Продавец книг (Из очерков об эмиграции в Израиль)

Я хотел бы торговать птицами, хотя быстро бы прогорел, обанкротился, так как я бы выпускал птиц. Помните, у Андрея Вознесенского:

Птица тебя не поймет и не вспомнит.

Люд – удивится.

Будет обед твой – булочка в полдник.

Ты понимаешь?

Выпусти птицу.

Я хотел бы торговать птицами, но торгую книгами. Книги не только можно выпускать из клеток, - нужно, необходимо. Книга в клетке не поет. Как, впрочем, и птица.

Я торгую книгами.

За 23 шекеля в час.

Когда торгуешь книгами, люди сразу жестко разделяются на потенциальных покупателей (их немного) и всех остальных. Остальные мне не интересны.  

Те, кто мне интересен, несомненно русскоговорящие. Странный термин, такой же уродливый, как выражение: лицо кавказской национальности. По аналогии, всех коренных израильтян надо звать ивритоговорящими. Впрочем, ивритоговорящие мне тоже неинтересны, так как я торгую русскими книгами. Они ничуть не хуже книг на иврите, но коренные израильтяне их почему-то не покупают. 

Потенциальных покупателей я, по привычке, анализирую, сортирую по группам и классам. Эта привычка к анализу - горькое наследие Университета, которое в этой стране мне пока не принесло ни одного агора. Зато я успел поработать дворником, сторожем и - вот, вырос до продавца. Прекрасная карьера доктора наук!

Есть покупатели – дорожники, они берут небольшую книжку, чтоб скрасить время в автобусе. Поскольку моя торговая точка на Центральном автовокзале, таких покупателей большинство. 

Есть покупатели – провинциалы, они в Тель-Авиве бывают редко и почему-то думают, что тут выбор книг больше, а цены ниже. На самом деле цены везде почти одинаковы,  русскими книгами в Израиле не пробовал торговать разве что ленивый. В невероятной глуши, в городке на пятьдесят домов, где нет даже супермаркета, обязательно встретишь банковский автомат и русскую книжную лавку. Если бы с такой настойчивостью и в таком количестве функционировала торговля литературой на иврите, Израиль стал бы самой читающей страной в мире. (После России, естественно).

Покупатели-провинциалы напоминают мне жителей Можайска или Вязьмы времен нераспавшегося СССР. Точно так же бегали они по магазинам Москвы, затариваясь нужным и не нужным впрок и надолго. И они мне симпатичны, так как выручить сразу шекелей 200 можно только при их поддержке.

Пока я всячески подогреваю интерес провинциальной семьи, раскладывая перед ними самые яркие и самые дорогие книги, и успеваю обслужить двух «дорожников» (девушка -детектив Донцовой за 30 шекелей,  юноша – фантастика Азимова по той же цене), к прилавку приближается Читатель. 

Читатели - истинные книголюбы, фанаты чтения по-старинке, на диванчике, с уютом, а не перед компьютером.  Люди для книготорговца приятные, но, в отличии от России, где книги стоят дешевле хлеба, местные Читатели делятся на бедных и обеспеченных. Ко мне, увы, приближается Бедный Читатель. 

Он будет копаться, поминутно пытаясь вступить в литературный диспут, он будет с горьким вздохом смотреть на цены, ставить книги на место и вновь копаться, и вновь вздыхать. И в конце концов я, проклиная себя, дам ему громадную скидку.

Полноводная книжная река, организованная маститым бизнесменом, растекается на тысячи речушек и ручейков. Когда-то у этих книжных истоков кормились многие. Нынче река обмелела, некоторые ручейки пересохли, обанкротились. Одна из причин - резкое уменьшение алии. Виновато в этом государство, сокращающее и без того небольшую помощь эмигрантам-евреям. (При том, кстати, когда нелегальные представители других национальностей, невесть как проникшие на Святую землю, чувствуют тут себя превосходно). 

Вторая причина еще более печальная: молодежь «уходит в иврит».  Нет, на иврите издается множество отличных книг, но разве не теряет что-то Чехов или Булгаков, будучи переведенным, разве не приятней читать Лермонтова на русском, а Шекспира – на английском! 

Молодежь в Израиле учат жить проще и практичней. Свободное знание русского не столь полезно, как английского. Это им внушают, а они, по наивности, верят. Они, почему-то, стремятся уравняться с коренными израильтянами, будто те – эталон разумности. На самом деле все обыватели Планеты одинаковы, и если уж надо говорить об эталонах, то аборигены всего лишь эталон благополучия и умелого приспособленчества «по-знакомству». 

Но молодежь стремится проще жить; а бессмертные книги бессмертных авторов можно прочесть и в сокращенном варианте через интернет. «Война и мир» Л.Толстого, например, в таком «американизированном» переложении занимает всего 14 страниц! Зато комиксы, не требующие мозговых извилин, издаются и на иврите. Ура, ура! – скоро молодой еврей из России станет похож на стандартного представителя США: зомби с ОЧЕНЬ БЕЛЫМИ зубами и с программным управлением.

От грустных мыслей отвлекают две толстушки неопределенного возраста. Их складчатые животики нахально светятся золотистой кожей, бюст по местному, нелепому обычаю упакован по-зимнему, наглухо. Им надо купить подарок, а вбитая на первой родине истина, связывает понятие подарка с книгой. Ни тематика, ни автор их не интересует. Только внешний вид и цена.

Закусив губу, чтоб не рассмеяться, выбираю им толстущую «Блаватскую». Книга совершенно бесполезная, заумная, но толстая, в солидном переплете с золотым теснением. И тема вроде важная – философия. 

Они мнутся, все-таки 135 шекелей. Небрежно сбавляю пятнадцать, упаковываю том в подарочный пакет. В чьем-то серванте появится декоративная бесполезность. Лучше бы купили кувшин под старину или чайный сервиз.

Каким-то странным зигзагом подваливают двое молодых, потрепанных. Глаза мутные, губы отвислые. Один пытается меня отвлечь, а второй делает вид, что просматривает товар. Наркоманы. Даже украсть толком они не способны, так как движения замедлены, а мысли рассеяны. Посылаю их в соответствующее место. Уходят. Их место занимает лысый колобок в шортах. В самый первый день моей работы он попросил на иврите конверты. Я, естественно, дал. А он сказал «спасибо» и ушел. Я так растерялся, что не остановил его. Вечером хозяин объяснил, что это стандартный попрошайка, он потом продает, все что выпросит, у разных торговых точек. Надо же, оказывается не только среди датишников встречаются паразиты! 

За день беспрерывной работы следует сдать хозяину порядка тысячи шекелей. Не говоря о чисто физических нагрузках (достать и разложить сотни томов утром, сложить и упаковать вечером, простоять больше десяти часов на ногах), психологические тоже велики. Каждый покупатель со своими капризами, со своими тараканами в голове. Книжных точек столь много, что легкая неточность в беседе оттолкнет его к конкуренту. Приходится с одобрением обсуждать достоинства детективов Марининой, которая писать не умела никогда, или великолепие группы «Тату», от которой мальчик с оранжевыми волосами «фонатеет». Человека, интересующегося Киплингом или Пастернаком встречаешь, как лучшего друга; только - вот беда – у подобных ценителей почти никогда нет денег. Неужели в капиталистическом обществе материального успеха легче добиться при отсутствии интеллекта?

Как бы не было плохо в современной России, но там с лотка продают в час больше книг, чем тут за месяц. Только в Москве больше 400 издательств, самые крупные из которых выпускают больше новые издания еженедельно. И столь высокий интерес к книге вызван не тем, что там она дешевле. При средней зарплате в 30 раз меньшей, чем в Израиле, москвичу и 50 рублей выложить за книгу накладно. Но выкладывает. И читает. В метро, в автобусе, дома.

Может проблема в том, что русские книги обладают меньшим спросом: Увы, коллеги из магазина книг на иврите жалуются, что спрос падает, и что покупают, в основном, справочную или специальную литературу. Общая, так сказать, тенденция: чем обеспеченней население, тем ниже интерес к художественной книге. Она подменена суррогатом – видиками и телепрограммами. Идет всемирная девальвация искусства, инфляция чувств. Сытый обыватель больше не выбирает интеллигентного правителя, как это произошло в США и – недавно у нас, а «ножки Буша» в ароматном соусе заменяют книгу.

Среди многих неудобств работы продавца есть и достоинства. Они в том, что книгу я теперь могу купить дешево, а выбрать неспешно. Все лучше, чем подметать или сторожить. Ноги, конечно, гудят, им, ногам уже за пятьдесят. И до пенсии еще далеко, так далеко, что не поймешь, не ближе ли дорога на тот свет. Ничего, я сюда приехал не умирать, это я мог бы с успехом совершить и в России. Я приехал жить, следовательно как-нибудь добреду до заветного возраста,  который богатые и неумные правители все увеличивают, чтоб остались деньги на войну и кровати в самолетах. 

Если ноги откажут, то доползу.

От мрачных мыслей отвлекает азартный усач лет сорока. Он что-то говорит, я сообщаю, что «ло иврит», а он удивляется: «Я же на русском говорю».

Действительно, на русском. Но с таким чудовищным смешением ивритского и грузинского  акцентов, что переводчик бы не помешал. Ему срочно нужна книга о сексе. Этого добра у меня целый прилавок. Удивительно, книги, которые я и в руки бы не взял: о самолечение, экстросенсорике, сверхразуме и прочей популярной муре, дурацкие детективы малограмотных авторов, колумбийские любовные романы – идут на расхват, а настоящая литература почти не востребована. Не зря считается, что серьезное издательство имеет доход именно от такого ширпотреба, а Монтень с Достоевским едва самоокупаются. Не прав был классик, утверждая, будто «Пушкина и Гоголя с базара понесут…» Не понесут, предпочтут помидоры, куриные крылышки, «Основы эротики» или «Худеем без лекарств». Сколь приятно читать пособие для похудания, поглощая при этом сочную индейку в соусе Бермешаль!

Грузино-еврей удаляется с огромной «Энциклопедией камасутры». Соблазнился усач на картинки, удачи ему в постели. И уже вечер. Скоро приплывет мой хозяин, выгребет из кассы выручку, посчитает на пальцах мою зарплату, переспросит, со скольки я работаю, вновь пересчитает, уже на калькуляторе, то, что мне причитается, поморщится, отберет самые мелкие монетки, выдаст их царственным жестом благодетеля.

Я упакую книги, замкну прилавок и побреду в наемную квартирку. И первое, что там сделаю, напущу в таз холодной воды и поставлю туда ноги.

Эх, как бы я хотел выпускать птиц. Или учить ребят русскому языку и литературе…