Об исследованиях южных морей

В тысяча семьсот двадцать первом году Якоб Роггевен, имея под флагом три шхуны, «Аренд», «Тинховен» и «Африканскую Галеру», отправился на юг с целью исследовать таинственные острова, которые невозможно было рассмотреть с большой земли в самую мощную подзорную трубу, но о которых рассказывали духи, скользящие над поверхностью океана. 

В ту пору Тихий океан представлял собой еще более опасное место, чем в наши времена. Впитавший в себя чудовищные заряды адских энергий во время Оффентуррена, он был пронизан местами, в которых законы мироздания были вывернуты наизнанку и способны вывернуть любого неосторожного путешественника, и заселен вечно голодными демонами, готовыми утащить на дно даже линейный корабль с шестью десятками пушек. 

Через месяц плавания «Африканская Галера» погибла на атолле Такапото. Занесенные на борт с кокосовыми орехами крошечные пауки, вскормленные толикой адских энергий, восприняли людей как превосходный строительный материал для своих гнезд. Впрыскивая спящим матросам вырабатываемый их железами морфий, они перегрызали им сухожилия, превращая в послушный не сопротивляющийся ресурс, мягкий и податливый, который можно перетащить в уютный темный трюм, чтобы вылепить из него прелестные гнезда для своего паучиного потомства. Теплые комфортабельные гнезда из сросшейся, еще живой человеческой плоти, питаемой бегущей в венах кровью. Истошно кричащие гнезда, гроздьями подвешенные в темном трюме, неохотно смиряющиеся со своей участью... Якобу Роггевену пришлось сжечь этот корабль, чтобы остановить распространение заразы, разом уменьшив свою маленькую эскадру на треть. Но это было не последней потерей. Отнюдь не последней.

Следующую потерю экспедиция понесла на острове Вервиккинг. Небольшой островок с чудесным климатом и плодородной почвой, он был населен племенами столь примитивными, что не использовали ни железа, ни огня. К удивлению Якоба Роггевена, символы Белиала, равно как и прочих архивладык, оказались им незнакомы. Пришлось признать удивительный факт - вероятно, этот крошечный лоскуток суши так далеко отстоял от центра цивилизации, что совершенно не был затронут Оффентурреном, так и не познав милости адских владык и не будучи включен в их владения. 

Якоб Роггевен не видел в этом большой беды, напротив. Убедившись, что дикари радушно встречают гостей и не проявляют агрессивности, он провозгласил Вервиккинг собственностью архивладыки Белиала, после чего с легким сердцем отбыл на «Аренде» прочь, чтобы обследовать здешние течения и воды, оставив на острове «Тинховен» с командой – для килевания и ремонта такелажа. 

Первые дни были блаженством для измученных цингой и качкой моряков. Они охотно принимали щедрые подношения дикарей, спелые фрукты и золотые самородки, без всякой опаски разгуливая по острову и не ведая опасности. Простодушные мореходы не подозревали, что до этого крохотного уголка мироздания, затерянного в океане, давно дотянулись руки мелких адских владык, не имеющих ни сеньоров, ни гербов, но находящих человеческие души изысканным и питательным лакомством. 

Ловушка была расставлена мастерски и сработала безукоризненно. В один прекрасный день, опоив сонным зельем охрану корабля и перерезав часовых, дикари, сбросив личину добродушных хозяев, внезапно набросились на своих гостей, учинив страшную резню. Примитивные костяные гарпуны пробивали несчастных насквозь не хуже, чем шпаги золлингеновской стали, а бритвенно-острые обсидиановые ножи оказались страшным оружием накоротке. 

Хоть сколько-нибудь организованный отпор смогли дать лишь те моряки, что остались на «Тинховене», не поддавшиеся соблазну сойти на берег. Выказав великолепное самообладание и хладнокровие, они встретили наступающих дикарей таким густым мушкетным огнем, что несколько дюжин уложили наповал с размозженными черепами и развороченными телами. Но если они надеялись поднять паруса и оставить страшный остров, их ждало крушение надежд. Невидимые в ночи, ловкие как хищники, дикари пробрались на борт и перебили последних защитников, пользуясь их немногочисленностью, а после устроили адское пиршество, жадно поглощая содрогающиеся в предсмертной агонии или истошно кричащие тела. Их страшные каннибальские трапезы не нуждались в ритуалах – адские владыки, включившие остров в свои феоды, не испытывали потребности в сложно обставленных церемониях. Пленных не брали. Бросившим оружие вспарывали животы, набивали их камнями и, еще живых, отправляли за борт, где ими лакомились обитающие на дне гигантские крабы и плотоядные моллюски. 

Хуже всего пришлось капитану «Тинховена» и старшим офицерам, понявшим безнадежность своего положения и попытавшимся сдаться в плен. Обряженные в роскошные мундиры, обшитые золотым галуном, и напудренные парики, еще недавно важно расхаживающие по палубе и отдающие приказы, в глазах этих жалких дикарей они, должно быть, выглядели важными птицами, не то жрецами, не то слугами адских богов. Им сохранили жизнь, мало того, их сдачу приняли с такими почестями, какие полагаются вождям. Вот только если бы они знали, в чем заключаются почести на дикарский манер, наверняка предпочли бы погибнуть в рукопашной с костяным багром в груди или уйти на дно, пуская пузыри, в компанию деловито кромсающих добычу крабов… 

Дикарские шаманы никогда не получали императорских патентов и не изучали адских наук, их представления об адских энергиях, без сомнения, были поверхностны, противоречивы и по-дикарски примитивны. Но это отнюдь не умаляло их страшной эффективности. Обращаясь неведомо к каким владыкам, черпая силу в известных только им источниках, они обрушили на своих несчастных пленников концентрированные порции адских энергий, заставляющие человеческую плоть деформироваться непредсказуемым и страшным образом. 

В скором времени эти несчастные уже мало чем напоминали людей – вывернутые наружу и сросшиеся панцирями ребра, жучиные лапы вместо конечностей, страшные львиные пасти, щелкающие золотыми и стеклянными зубами… Многие из них погибли в страшном бедствии, которое вскоре постигло остров впоследствии, однако другие спаслись и, говорят, даже дали в тропических широтах обильное, плотоядное и хищное, потомство, по сей день пугающее забирающихся в те края исследователей. 

Дикари ликовали, празднуя победу и доедая слабо ворочающееся мясо. Однако их победа оказалась омрачена – большая лодка бледнокожих, на которой они прибыли и которую аборигены острова Вервиккинг намеревались захватить, чтобы использовать в своих силах, оказалась бесполезна. Корабельный демонолог, которому в схватке раскроили череп, будучи на последнем издыхании, успел высвободить удерживаемых его властью демонов – и те мгновенно упорхнули прочь, оставив шхуну без свежего ветра, превратив ее из стремительного морского скакуна в кусок оплетеного бесполезной парусиной дерева. 

Но дикари не унывали. Они помнили, что скоро должен вернуться из разведки «Аренд», и уж тогда их адские божки принесут им победу и богатые трофеи…

«Аренд» вернулся через три дня и вошел в бухту, не подозревая о страшной участи «Тинховена», демоны надували его белоснежные паруса, а матросы на мачтах радостно гомонили, предвкушая отдых на берегу.

Навстречу кораблю двинулись многочисленные дикарские пироги, полные подношений, но везли они не только свежие фрукты и кувшины ямсового вина. Под соломенными циновками, устилавшими лодки, прятались дикари с костяными гарпунами в руках, готовые по сигналу наброситься на ничего не подозревающих моряков, прежде чем те успеют зарядить свои страшные мушкеты. Ловушка, сработавшая единожды, должна была вновь принести плоды, и обильные. 

Однако не сработала.

Безмятежно покачивающийся на волнах «Аренд» внезапно окутался дымком – и дал по приблизившимся пирогам залп картечью. Залп этот был страшен и, верно, живо напомнил никчемным каннибалам, дерзнувшим покуситься на собственность архивладыки Белиала, как выглядит гнев адских владык. Эти отчаянные ублюдки, может, и могли противопоставить мушкетам и стальным мечам императорских моряков свою безумную ярость, делающую их неуязвимыми в бою, но противопоставить остервенело лающим шестифунтовкам им было нечего. Пироги лопались одна за другой, точно щепки под кузнечным молотом, исторгая куски окровавленного мяса вперемешку с истошным воем дикарей. Жалкие ублюдки, уповавшие на силу своих адских божков, они впервые познали на своей шкуре силу истинных адских владык – и изумление это вырывалось наружу страшными душераздирающими криками.

Они совершили большую ошибку, расправляясь с экипажем «Тинховена». Ошибку, о которой сами не подозревали, но которая стала для них роковой.

Корабельный гомункул, обнаруженный ими в капитанской каюте и сожранный живьем, точно диковинный плод, успел, пока не лопнула его банка, отправить в магический эфир короткий сигнал о помощи. Когда Якоб Роггевен пришел со своей последней оставшейся шхуной, «Арендом», спасать уже было некого. Но он, по крайней мере, мог сполна отплатить обитателям Вервиккинга за их вероломство и коварство. 

Радуясь развлечению, демоны в пушках «Аренда» соревновались друг с другом, громя жалкие туземные лодчонки, терзая беззащитных гребцов картечью, превращая их в кровоточащих медуз, судорожно дергающихся в волнах или бессильно опускающихся на дно, где их уже ждали, возбужденно пощелкивая клешнями, гигантские крабы. 

Дикарская флотилия была разгромлена в считанные минуты, ни одна пирога не уцелела в страшном бою. Но закончив с ними, Якоб Роггевен не приказ поднимать паруса, чтобы оставить негостеприимный остров. Работа не была закончена. Он внушил дикарям трепет перед императорским флотом, оставалось внушить уважение их хозяевам. Он был императорским мореходом и навигатором, но когда обстоятельства потребовали от него сделаться воином – выполнил свой долг с честью.

«Аренд» обрушил на жалкий остров всю мощь своих орудий. Заговоренные адскими владыками, они прошлись по Вервиккингу точно огромный огненный плуг, вспахивая землю, превращая хижины в кострища, а их обитателей – в корчащиеся и воющие факела. Некогда плодородные пашни чернели, превращаясь в груды почерневшей от жара мертвой земли, деревья чернели, покрываясь золой, а звенящие ручьи высыхали. 

В какой-то миг остров, сотрясаемый градом тысяч попаданий, медленно вминаемый в море, не выдержал. Он вспыхнул, лопнул и ушел на дно, скрывшись в непрозрачных черных водах Тихого океана, не оставив и следа своего существования, если не считать гарпий, остервенело пирующих на волнах, будто чайки. Остров Вервиккинг прекратил свое существование – еще до того, как оказался занесен в императорские карты. 

Возможно, когда я все-таки возьму в руки штихель, мне следует изобразить на броне господина Якоба Роггевена. Этот человек не был воином, но имел в своей душе достаточно отваги, чтобы выполнять работу воина. 

Мне предстоит подумать над этим.