Как это назвать?

Около года назад я рассказывала, как собирать материал для литературного произведения. По большому счету ничего особо сложного в этом нет: найти, зафиксировать, рассортировать, осмыслить. А потом использовать. Казалось бы — "Ура"?

А вот и нет. Еще в той статье я отметила, что материал материалом, но существуют еще и читательские стереотипы. Эти стереотипы могут кардинально расходиться с реальностью, но они широко распространены и на удивление живучи.

И что делать?!

Путей тут два. Один я описала в той же статье. Александр Говоров в своей повести "Последние Каролинги" некоторые события изложил в точностью до наоборот. Не надо упрекать его в том, что он не знал историю — прекрасно знал! — но опровергать стереотипы не стал. Повесть, кстати, получилась замечательная, пусть и далекая от истории IX века. 

Другой путь мне все же ближе — надо писать не исторический роман, а историко-фантастический. Фантастике читатели простят даже правду, особенно, если будет написана АИ. 

Но даже в фантастике случаются ситуации, когда стереотипы столь могучи, что их так легко не пробить. И встает вопрос: "А как это назвать?!"

И задавая этот вопрос, писатель расписывается вовсе не в том, что не знает терминологию — знает, знает... А в том, что столкнулся с серьезной психологической и литературной проблемой.

К примеру, в нашем с Екатериной Александровой бургундском цикле знаменитая графиня де Монсоро первоначально была названа настоящим именем — Франсуаза.

Результат нам не понравился — читатели решительно не ассоциировали персонажа с той самой графиней. Скорбно вздохнув, мы вернули героине литературное имя — Диана. И все изменилось! Читатели с удивлением охали и говорили: "Так вот какой она была..."

А в моем арелатском цикле (пока из него опубликовано только 3 рассказа в сб. "Площадь короны", а так написано гораздо больше) встал вопрос, а как назвать чулки?

Можно сколько угодно говорить, что чулки и есть чулки, вспоминать термин "шоссы", вот только так уж получилось, но в сознании читателей эти термины относятся к более поздним временам. Ко всему прочему, у читателей есть еще и представление, как чулки и шоссы выглядят — а это не похоже на то, что было в XIII веке. Конечно, можно сделать сноску и разъяснить термин, но — во-первых — это сбивает темп, а во-вторых, вызовет у значительной части читателей когнитивный диссонанс. Я не против когнитивного диссонанса, когда это встряхивает читателя и помогает лучше осознать ситуацию в произведении, но временами это как раз мешает, полностью парализуя мыслительные способности людей.

И что же делать? 

Искать другие термины или... Да попросту придумать слово! Естественно, учитывая родной русский язык или же почти родную латынь... Можно прибегнуть к помощи и других языков...

Да, вопрос "Как назвать" чаще всего не вопрос знания материала, а лингвистический и психологический вопрос — как сделать текст максимально доступным для читателей. Это одна из составных частей литературного мастерства.