Тренеры

- Судья всегда прав! Если судья не прав – смотри правило первое!

Саныч шевеля усами, диктовал правила игры и строго смотрел на нас всех. Нас всех было почти тридцать, пополам – мальчики с девочками одиннадцати лет, собранные по нескольким городским секциям баскета в один класс. Вот, под его руководство, хотя тренером у нас значилась Римма, супруга Саныча.

Сан Саныч, высокий, чуть сутулый, с длиннющими руками и жесткими усами, стал для команды чем-то вроде нашей классной, Людмилы. Но куда круче и серьезнее, ведь он катался с нами на соревнования, иногда искал самых отмороженных или глупых посреди чужих городов девяностых, спокойно орал, когда требовалось, подсказывал как проявить себя лучше и, само собой, круче, да и вообще. Саныч был своим в доску и, одновременно, тренером. Он сказал – ты сделал и больше никак.

Старая спортивная школа, светившая мне-детсадовцу огромными окнами, стала настоящим вторым домом. В обычной мы учились, бездельничали, получали и раздавали звездюли, боролись с предубеждениями учителей, никак не желавших принимать нашу особенность, а ДЮСШ… ДЮСШ была домом.

Ее старые доски, выкрашенные обычной краской, два пластиковых и восемь деревянных щитов, подрагивали под нашими ногами и бросками каждый вечер. Рыжие болгарские мячи звенели, уже начиная правильно возвращаться в руку, скрип подошв не замечался, а звук свистка заставлял машинально остановиться и ждать указаний.

Александр Захарович, тренировавший старшаков, невысокий и добро-строгий, всегда был здесь, казалось, что даже жил. Если вдруг приходилось раньше начала тренировки, он всегда, с радостью, был готов тебя занять. Например, отправить бегать по кругу, отрабатывать приставной шаг или ведение левой рукой. Ну, а чего бездельничать, верно?

Мы не платили за свой спорт. Нас несколько раз в год отправляли к специальному врачу. Нормативы, чего уж, иногда подтягивали, ведь наши тренеры хотели видеть команду и знали – кто и что в ней мог, помогая остальным и какая разница – как он подтягивается? Подтягивались, правда, мы почти все не очень.

Нам не хватало игр для опыта, роста и нормальных разрядов. СССР рухнул так неожиданно, что вся задумка ГорОНО развалилась карточным домиком. Мы остались странными Золушками, не добравшимися до бала, а просто подглядевшими со стороны. Но тренеры не сдавались и каждый день, к шести, семи или даже восьми вечера – ждали нас в школе. Они и наши рыжие болгарские мячи, помеченные цифрами наших номеров, за три месяца убивавшиеся в хлам и не сразу замененные.

Тренеры находили столовые рядом с дешевыми гостиницами и общагами, где мы жили на областных и редких региональных соревнованиях, старались смотреть – нормально ли жрут тридцать организмов, вверенных им. Возили нас поездами девяностых, где жулья хватало также, как нашей собственной дури. Они встревали в конфликты со старшекурсникам тех самых общаг, иногда с ментами, порой даже с кавказцами. Встревали, если того требовалось.

Наш девятый класс выстрелил в команду со спины. Получив аттестаты мы как-то разом взяли и разошлись, а ДЮСШ осенью встретил уже не всех. Римма привела пяток пацанов со своей дополнительной секции, мы притирались с полгода и, напоследок, в шестнадцать лет выдали свою самую лучшую игру, умудрившись занять третье место по области.

В нулевых баскетбольные команды моего города играли интереснее и лучше. Они надевали форму как в НБА и стучали по паркету, хорошими и годными мячами. А еще они бегали в рибуках с найками. И на это было очень круто смотреть, радуясь за новых ребят, выходящих на площадку нашей спортшколы под свистки и крики наших же тренеров.