Про морскую капусту

Вы любите нори?
Или морскую капусту с уксусом, луком и солью?

У меня был период, когда я жрала ее банками. Недостаток йода восполнялся.

А теперь, собственно. Во-первых, Макгиннесс записал про нее песню.
Но, в нулевых, я эту песню много лет люблю в исполнении Ануны, и сроду не подозревала. что это про морскую капусту, а сейчас гуглю что - выдал всю подноготную по запросу.
А в минус-первых, есть стихотворение про нее.

Елена Михайлик.

Кэтлин Дрю-Бейкер, ботаник, 

неоплачиваемый научный сотрудник

Манчестерского университета,

выходит погулять на берег

холодного Ирландского моря.

Ветер пахнет солью и йодом,

под водой шевелятся красные полотнища –

порфира, водоросль, валлийский хлеб,

завтрак шахтера, защита от авитаминоза.

Взрослые особи.  

В какой-то момент они просто приплывают,

укореняются и начинают расти.

Те, кто тысячелетиями варил этот хлеб,

не знают, откуда они берутся.

Огонь идет по японскому побережью,

пепел падает в воду.

Потом приходит тайфун.

Кэтлин Дрю-Бейкер 

глядит на красный и бурый предмет исследований.

С тех пор, как она вышла замуж

и ее уволили с работы:

замужняя женщина-профессор –

это невыгодно и аморально,

как знает любой британец…

В общем, вести исследования 

стало немного сложнее.

Впрочем, у нее есть стеклянные банки,

возможность собирать образцы,

доступ к лаборатории.

Мораль не мораль, пожар не пожар,

война не война –

ей нужен ответ, и она его получит.

В сорок девятом году она опубликует статью,

В пятьдесят седьмом - умрет.  

Во всяком случае, сначала ей так покажется.

Радужная жидкость

качается в устьях рек.

Потом приходит тайфун.

Потом еще один.

К сорок восьмому году на побережье Японии

вымирают красные водоросли.

В стране больше нет нори.

Война, огонь, ядерная бомбардировка,

теперь еще и это.

В сорок девятом придет статья.

Нитчатая красная слизь,

живущая в двустворчатых ракушках,

это не мелкий вид-паразит,

это стадия развития нори –

их можно растить.

В пятьдесят третьем на мелководье 

встанет первая ферма.

Четырнадцатого апреля

две тысячи неважного года

Кэтлин Дрю-Бейкер,

уже не помнящая, как правильно произносят «л»,

проходит над морем Аритаке

(максимальная глубина – 50 метров).

Мать Моря, покровительница открытий,

подательница жизни

следует в своё святилище в Уто,

на ежегодный праздник.

В сотнях километров к северу

фронт формирует трубку…

встречает рассеянный взгляд из-под очков,

слышит подводный хруст,

и послушно рассыпается.

Пока что это предел.

Бурые лопасти под водой

кланяются ей,

ракушки перестают дышать,

рыбы застывают в потоке…

Чтобы выжить,

чтобы обрести настоящее бессмертие,

биологический вид должен стать съедобным,

должен стать полезным,

должен стать желанным,

но сверх этого –

должен стать восстановимым,

способным восполнить любые потери.

В 1953 красные водоросли

и союзные им виды

добились результата. 

600 квадратных километров моря

отведено под фермы.

И площадь только растет.

Святилище в Уто

привлекает все больше паломников –

даже из Китая, даже из Вьетнама,

Северная Корея еще не кланяется,

но уже знает по имени.

Страшная вещь – благодарные люди

и благодарные водоросли.

Кэтлин Дрю-Бейкер

улыбается про себя.

Божество – тоже неоплачиваемая работа.

И никто не знает, откуда берутся боги.

В какой-то момент, они просто укореняются…

И начинают расти.

Запах морского хлеба…

Замечательное поле

для нового исследования.

А теперь песня про то, что краситель это очень хорошо, но девушка уйдет с тем парнем, который собирает на продажу морскую капусту. Оба варианта на мой вкус - огнище.