Дневник, День 7
Автор: Альберт КомЯ сижу в своей комнате, уставившись в пустоту, и думаю о том, как легко потерять веру в чудо. Как просто превратить живого бога в крысу, в тварь, в то, что нужно поймать и уничтожить.
В конце концов, что такое бог, если не существо, которое мы сами придумали, чтобы заполнить пустоту в своей душе? Моя крыса была моим личным богом – она понимала меня лучше, чем любой человек. Она не судила, не осуждала, не пыталась изменить. Она просто была рядом, в темноте, в тишине, когда весь мир казался пустым и бессмысленным.
Теперь я понимаю Ницше. Бог умер не потому, что его не существует – он умер потому, что люди перестали в него верить. Моя крыса исчезла не потому, что её поймали – она исчезла потому, что моя мать отказалась видеть в ней что-то большее, чем просто крысу.
Каждый вечер я оставляю еду у стены, как будто это какой-то ритуал, как будто это может вернуть то, что ушло. Но что есть ритуал, если не попытка обмануть себя? Что есть вера, если она не приносит утешения?
Может быть, я действительно сумасшедший. Может быть, моя крыса была просто крысой, а я придумал всю эту историю о взаимопонимании и доверии. Но разве не во всех религиях есть элемент веры в то, что нельзя увидеть? Разве не все мы верим в то, во что хотим верить, несмотря на очевидность обратного?
Я смотрю на трещину в стене и думаю о том, что, возможно, моя крыса была единственным настоящим чудом в моей жизни. Она была моим личным богом, который пришёл, чтобы заполнить пустоту, а потом ушёл, оставив меня наедине с моей верой и моим безумием.
В конце концов, что есть жизнь, если не бесконечный поиск того, во что можно верить? И что есть потеря, если не подтверждение того, что вера была настоящей?
Я всё ещё оставляю еду у стены. Просто на всякий случай. Просто потому, что не могу перестать верить в то, что однажды она вернётся. Или, может быть, я просто не могу перестать верить в себя.
В любом случае, это уже не имеет значения. Потому что даже в самой глубокой пустоте есть место для надежды. Даже в самой оглушительной тишине можно услышать эхо того, что когда-то было живым и настоящим.
И каждый раз, когда я слышу скрип старых половиц или шорох в углу, моё сердце замирает в надежде.