Тоска

Тоска

Вечер в тот день наступил как-то внезапно. Вот только что было утро, раннее, Солнце не встало еще и птицы только стали щебетать, хвать, а уже сумрак за окном, и вот-вот наступит темнота. 

Николай Зорин не любил такие дни. Благо, что долго тосковать он не умел, а его должность вполне позволяла ему взять на денек отгул и просто поспать, вот с ночи до утра, потом с утра до ночи, и снова с ночи до утра. Так становилось значительно легче, депрессия помаячит, да отступит, и сон все печали лечит. Так всегда отец говорил, а мама вторила ему. "Сон все печали лечит". 

Такие эмоционально "разгрузочные дни" Николай Евгеньевич устраивал себе не чаще, но и не реже раза в год. А когда встретил Дашу, то целых пять лет подряд не прибегал к этому лекарству, в нем просто не было необходимости. Он даже поверил, что больше и не придется делать эти "сонные паузы", что теперь у них с Дарьюшкой все всегда будет хорошо, и даже лучше, чем хорошо. 

Они расписались с Дашей год назад, тихо-скромно, без пафоса, безо всяких понтов, и оба решили, что через год венчаются, если ничего дурного не произойдет. 

Но ровно неделю назад Даша внезапно отказала ему, сказала, что не только не станет с ним венчаться, но и подает на развод. 

На попытку выяснить, что же такое произошло, она ответила:

— Будто ты не знаешь! Я не то что венчаться, замужем за таким чудовищем как ты, не желаю быть. 

Он все еще пытался разобраться в сложившейся ситуации. 

— Да хоть объясни, что я такого сделал.

— Хорошо. 

Дарья кивнула. 

— Ты Нину помнишь? Стрельникову?

— Помню... Это моя первая любовь. 

— Да, как же, любовь! Трахнулись разок, и разбежались, а потом она позвонила, сказала что беременна, но в твои планы ребенок не входил, и отправил ты ее на аборт. А недавно она замуж вышла, по любви, ребеночка с мужем родить решили, да вот только как оказалось, она не может родить, после аборта все, детей не будет. 

Ты походя отправил девушку, беременную от тебя, на аборт, чем сломал ей жизнь. Ну и кто ты после этого?!? 

Николай не нашел, что на это ответить. Он впал в эмоциональный ступор. Не было никакой беременности и аборта не было, но почему-то Дарья поверила в эту подставу, в эту ложь, и подает на развод... Наверное, и не любила его никогда. Но не в его правилах было молчать, и, придя немного в себя, он сказал еще пока своей жене:

— Даша, Нина тебе солгала. Она никогда не сообщала мне о своей беременности, я никогда не посылал ее на аборт. Слышишь, это ложь!

— Ложь? Да Нина сама показывала мне документы, снимки УЗИ, назначение на аборт, назвала мне уплаченную тобою сумму. Все, теперь точно все. Ты даже покаяться не сумел, нет у тебя ни сердца, ни души. Развод хочу немедленно!

И так как детей не нажили, и совместного имущества никакого не было, за деньги Николая развели их так быстро, как бывает только в том случае, если деньги уплачены ну очень большие. 

И вот теперь Николаю была необходима его "сонная терапия". 

Но за окном лишь смеркалось, когда тишину и темноту его комнаты нарушил резкий звук; зазвонил его мобильник, и пока на автомате Николай сонно тянул руку к телефону, он был раздражен, ведь прекрасно помнил, как ставил телефон в беззвучный режим. 

— Слушаю, — буркнул он в трубку, не обратив внимания на то, кто именно лишил его сна. 

— Вы Николай Евгеньевич Зорин?

— Я, а Вы кто? 

— Я Антонина Потемкина, социальный работник. Дело в том, что ваши контакты нам передала ваша... бывшая жена Дарья, а ее номер у нас от Нины Стрельниковой... Видите ли, Нина с мужем собирала документы на усыновление... Десять лет назад она в роддоме отказалась от новорожденного мальчика, только имя ему дала, Юрочка. Даже фамилию отца не указала. Его отправили в дом малютки. Мальчику было полтора года, когда его взяла одна бездетная пара. Ему было пять лет, когда они родили свою дочку... ну и отдали мальчика в детдом, утверждая, что он из ревности чуть не убил малышку. Ну, в общем, так он и жил в детдоме, никого больше к себе не подпускал... И это при том, что он не знал... что его предавали уже во второй раз. А два года назад Нина Стрельникова встретила мужчину и... решила вернуть сына. 

Они собирали документы, оставалось немного, ребенок начал оттаивать, а сегодня утром Стрельникова с мужем... попали в аварию по дороге в детдом. Они оба... погибли на месте. Теперь у ребенка никого нет... кроме вас, его биологического родителя... отца. 

Зорин молчал. Дарья обвинила его в том, что он чудовище, а он не знал, ни о беременности Нины, ни о том, что она родила... сына, ни о том, что отказалась от него в роддоме... Он думал о мальчике Юрочке... И решение в голову пришло само. 

— Скажите, Антонина, а я могу увидеть... сына? 

— Можете, завтра...

Мельком Зорин взглянул на светящийся циферблат наручных часов. Было пять вечера.

— А сегодня нельзя? 

— Почему, можно. Через час, я скину вам адрес смс-кой и буду ждать. Со мной вас пустят к... сыну. 

— Тогда жду адрес. 

— Сейчас. 

Антонина оказалась невысокой симпатичной девушкой лет двадцати пяти, брюнеткой с зелеными глазами, смотревшими на мир с неожиданной теплотой. 

— Николай, — представился Зорин. 

— Тоня, — с улыбкой ответила девушка. — Поехали, я уже обо всем договорилась. 

Дорога заняла полчаса, и Николай ловил себя на том, что волнуется как мальчишка. 

Заметив, что у Зорина дрожат губы и трясутся руки, Тоня мягко прикоснулась к его плечу. 

— Успокойтесь, Юрочка очень хороший, хоть и раненый. Все, что ему нужно, это любовь. А вы его полюбите, я это знаю. Я вас как увидела сейчас, подумала, "как они похожи!"

И правда, увидев Юрочку, Николай узнал себя в том же возрасте. Ребенок медленно, осторожно приблизился к ним и спросил Тоню, которой явно уже доверял:

— Тоня, это кто?

Но ответила ему не Тоня. 

— Привет, Юрочка, я Николай... 

— Друг Тони? Мне сказали, что... мама и ее... муж погибли...Теперь меня оставят тут?

— Нет, нет, нет, Юрочка, я не оставлю тебя тут... Я же папа!

— Чей папа? 

— Твой...

Зная, сколько за десять лет всего пережил этот мальчик, Николай не ждал, что его сразу примут, но ребенок подошел к нему вплотную и спросил:

— Если ты – мой папа, почему ты раньше не приходил? 

— А я не знал, что я папа, тем более твой... Вот только недавно узнал об этом и...

— Ты меня теперь не бросишь?

Николай видел испуг в больших карих глазах, так напоминавших ему глаза его матери, и тут же протянул к сыну руки. 

— Нет, клянусь тебе, я тебя не брошу. 

И тут же мальчик подпрыгнул и повис у Зорина на шее. 

Тоня стояла рядом и улыбалась, а Николай, накрепко прижимая сына к себе, подумал о том, что сонная терапия ему больше не понадобится. Тоска развеялась и не вернется. 

— Я так тебя ждал, папочка, сильно!

— Прости меня, сыночка, я теперь тебя никому не отдам, веришь? 

Ребенок только кивнул, тыкаясь Николаю носом в шею. 

Зорину неожиданно захотелось взять за руку Тоню. Жизнь внезапно обрела смысл. И за этот смысл Николай Евгеньевич Зорин готов был драться как лев. Со всеми шансами на победу.