Чужая Игра 8

В самый первый день осени Илке наконец-то исполнилось тринадцать лет, а Сага, днём ранее выехав в деревеньку, привезла собранные налоги до конца года - 20 серебряных талеров, а также 157 серебряных и 279 медных грошей (что в сумме составит чуть больше трёх золотых бревойских цехинов, если менять у честных менял). С учётом того, что доспех для Саги обошёлся нам примерно в десять с половиной бревойских цехинов (двести одиннадцать рестовских талеров), стало понятно, что в ближайшее время надеяться на хоть какой-либо доход от подчинённого населения не приходится.

Закончив строительство моста через Вонючку, парни принялись расширять и переставлять частокол, превращая наш огороженный хутор в некоторое подобие полноценного острога. В следующем же месяце изгибы ростландской политики принесли неожиданные плоды - острожок Акоша рестовская аристократия решила упразднить, а солдат перевести на границу с Рогарвией (единственное бревойкое княжество, граничащее с Рестовым - к тому же во время завоевания Ростланда откусившее заметный кусок одноимённой равнины, чего в Рестове за два века так и не забыли!). Сначала три мужика, из числа периодически устраивавших огороды и поля на ничейных землях недалеко от Южного тракта, попросили разрешить им поселиться "с семьями в вашем лесу". Подумав как следует, Игорь сказал, что лес, в целом-то гораздо опаснее окрестностей тракта, так что если и селиться, то разве что в деревеньке - там, если что, и соседи подсобят, и дорога туда имеется, что от его, Игоря, подворья, что от монастыря. Парой недель позже четверо солдат, успевших за время службы на тракте обзавестись семьями, с негласного позволения отцов-командиров решили потеряться в пути - бросать дома и всё нажитое, чтобы семья ютилась непонятно где, в то время как ты будешь куковать в каком-нибудь горном или болотном острожке на койке в казарме никто из семейных не хотел. Ну и понятно, что теряться в пути лучше там, где уже живут люди, показавшие, что за себя постоять умеют, и при этом ведущие себя достойно и вроде как честно. Продолжая радоваться резкому росту налогооблагаемой базы, выбравших свободу рестовских дезертиров Игорь отправил в деревеньку, а тамошнему "старосте" рекомендовал не мешать и вообще помочь людям успеть обустроиться до зимы. Они в наших краях в целом-то тёплые, но не всегда... 

Через две недели заявились ещё поселенцы - на этот раз, для разнообразия, не рестовские крестьяне и солдаты, а семья дварфов, чьи предки некогда обитали совсем недалеко от стремительно растущей деревни. В принципе, место там довольно удобное было, сухое и ровное, но вот то, что дварфы через месяц откопают там дварфийский же недострой - несколько подземных комнат с магическим светом - удивило всех. Впрочем, против наличия дварфов-кузнецов в деревне возражать идиотов не нашлось, а с тем, что на кобольдов с телегой турнепса нападать воспрещается, романтики горна и топора смирились быстро.

А в ночь, когда лужи сковало первым ледком Илке приснился пугающий сон, где в странном тихом заснеженном лесу, где верхушки тёмных елей, казалось, царапали свинцово-серое небо, ледяной ветер шептал ей непонятные слова, от попыток понять которые в глазах начинало двоиться. Впрочем, Илке иногда снилось всякое, так что делиться сном с другими она сочла излишним. Тем более, что игорь и Сага явно начали проявлять друг к другу интерес, выходящий за рамки воинского товарищества, а Кати, бывшая вроде как "официальной" полюбовницей Игоря и матерью его дочери, много общалась с Автандиэлем - собственно, именно Кати почему-то и вытащила безрукого волшебника из депрессии.

Закончив с забором и возведя две небольшие башенки-вышки со стороны ворот, обитатели острога принялись за самое важное здание - собственно, казармы, в которых им и предстояло жить. В общем ничто не предвещало того, что ранним  почти-уже-зимним-утром верещащая Тиг-Тиггер-Тут ворвётся в спальню Игоря и, даже не заикнувшись о мёде, обрадует того новостями о приближающихся мифлитах, ведущих с собой тролля.

Тролли в Скрюченном лесу обычно не водились, тем более так далеко от более привычных им болот. Троллю нужен простор, а Скрюченный лес к востоку от Вонючки это отнюдь не ельник или сосновый бор, это сплошные буераки и колдоё... прочие препятствие практически на каждом шагу. Выяснять, сколько молодых не особо опытных парней эта тварь положит, случись ей ворваться внутрь, мужики не захотели, поэтому бывших разбойников вооружили луками и разместили на башенках, а Игорь с Сагой и Гюри вышли за ворота, встречать тварь. План подразумевал охреначивание твари до состояния неподвижности с последующим её заливанием кислотой (эти чары Игорь освоил в совершенстве). Что же до верного лиса Гюри (Искорки), то ему доверялось скрытное подкрадывание к подлым гремлинам и проявление лучших охотничьих качеств при добывании мелкой фееобразной дичи. 

К сожалению, о чём взрослые не подумали, так это о том, что Илка умела общаться со своей лисичкой-недофамильяром - а её лисичка (Хвостик), в свою очередь, как оказалось, умела говорить с другими лисами. Ещё прихватившая всегда холодный нож Илка умела красться и прятаться, так что на охоту за мифлитами вышли двое. И пока взрослые кромсали и лупили огромное чудище, тринадцатилетняя девочка упоённо рубилась с пятью мелкими гремлинами. Что характерно, четверо из них, включая шамана, по результатам схватки оказались на её счету (пятого загрыз лис, и ещё одного чувствительно потрепал).

Не выпороли Илку только потому, что все радовались победе над троллем. Кровь твари собрали в пустые бутылки (говорят, ценный ингредиент для всяких магов и чародеев), а тушу, во избежание, отдали дракончикам, чтобы росли большие и сильные, как дядя Игорь, например. А на следующее утро Илку нашли у открытых ворот, босиком, в одной ночной рубашке. Девочка молча водила руками перед собой, а на толстые брёвна частокола сам собой налипал снег, почти сразу же превращавшийся в лёд.

Ледяной ведьмин ветер из снов показал Илке тропинку к Зиме.