Р-рь-рассказов: "В глухой провинции, у моря" Джиджи Рацирахонана

Пр-родолжаем нашу рубрику пятничных ковыряний в рассказах.

Рассказ подан как "отрывок из несуществующего романа". Потому как бы можно ожидать, что завязки неть (впрочем она и не нужна часто), в проблематику читатель как-нибудь въедет потом, или влетит. Ну и в отрывке из романа какая-то законченность, тоже не ожидается. Хотя, оная тут есть.

Также нам намекают на "сюрреалистическое фентези", но я бы так это не назвал. То что там океан полный лотосов текёт в реку, ну бывает. Если бы река поднималась на небо и там ползала мировой змеёй... Впрочем, если вволю почитать мифологию различных народов, то потом сложно что-то назвать сюрреалистичным. Ладно, это обёртка.

Протагонист у нас сизокрылая Лусия - некая птичка (с костяной "маской" и на спине "гнездовым карманом"). Которая потом внезапно оказывается почтовой. А потом внезапно оказывается способной перенести человека (точнее "бескрылого", он может быть и прямоходящим котом). Это конечно, не "внезапные усы" в середине книги, но как-то можно было в начале всё это показать.

Тут явно заметен дисбаланс - экспозиция рассказывает нам о лотосах, об их занимательной пыльце, о том, как через неё летать, но для финальной потасовки это всё никакого значения не имеет. И не для потасовки тоже. Нам покажут, что там полно летающих с разным числом конечностей, а также перьями, мехом и  голой кожей на хладном севере. Но всё остальное у нас про сизокрылов. 

Из практической для сюжета ценности у нас тут:

- дикие нравы этих мест

- отношение Лусии к уборщику родника (неведомой "мелкой" зверушке, которую все хотят съесть), которое контрастирует с диким нравами и раскрывает высокие нравственные качества Лусии. (Серьёзно, это несколько избыточно.)

- крутость Лусии в сравнении с остальными летающими (которая косвенно поднимает пафосность кульминации, и работаёт "лёгким" ружьём, впрочем, не обязательным)

При этом вступление избыточно насыщенно ворлдбилдингом (лотосы, летающие виды), что хоть может и погружает читателя в инаковость сеттинга, но изрядно отвлекает читателя и грузит его, отчего и без того "пунктирная" проблематика "бескрылого" (а внутренний конфликт не у ГГ, а у бескрылого) тонет в лотосах.

Вот уж точно, пыльца рассеивает внимание.

И только потом нам экспонируют бескрылого и с ним основные темы рассказа:

- противостояние рациональных самок и нерациональных самцов у сизокрылов (какой-то лыр чесслово)

- желание свалить в столицу и "долг" перед птичками у бескрылого, который первый или просто лучше всех их приручил 

Тут надо отметить, что одно дело пасти котов, а другое дело если у нас животное разумное, говорящее на нашем языке, да ещё и обладает хоть каким-то мышлением (там вон у родника даже дикие и не обузданные думали, прежде чем нападать).

Т.е. как только мы вводим один за другими фантдопы, то внутренняя логика может улететь на юг за ответом на вопрос. А что такого сложно в приручении? Если у вас там разумное существо, с которым можно договориться, и попросту предложить "выгодные условия". Это собаке приходится объяснять научением и дрессировкой, а тут слова есть.

Не, это я не про конкретный рассказ, а про саму характерную лакуну, когда проблемы из реальности проецируется на фентези (фантастику), а там уже фантдоп их сделал немного не актуальными, или по крайней мере иными.

Справедливо, конечно, заметить, что людям слова и "взаимовыгодные условия" тоже не всегда помогают. Но это проблема уже несколько иного порядка. Явно же не требует подхода, какого-то столь уникального, что на всю фентезийную страну нашёлся всего один специалист.

Но в целом, сюжет фокусируется не на проблеме приручения, а на буднях Лусии, которая везёт почту дальше и там встречает проблему. Зовут проблему Ледяной Старец (имеет разум и способность к речи) - оный ловит и ощипывает самок, и лишив их возможности летать собирает гарем. Вряд ли они там рассказывают сказки.

Проблема в том, что читатель на момент встречи много знает про лотосы и их пыльцу, но ничего толком не знает про нравы и традиции сизокрылов.

Если проецировать человеческие нормы и ценности, то у человека нет перьев, и уже тут возникает проблема при угрозе ощипывания. 

Возможно, это символ.

Нет, серьёзно. Текст по умолчанию подразумевает, что Ледяной Старец это злое зло, и вряд ли кто-то его посчитает добрым. Всё же по умолчанию считается, что лучше уметь летать (особенно если такой навык уже есть), и иметь свободу, чем сидеть под крылом старого, да ещё холодного (не зря же его называют ледяным?).

Но коль скоро у нас фантастика (фентези я считаю подмножеством фантастики), то у нас в фантастики могут быть иные нормы, нравы и всё такое прочее. Опять же они там все разумные и говорящие. Понятно, что какой-то процент особей жаждет большой и чистой любви. Инстинкты там какие-то. Может там им кто-то лыр читает, про приручение неприручаемых самцов. Но в целом мы не в курсе, что у них там принято.

Это даже не вопрос иной морали, а чисто выживания - если там нечего жрать? 

Ну Лусия без труда ловит милых и несчастных тюленей и ест их заживо. (Дикие нравы, а шаурмы нету.) Но публика возле родника как-то не похожа на сытую, да Лусия показана одной из самых сильных там. А каково остальным?

Т.е. ценителю фантастики к этому рассказу применять въедливый анализ не стоит, а то можно там такого на анализировать.

В общем, кульминацией является достаточно внезапная битва со злым и холодным злом. Там как положено выстреливает ружьё.

В процессе стрельбы возникают вопросы к ритму, который так быстр, что всё смешалось:

Огромный сизокрыл, забыв о падающей добыче, попытался развернуться вверх, она тут же схватилась когтями за сгиб его крыла – падать, так вместе!  - сверху метнулась яростно кричащая тень. Лузимонда вцепилась в шею Старика, клюя его в беззащитный затылок.

Где-то со второго раза и то по имени, я догадался, что яростно кричащая тень - это новый персонаж. Ну мне-то можно, у меня клиповое мышление. 

После кульминации и небольшой мини-истории, где Лусия демонстрирует пафос на роднике. Зачем-то. У нас ещё немного вордбилдинга про замысловатое течение льдов - что бы читатель не расслаблялся.

И разрешение второй проблемы: поедет бескрылый в столицу или нет. Причём Лусия однозначно уверена в ответе.

И тут надо полагать, что к этому её склонила победа над злом? Но ведь угрозы птенцам теперь уже меньше и бескрылый может спокойно внедрять птичек в экономику. Если же она просто уверена в бескрылом и его долге, то как это стыкуется с внешним конфликтом (борьба со злом)?

Конечно, мы можем предположить, что Лусия открыла способ гонять этих наглых самцов в две каски, придумала патрули, лёгкое бронирование, и стальные лезвия на когти почтовым сизокрылицам. И несёт вот эти всё планы своему другу.

Но в тексте ничего такого нет. Если же сильно наваливать на читателя додумывание, то он вообще обидится и сам станет писателем.