань зловеще потрескивала, но сейчас Серен это не заботило. Так, уставившись в землю и не замечая ничего вокруг, она проползла добрую сотню шагов. А потом неожиданно уперлась теменем во что-то твердое.

Остановившись, Серен попятилась. Затем недоуменно приподняла голову. И замерла. Прямо перед ее носом красовалась, уходя в небо, украшенная двумя бурыми колючками репейника клетчатая штанина. Чуть погодя Серен разглядела и вторую – без колючек, но с большой дырой, сквозь которую виднелась покрытая редкими рыжеватыми волосами нога.

– Э-э-э... – послышался над головой удивленный мужской голос. – Девка, что ли? Офигеть!

Сначала Серен испуганно ойкнула. А уже в следующее мгновение облегченно выдохнула. Во-первых, голос показался ей знакомым. А во-вторых, его обладатель говорил не на каком-нибудь варварском наречии и даже не на латыни, а на чистейшем бриттском языке с отчетливым думнонским выговором.

Чуть переведя дух, Серен осторожно задрала голову. И увидела хорошо знакомые небесно-голубые глаза, крупный нос с горбинкой и взъерошенные огненно-рыжие вихры.

– Господин Родри?!. – пролепетала она – и тут же сердце ее замерло, а затем бешено заколотилось.

– Серен... то есть домникелла Стелла?.. – удивленно откликнулся тот. – Ты откуда здесь взялась?