О смысле письменного творчества

Сейчас принято говорить о двух мотивах, заставляющих сочинителя конвертировать свои фантазии в буквы. Слава и деньги. Или просто деньги. Это социально одобряемый мотив. Я его, в принципе, тоже хорошо понимаю, однако деньги мне платят в другом месте, и вовсе не за творчество, а за мою специальность. Специальность у меня редкая, можно даже сказать уникальная. Души слабые, обремененные таковой специальностью давно сбежали или умерли, не выдержав рационализаций,  оптимизаций и прочих издевательств, замаскированных под целесообразность. Уцелевшим платят. Но не очень много. И, по старой традиции жлобов, заставляют регулярно доказывать, что мы, специалисты, достойны работать по своей профессии. А если вдруг скажешь, что ты недостоин и увольняешься, слышишь: «а кто же работать будет?», «а где мы возьмём другого?» и классическое: «вы предаете свою профессию!».
Это вы предаете профессию, жлобы поганые. И не одну.
Однако же я не об этом хочу сказать, ну их, жлобов, диавол им судья. Я о мотивах, заставляющих заниматься сочинительством.
Мой основной мотив оказался таким: я люблю читать свой текст чужими глазами. При этом глаза непременно должны принадлежать человеку, которого я знаю, это самое интересное. Я «играю» кого-нибудь из своих знакомых, читая свой текст, и это заряжает меня энергией на день-два. Как сеанс психотерапии, этот акт виртуального сотворчества делает мой мир обьемным и вполне терпимым. Если человек незнаком - тоже неплохо, ведь его можно выстроить или достроить по тем словам, что он написал, и временно взять в свое сознание на «пожить» и заставить его посмотреть на что-нибудь еще. Такое вот изысканное удовольствие.
Посему, когда идут разговоры за коммерцию, я всегда соглашаюсь, что оно полезно, нужно и вообще не помешало бы, но «боже мой, какая скука» превращать средство в цель! 

Поэтому я продолжаю работать в другом месте, а в сети наслаждаюсь, оплачивая это наслаждение упущенной выгодой.
Пока что. Так-то оно, конечно, все меняется.