Новая повесть "Пал"

Поскольку новая книга "Тайная история Тартарии" т. 5 "Дела давно минувших дней" вышла в свет, пора привести ознакомительный фрагмент нашей повести "Пал", вошедшей в эту книгу (о повести тут уже кратко сообщалось).
Ну, то, что царя Петра в Европе подменили "интихристом", в рамках конспирологии & её сестры криптоистории давно не секрет, но всегда интересно изучить вопрос подробнее, выяснить, кто к подмене причастен, как эта тайная операция на ком сказалась, не замешаны ли в этом сверхъестественные существа или пришельцы.
В нашем расследовании найдётся место и серьёзному, и юмору, там поучаствуют и царь, и генеральный секретарь, и шеф КГБ, и... ну, сами прочтёте :)

Итак, согласно обычаю, по выходе книги в свет выкладываем 1/10  текста.

Меня зовут Нико́ла, я архивист, мне тридцать два года. Холост. Владею пятью языками, помимо родного, а также читаю на некоторых мёртвых языках. Так велит профессия.
Хотя говорить я начал по-русски, так принято в семье. Называть первенца Николаем, в память последнего царя России – тоже традиция. Прадед, после эмиграции осевший на Балканах, почитал этого монарха, незадачливого и несчастного. Нет-нет, да вспомнишь, чем он кончил. Чур не моё горе.
Ни разу и никто не заподозрил во мне русского. Достаточно взглянуть в документ – Nicola Freiherr van Swieten, – чтобы опознать европейца. Разве что в Австрии поморщатся – они запретили дворянство одновременно с отменой империи, даже титулование вычеркнули.
Но я как иностранец имею право регистрироваться по-своему. Да, Freiherr, или фрайгерр, «свободный господин». В смысле, барон. С XVI века. И жена моя будет фрайфрау, и дочь – фрайин, таковы правила. К слову, мой родич, Герард, избавлял ваши австрийские захолустья от вампиров и стал прообразом Ван Хельсинга. Так-то вот. Свою историю надо знать, а фигурантов её – помнить.
Ладно, пусть не избавлял, но составил подробный доклад для императрицы Марии-Терезии о вампирском помрачении в коронных землях. Лично изучив вопрос на месте и ощупав те осиновые колья, которые – ну, вы понимаете…
На мой взгляд, всё-таки Герарда укусили просветители. Слишком уж доклад был в русле светского рационализма. Вампиров нет, ведьм нет, дьявола нет… Так-таки и нету?.. есть только миазмы, флюиды, контагии и анималькули. Где тут место Богу, я не знаю.
Осуждать Герарда я не берусь. Он веровал в то, что писал, а между тем науки XVIII века сейчас зовутся мракобесием. Животный магнетизм и флогистон, не угодно ли?
Хотел бы я знать – что из современных незыблемых истин назовут мракобесием в XXII веке, над чем будут хохотать, как над парадом клоунов? Демократия? мультикультурализм? гендерная кунсткамера? Глобальное шоу с пандемией и святыми уколами?.. Где мы ошиблись, где повернули не туда, пошли за дудкой Крысолова?..
С такими взглядами я выгляжу еретиком? Ничего; ересь – надёжное средство проверить догматы на прочность и жизнестойкость. Подобно болезни, испытывающей организм – живуч ли он.
До недавних пор я был твёрдо уверен в своей профессии и в правовом государстве, хоть жизнь и давала поводы усомниться. Даже сейчас я не утратил веры в архивистику. Искать, сохранять и делать доступными для людей свидетельства истории – это дать им услышать предков, узнать о них и об их временах, буквально войти в прошлое. Так мир становится полнее и богаче. Этому не жаль посвятить жизнь.
Или отдать?..
К последнему я не готов.
Что касается моего служения NSSS, сиречь Nobile Serenissima Società della Smalto с правлением во Флоренции, то оно ограничивалось разовыми заказами. Получить в старинном и достопочтенном NSSS звание постоянного члена, быть принятым в штат – награда, которую надо заслужить особым достижением во славу Общества, своего рода шедевром, как ранее из подмастерьев становились мастерами.
Скажем, найти нечто чрезвычайно важное, некий кусочек смальты, способный завершить узор мозаики давнего века или – как знать? – целой эпохи.
Или не найти. Забыть. Потерять.
Вот в чём вопрос.

* * *

– Успехи делают вам честь, синьор ван Свитен, – начал с похвал Джудекка, великий секретарь Общества.
Внешне он не проявлял эмоций. Сухой, тёмный, с твёрдо лежащими жидкими волосами, острыми скулами, впалыми щеками, распорядитель Смальто походил на резную статую аскета – без возраста и страстей. Направлять поиски сотен, тысяч текстов, из которых складывается история, собирать их в единое хранилище – за долгие годы служения Джудекка обрёл жёсткость пергамента и строгие черты прописной буквы. Вряд ли он брился – на пергаменте щетина не растёт, – и никакой ветер не в силах был пошевелить даже волоса на его костистой голове.
Вообще, он живой?.. Август в Тоскане выдался палящий, +38°, кондиционер на пределе, а на нём ни капли пота.
«Рептилоид, – в шутку предположил Никола. – Для них это температура комфорта».
– Ваши изыскания в Америке были особенно удачны.
– Боюсь, синьор великий секретарь, теперь въезд в Штаты для меня закрыт.
– Скорее, выезд. Могут запереть лет на двадцать.
«Или на двести, с их-то законами», – подумал Никола. Оказалось, заурядная авиакатастрофа из 1960-ых – коммерческий самолёт клюнул носом при посадке, были жертвы и раненые, в их числе и летевшие рейсом военные, – до сих пор как-то странно замалчивается. Даже опрос свидетелей (кто дожил до 2020-ых) и съёмка их дневников или писем запрещены. Об этом Смальто умолчала.
– Из моих заказов выпала целая страна, – намекнул Никола. Потерю хорошо бы компенсировать.
– Мы обсудим этот вопрос с АНБ. Надеюсь, нам пойдут навстречу. Это не последняя история, которую янки хотят скрыть; будут упрямиться – есть и другие. Им выгоднее сотрудничать с нами, чем ссориться.
Спокойный тон Джудекки внушал приятные надежды. Если Общество вступится за него, то не готово ли оно на следующий шаг?
– Внештатный сотрудник заслуживает такой помощи?
– Я рад, что вы подняли эту тему, Никколо. Самое время обсудить.
Чуточку фамильярное обращение по имени, обычно великому секретарю не свойственное. Означает ли оно переход на новый уровень отношений?
– Пока будет решаться вопрос о ваших поездках в Америку, мы предлагаем вам работу в России. Вы уже не раз бывали там, всегда удачно. Знание языка, культуры, наконец, личная причастность – всё это способствует.
О, прекрасно. При всей несуразности русского быта и тамошней бдительности на прародине работалось легко. Можно выйти на балкон в трусах, не боясь немедленного вызова полиции. Некая немыслимая смесь мормонской строгости нравов со свободой хиппи.
И наверняка никаких мрачных ужасов в американском стиле. Страна белозубых улыбок таила их в неожиданных количествах, и Николе зябко было читать тронутые временем документы об аварии рейса 8873 Лас-Крусес – Денвер с посадкой в Таосе: «Этот солдат глядел и говорил, как человек, но у него внутри было тёмное-синее движущееся стекло с золотыми искрами и кровь, похожая на купорос. Он прикрывал зияющую рану ладонью и спрашивал: «Почему вы так смотрите? Дышать тяжело, помогите, мне больно». Солдат был чёрный, глаза голубые. Я ободрила его и наложила окклюзионную повязку».
– …по исполнении мы рассмотрим вопрос о зачислении вас в штат.
Было бы интересно выяснить, кто и когда создал Смальто, но такой поиск никто не заказывал. На сайте Общества значилось, что инициатива сбора текстов под эгидой Козимо Медичи появилась в 1460 году у нескольких гуманистов Платоновской Академии, озабоченных сохранностью документации. Но знаете, в Интернете много чего понаписано. Просто одни выдумки и подтасовки сертифицированы и лицензированы, а другие принято шельмовать и осмеивать.
– Вас ждёт увлекательный поиск. Дело касается жизни вашего рода в Российской империи.
– Фамильная история мне хорошо известна.
– Не вполне. – Джудекка взял со стола отпечатанный лист. – Вы знаете, что ваш предок, Дидрик ван Свитен въехал в Россию вместе с Петром I, по возвращении Великого посольства.
– Да. Дидрик нанялся служить в армии, как инструктор, говоря современным языком.
– В России был и брат его, Виллем.
– Это какая-то ошибка. Его старший брат пропал в море за пять лет до начала посольства.
– Ознакомьтесь. – Великий секретарь протянул ему лист.
«…частного письма уездного предводителя дворянства, статского советника Истомина своему близкому родственнику Лебедеву от 14 февраля 1838 года…» – быстро и цепко читал Никола. – «…плохой сохранности…», «…голландца Виллема, крестившегося Василием, состоявшего при генерал-фельмаршале Шереметеве и погибшего в Прутском походе. Ранее того Василий овдовел; так круглой сиротой осталась его дочь <<неразборчиво>> …ра, которой молва приписывает сочинение «Список Отчеславы», упоминаемое рядом с писанием местоблюстителя Стефана Яворского «Знамения пришествия антихристова и кончины века» и даже выше его…», «…так было передано мне изустно от верных сведущих людей, и хранить сие в записи неблагоразумно, и я не стал бы доверять бумаге, будь я здоров и способен наведать вас лично…»
– Нелепое имя, – вырвалось у Николы.
– Почему?
– Отчеслава – это из более позднего времени, поры зрелых Ломоносова и Тредиаковского, даже Державина. Кабинетная ономастика, из ряда искусственных и составных имён – Добронрава, Любогляда, Милолика, Фелица, Пленира… Нечто поэтическое, но несообразное с петровской эпохой. «…ра» – вероятно, Варвара. Однако голландец Виллем, ставший приближенным Шереметева – не обязательно ван Свитен.
– Лично меня смущает другое. Добровольный помощник Смальто, заполучивший цитируемое письмо, был найден мёртвым в электричке, прибывшей в Москву. Скрин письма и описание его он успел переслать по электронной почте. Оригинал исчез. Личные вещи и ценности не тронуты.
– А что случилось с добровольцем?
– Сердечный приступ. Примерно ваших лет, – Джудекка смерил Николу взглядом гробовщика, – некурящий, непьющий, веган и спортсмен. Если я не ошибаюсь, кто-то ещё интересуется этим солнечным именем «…ра». Поэтому ручаюсь – вам не будет ни скучно, ни одиноко. Подскажу пару укромных мест, где можно спрятаться. Так что, возьмётесь?

Далее читайте в сборнике "Тайная история Тартарии - Дела давно минувших дней..."