«Хранитель Сети»

Синий Nissan X-Trail пробирался по ухабистой дороге, вздымая облака рыжей пыли. Михаил щурился от яркого солнца, отражавшегося в голубых глазах, и в очередной раз поправлял кепку, прикрывавшую лысеющий лоб. Борода, густая и слегка поседевшая у подбородка, колыхалась в такт тряске. На пассажирском сиденье валялись инструменты, рация и термос с чаем — верные спутники в его работе.

Он объезжал вышки уже шестой год, чинил антенны, менял платы, перезагружал системы. Знакомые шутили, что Михаил знает каждый камень в Хакасии. Но сегодня маршрут был новым — вышка на горе Уйтах, в глуши, куда даже летом редко забирались туристы.

«Сбой в передаче данных», — значилось в задании.

Дорога закончилась у подножия холма. Михаил выгрузил оборудование, закинул рюкзак на плечи и начал подъем. Воздух пах полынью и сосной. Ветра не было, но антенны на вершине скрипели, будто их крутила невидимая рука.

— Ну и черт… — пробормотал он, увидев вышку. Металл покрылся ржавыми пятнами, хотя по документам ее обслуживали месяц назад. Датчики мигали красным, словно предупреждая об опасности. Михаил полез вверх по лестнице, игнорируя дрожь в коленях.

Сверху открывался вид на бескрайние степи, разрезанные лентами рек. Но что-то было не так. Птицы молчали. Даже комары, вечные спутники тайги, исчезли. Михаил достал мультиметр, но прибор замер, стрелка дергалась между цифрами.

— Техника всегда первая чует, — раздался за спиной хриплый голос.

Он обернулся так резко, что едва не сорвался. На краю платформы сидела... нет, парила женщина. Ее тело состояло из переплетенных ветвей, листья шуршали вместо волос, а глаза светились изумрудным огнем.

— Ты… кто? — Михаил прижался спиной к антенне, чувствуя, как сердце колотится в висках.

— Хранительница Уйтаха. Твои железные пауки рвут невидимые нити. Воздух гудит, земля стонет. — Она махнула рукой, и вышка задрожала, превращаясь в дерево, обвитое проводами. Видение исчезло, но в ушах звенело.

— Я просто чиню связь, — Михаил сглотнул. — Людям это нужно.

— Нужно? — Хранительница рассмеялась, и вокруг завыл ветер. — Они забыли, как слушать шепот рек и песни камней. Ты тоже. Но еще не поздно.

Она коснулась его лба. В глазах потемнело, и Михаил увидел другое: под землей, словно корни, тянулись сияющие нити, соединяя холмы и озера. Вышки впивались в них, как гвозди, искажая узор. Боль, острая и чуждая, пронзила грудь.

— Почини это, — прошептала Хранительница, растворяясь в воздухе.

Михаил спустился, руки дрожали. В голове пульсировали чужие мысли: «Найди равновесие». Он открыл багажник, достал запасной кабель и... бережно срезанную ветвь лиственницы, которую подобрал утром — привычка собирать «сувениры» из поездок.

— Бред, — проворчал он, но начал обматывать кабель вокруг ветки. Заземление. Если древние ставили дзурааны — каменных стражей — на местах силы, почему бы не попробовать?

Он вкопал гибрид железа и дерева у подножия вышки, подключил к системе. Датчики замигали зеленым. Воздух наполнился пением цикад.

На следующий день в отчете Михаил написал: «Проблема — окисление контактов». Но в рюкзаке лежал засохший лист с едва заметным изумрудным отливом.

Теперь в каждом труднодоступном месте он оставлял «модифицированные» заземления — с кусочками смолы, камнями с петроглифами, вплетенными в провода. Коллеги смеялись: «Миша, ты как шаман!» Он отмахивался, но сбои на его участке стали рекордно редкими.

А по ночам, проезжая мимо спящих холмов, он иногда видел вдалеке зеленоватые огни. И поднимал руку в приветствии.

P.S. Nissan обрел легенду среди местных — говорят, в его фарах иногда вспыхивает изумрудный отсвет. А Михаил отрастил бороду еще гуще. На всякий случай.