Приятного аппетита

Когда они вошли, все уже сидели за столами, две официантки заканчивали обносить публику шампанским. Выйдя на середину прохода, заведующая подняла свой бокал и произнесла длинный витиеватый тост, сводившийся в конечном итоге к «за знакомство». После чего столовая наполнилась невнятными отголосками разговоров и негромким стеклянным звяканьем. Андрей тоже чокнулся с Екатериной Максимовной и залпом выпил содержимое своего бокала. Пробовал он этот напиток в общей сложности третий раз в жизни, и опять он показался ему ужасной кислятиной. Зато учительница, похоже, была в полном восторге. Она отпила лишь маленький глоточек и блаженно прикрыла на секунду глаза ресницами. А открыв их опять, удивлённо взглянула на скривившегося Андрея.

— Тебе, что, шампанское не понравилось?

— Да кислое оно какое-то. Кислее даже, вроде, чем я раньше пил.

— Это потому, что раньше тебя, наверное, полусухим поили. Или даже полусладким. А это — брют.

— А что такое брют?

— Это значит, что сахара совсем почти нет.

— Оно и заметно…

— Так мне бы отдал, если не нравится.

— Так попросить надо было.

— И ты б опять решил, что это я тебя таким образом ущемить пытаюсь?

— Ну…

— Ладно, давай начинать, — Екатерина Максимовна взяла в руки нож и вилку. — Ты-то бездельничал, а я работала. И сейчас голодная как волчица.

— Паша, ну тебя только за смертью посылать!

Она оглянулась на Наташин голос. Откомандированный за провиантом Павел Алексеевич вернулся из деревни с сеткой овощей, трёхлитровой банкой домашнего кваса и толстенным, в четыре пальца, шматом сала.

— Зранку ще бігало, — известил он присутствующих с такой гордостью, будто собственноручно бедную свинку зарезал. — Та й найголовніше… — из кармана брюк была благоговейно извлечена заткнутая скрученной бумажкой поллитровка, в которой плескалась мутная беловатая жидкость.

— А вот без этого, Паша, вполне можно было и обойтись.

— Наталко, та що ж це за весілля, без справжньої козацької горілки?

— Внимание… тост, — Сергей Анатольевич церемониально поднял наполненный самогоном бумажный стаканчик. — За молодых! Господа гусары, локоть на уровне эполета… До дна!

Ну и гадость же эта ваша «горілка», Павел Алексеевич!

— Горько!!!

Вот тут уж не возразишь. «Гусары», называется. Дам бы пожалели… Прежде чем целоваться, Катя кинулась заедать обжигающий глоток чёрной ржаной горбушкой с салом и зелёным луком…