Ланселот и Галеот

Я разыскал в самой крупной библиотеке Лиона редкую книгу - "Ланселота в прозе", рыцарский роман XIII века из так называемой Вульгаты. Он был издан на старофранцузском языке в 9-ти томах издательством Droz в Женеве. Это единственное печатное издание полного текста романа (все остальные доступные версии текста - просто фотографии средневековых манускриптов, которые без навыков палеографии не прочтёшь).

Все эти труды я предпринял ради восстановления подробностей истории любви Галеота к Ланселоту.

Медиевисты-компиляторы и литературные критики несколько увлеклись идеей "идеальной мужской дружбы".

Мое терпение лопнуло, когда в обсуждении эпизода, в котором Галеот, глядя на спящего Ланселота, раздевается и "как можно тише и незаметнее" ложится с ним рядом, чтобы не рассвете тайком уйти, комментатор текста рассуждал, что рыцарь лег, конечно, "рядом на другую постель", а не "в ту же самую". Просто е-мое, да что ты говоришь! Только из-за того, что персонажи одного пола, откуда-то возникает _другая кровать_ в шатре Ланселота, где Галеот обычно не ночевал. Это как же надо себе очки втирать... Если так рассуждать, то никто из гетеросексуальных персонажей старой литературы тоже никогда в одной постели не спал. Если в тексте сказано, что герои разделись и легли рядом - то, конечно, в две отдельные кровати!

Именно из-за наличия второй постели Галеоту пришлось, конечно, ложиться тайком и сбегать, пока Ланселот не проснётся - Ланселот держал в своем шатре вторую постель, но не выносил, когда её кто-то занимал.

Словом, я решил обратиться к первоисточнику и перевести старофранцузский текст сначала на современный французский, а затем на русский. Работа, конечно, объемная, но дело того стоит.

Вот первый эпизод - то, с чего начинается первый том "Ланселота" на старофранцузском, изданный в Женеве.

"Галеот ехал рядом со своим спутником [Ланселотом], одновременно радостный и опечаленный: радостный, потому что Ланселот ехал рядом с ним, и опечаленный, потому что он [Ланселот] возвращался в свиту короля Артура, ибо из-за этого Галеот думал, что потерял его навсегда. Он отдал ему [Ланселоту] свое сердце больше, чем может один человек/мужчина отдать сердце другому человеку/мужчине в качестве его товарища. И для доказательства этого не нужно иметь свидетеля, потому что в конце концов та боль, которую он испытывал от этого, отняла у него всю радость жизни, и он умер от этого, как дальше повествует эта история.

Но не годится здесь говорить о его смерти, так как смерть такого достойного человека, как Галеот, должна быть упомянута и описана в должном месте.

Все истории, повествующие о Галеоте, сходятся на том, что он был самым доблестным из всех правителей во времена Артура, и с ним не сравнился бы никто из тех, кто жил в эту эпоху. Даже король Артур вряд ли был бы более доблестным, чем он, если бы только Галеот прожил всю отпущенную ему жизнь [не умер раньше срока], и продолжал бы воевать с той же храбростью, как когда он начал сражаться против короля Артура.

Да и он сам [Галеот] открыл свое сердце Ланселоту и сказал, что в тот момент, когда эта война началась, он мечтал завоевать целый мир, и это неудивительно - посвященный в рыцари в двадцать пять лет, он успел захватить и подчинить себе двадцать восемь королевств - а ведь умер он, когда ему было всего 39. Но от всех этих честолюбивых надежд его отвратил Ланселот, и высочайшее достижение Галеота обернулось его величайшим позором, так как, хоть он и одерживал в то время верх над королем Артуром, он попросил пощады/милости [то есть признал свое поражение]. Много позже двое его [Галеота] близких родственников, которых он возвел на престол и сделал королями, упрекали его за этот постыдный мир, заключённый ради одного-единственного человека.

На эти упрёки он [Галеот] отвечал, что он никогда не завоёвывал столько почестей, как этим своим проступком - потому что, говорил он, богатство не заключается в землях и материальных благах, но в достойных людях, и не земли придают ценность человеку, а люди делают честь земле и богатству (которыми владеют), и именно такими людьми богатый человек и должен стремиться владеть. Таким образом, Галеот считал проявлением мудрости то, что другие называли поражением и безумием, ведь никто [кроме него] не осмеливался иметь сердце столь способное любить достойных этого рыцарей так, как он.

Ну а теперь не будем больше говорить о достоинствах Галеота и вернёмся к рассказу о том, как они ехали, Галеот и Ланселот, с четырьмя оруженосцами и без какого-либо другого сопровождения. Они ехали, опечаленные и задумчивые, и у обоих сжималось сердце - Галеот боялся потерять своего друга из-за короля, которому тот служит, а Ланселот тревожился из-за своей дамы, от которой он таким образом удалялся, и к тому же его удручали огорчения, которые Галеот терпит из-за него. [Здесь интересно, что, если Галеот печалился из-за возвращения Ланселота ко двору Артура, то Ланселот никак не мог в этот момент удаляться от своей дамы сердца - ведь королева Гвиневра находилась при дворе. Так что слова "таким образом удалялся от своей дамы сердца" подразумевают нечто иное, чем направление движения].

Из-за всего этого они чувствовали себя неуютно и беспокоились друг за друга до такой степени, что в конце концов перестали и есть, и пить, что сильно повредило их красоте и силе. Но они так почитали один другого, что ни один не осмеливался открыто заговорить с другим ни о чем из того, что его тревожило, и оба чувствовали себя так, как будто бы в чем-то провинились друг перед другом.

В таком состоянии они ехали, пока не приблизились к королевству Сорлуа, и Галеот к этому моменту дошел до такого состояния, что хотел только умереть. В ночь накануне своего прибытия в Сорлуа они приехали в замок, принадлежащий королю франков, и замок этот назывался Королевская Стража, потому что королевство франков граничит с королевством Сорлуа с северо-западной стороны, там, где протекает река Омбр (Хомбр, Умбр). В ту ночь Галеот чувствовал себя очень плохо, хоть и старался изо всех сил скрыть то, что у него на сердце. А Ланселот, который очень сильно сочувствовал ему, всячески старался его утешить, но все его усилия не приводили ни к какому результату. И Ланселот не осмеливался спросить о причинах его дурного самочувствия, так как Галеот всегда умел поддержать Ланселота в его горе самым благородным образом, ни о чем его не выспрашивая. С другой стороны, Ланселот чувствовал, что не может долго выносить эту ситуацию, и ему хотелось бы знать правду, потому что он подозревал, что Галеот страдает не из-за чего другого, как из-за него.

Когда Галеот лег спать и удостоверился, что Ланселот уже заснул, он начал, наконец, вслух жаловаться и выражать свое горе, и, плача, многократно повторял - "Ах, Боже мой, как меня предал тот, кто всегда был таким достойным человеком!" (То есть Ланселот). Так он плакал и жаловался на свою судьбу до самого рассвета, тогда как Ланселот провел ночь относительно неплохо, потому что крепко спал.

Утром они снова сели на своих лошадей и выехали из замка, направляясь в сторону Сорлуа. Галеот выехал последним, надвинув шаперон на глаза и опустив голову, но затем так пришпорил свою лошадь, что обогнал и Ланселота, и оруженосцев. Так они въехали в лес, называемый Глориндом и находящийся между землями франков и Сорлуа.

Галеот ехал впереди, задумчивый и мрачный, ни слова не говоря ни Ланселоту, ни другим своим попутчикам, и так пришпоривал своего жеребца, что тот был весь в поту. А поскольку дорога была каменистой, а конь измучен весом всадника и чрезмерными усилиями, то он, споткнувшись о камень, упал на оба колена, так что поводья вылетели из рук у Галеота, и он подскочил в седле, вырванный из своих мрачных мыслей. Это падение коня так сильно его разозлило, что он ударил его шпорами с такой силой, что на боках лошади выступила кровь, и жеребец рванулся вперёд из последних сил. Что же до Галеота, то он в порыве раздражения забыл подобрать поводья и запутался в них обеими ногами, из-за чего лошадь в момент рывка упала и сломала себе шею, а сам Галеот потерял стремена, перелетел через голову коня и рухнул на камни плашмя, из-за чего сердце его словно рухнуло в живот, и он едва не умер от удара о землю.

Увидев его падение, Ланселот страшно испугался, думая, что он убился при падении. Он соскочил со своей лошади и бегом бросился к упавшему. Видя, что тот не шевелится, Ланселот громко воскликнул - "О, Святая Мария!". Он сжал бесчувственного Галеота в объятиях, и страх за его жизнь до такой степени оледенил его сердце, что Ланселот лишился чувств, и, упав головой на камень, рассадил себе лоб и левую бровь едва ли не до кости.

Это страшно напугало всех четверых оруженосцев. Но, пока одни хватали себя за волосы, а другие кусали себе пальцы от страха, Галеот пришел в себя - он жалобно застонал и открыл глаза, и был очень удивлен, видя вокруг себя такую странную картину. Когда он увидел Ланселота и кровь, текущую из его раны на лбу, то расстроился из-за этого гораздо больше, чем из-за собственных ран и ушибов. Когда Ланселот наконец пришел в себя, Галеот спросил, что здесь произошло, и Ланселот, вздыхая, рассказал, как испугался за его жизнь. Это сильно впечатлило Галеота, который собственноручно перевязал рану друга, после чего оруженосец привел Галеоту другого коня взамен того, который погиб при падении. Снова сев верхом, они продолжили свое путешествие".

Фотографии старофранцузского текста отрывка :