Книги, которые мы с Вредной Лисой заслужили. Выпуск III

Не единым АТ стоит насыщать себя. Чтение и писательство идут рука об руку и чем больше мы читаем, тем разумнее пишем.

Сегодня с Вредной Лисой разбираем Книги которые мы заслужили

Заходите к нам на разбор, а я ещё добавлю пару мыслей.

                         Читающий по телам

Когда брался за разбор произведения Антонио Гарридо «Читающий по телам», то решил перечитать некоторые фрагменты.

Оказалось, что из-за больших объёмов произведения пролог испарился из памяти, но это никак не повлияло на ощущение от прочтения. В виду того, что сюжет вернётся к прологу, потеря минимальная. Но чем же он так примечателен?

Пролог не большой по размеру, настолько динамичен, насколько драматичен. Вся сцена состоит из пяти предложений. Пяти! Пяти, мать их, выверенных по миллиметровке предложений, где зажигается целый вулкан читательского интереса.

Читатель невольно задаёт вопросы:

Кто такой Шан?

Почему был убит?

Дальше детективный хук: жертва знает убийцу и хотет произнести имя, но читетелю не дают услышать его. Клише, но рабочее. Такой интриге сложно сопротивляться. 

Гарридо взывает ко всем чувствам читателя, передаёт ощущения Шана: сырость дождя, запах влажной почвы. Читатель вдыхает букет запахов вместе с жертвой, а жизненный опыт зажигает в сознании конкретный запах. В конце вступление происходит замедление и замирание ритма. Титры, начало романа.

Автор с хирургической точностью рассёк кожу истории и запустил процесс желания читать.

О своём пути Антонио рассказывает в послесловии:

Года четыре назад одним январским утром я запасся чашкой крепкого кофе и пачкой бумаги и уселся в своем кабинете, чтобы поразмышлять над темой моего нового романа. В ту пору я ясно сознавал лишь две вещи: первое — чтобы сюжет волновал моих читателей не меньше или даже больше, чем меня; второе — пока я не найду такого сюжета, за работу не сяду.

В течение двух месяцев я исчиркал десятки листков в поисках живой и захватывающей истории, однако всё, что мне удавалось настрочить, было похоже на пьески, сюжеты которых как будто вышли со страниц старого учебника. А мне было нужно другое. Хотелось чего-то более насыщенного, более эмоционального, более оригинального.

Удача пришла ко мне в виде электронного письма.

Это случилось в январе 2007 года, когда я получил приглашение участвовать в VIII Индийском конгрессе по судебной медицине и токсикологии, который ежегодно проводится в Нью-Дели. Я не судмедэксперт и не думаю, что мой желудок переварил бы такую профессию, однако должен признаться, что, движимый исключительно литературным любопытством, я всегда с большим вниманием следил за развитием этой области знаний и по этой самой причине посещал различные форумы, посвященные судебной медицине, и уже успел подружиться кое с кем из их участников. Среди них был и доктор Деварай Мандал, один из выступающих на конгрессе, — он-то и отправил мне приглашение.

Разумеется, я не мог записаться в число участников, но по окончании конгресса доктор Мандал любезно выслал мне толстый сборник докладов, в которых речь шла о токсикологии, судебной патологии, криминалистике, судебной психиатрии и молекулярной генетике. Доклад, который сразу же привлек мое внимание, был посвящен новейшим спектрофотометрам, открытиям в области анализа ДНК, но главное — истокам судебной медицины. Еще конкретнее — человеку, который ныне почитается провозвестником и основателем данной науки, представителю азиатского Средневековья, китайцу по имени Сун Цы.

Сердце мое забилось быстрее. Я забросил все другие проекты и посвятил свою душу и плоть жизни и работам Сун Цы, моего нового союзника, главного героя моего будущего романа.

Так начался путь Антонио в изучении материалов для наработки сеттинга.

Подбор документального материала дался мне особенно тяжело. Всю биографию Сун Цы можно было уместить в двадцати-тридцати абзацах, воспользовавшись дюжиной книг. Это обстоятельство, с одной стороны, открывало двери фантазии, но с другой — мешало созданию по-настоящему биографического произведения. К счастью, дело с работами Сун Цы обстояло совсем иначе: пять томов его трактата по судебной медицине, опубликованные в 1247 году, «Си юань цзилу», дошли до наших дней в виде многочисленных переводов на японский, корейский, немецкий, голландский, французский и английский языки.

С помощью моего нью-йоркского коллеги я получил ксерокопию этих пяти томов в издании Натана Смита (Центр китайских исследований при Мичиганском университете) — перевод профессора Брайана Макнайта вместе с переводом ценнейшего предисловия к японскому изданию 1854 года.

Первый том этого тщательно структурированного трактата был посвящен перечислению законов, имеющих отношение к судебно-медицинским экспертам; необходимым бюрократическим процедурам, включая сроки, число осмотров и ответственных исполнителей; юридическим полномочиям и протоколированию действий экспертов; составлению отчетов и перечню наказаний для экспертов, допустивших ошибку в своем суждении. В первом томе также описывались стандартные процедуры осмотра трупов — включая обязанность эксперта отмечать все свои наблюдения на заранее подготовленных изображениях человеческого тела.

На мой взгляд отличный пример того, как мастера должны относиться к труду, отдаче и читателю.