Дневник, День 8

Я всё ещё оставляю еду у стены.

Каждую ночь.

Как молитву.

Как вызов.

Как признание собственного безумия.

А потом однажды утром еда исчезла.

Не просто съедена – исчезла.

И на полу, в пыли, остались следы.

Не одинокие лапки моей крысы-бога, нет.

Целый отряд.

Мелкие, цепкие, острые когти, прочертившие дорожки, будто карту военных действий.

Я сел на корточки, провёл пальцем по пыли.

Они вернулись.

Но не так, как я надеялся.

Первое время я думал, что мне мерещится.

Шорохи за стеной стали громче.

Поскрёбы, царапанье, будто кто-то методично точит когти о гипсокартон.

А потом – тихий, отрывистый писк.

Но не тот, одинокий, почти человеческий, который издавала моя крыса.

Это был хор.

Хриплый, жёсткий, как скрежет зубов.

Я прижал ухо к стене и услышал, как они двигаются – быстро, чётко, словно рота солдат, проверяющих периметр.

Они вышли ночью.

Я проснулся от ощущения, что за мной наблюдают.

Тьма в комнате была густой, но не пустой.

В углах шевелились тени.

Маленькие, острые морды.

Блестящие, как булавки, глаза.

Их было пять.

Шесть.

Десять.

Моя крыса – моя бывшая крыса – сидела в центре, на полу, прямо под трещиной в стене, которая теперь зияла, как рана.

Она смотрела на меня.

Но это была уже не она.

Её шерсть, когда-то мягкая и тёплая, теперь торчала клочьями, будто её рвали на части и снова слепили.

Глаза – чёрные, бездонные – были слишком большими.

Слишком умными.

А вокруг неё – её братья.

Твари с вытянутыми мордами, голодными ртами, длинными хвостами, которые били по полу, как плети.

Один из них подошёл ближе, встал на задние лапы и похлопал передними – будто аплодисменты.

Я замер.

Моя крыса наклонила голову и засмеялась – тонким, скрипучим звуком, который разлился по комнате, как яд.

А потом они ринулись вперёд.

Не за мной.

Нет.

Они полезли по стенам.

По потолку.

К двери.

К коридору.

К маминой комнате.

Теперь я понимаю, что боги не умирают.

Они просто меняются.

Они эволюционируют.

Они мстят.

Я всё ещё оставляю еду у стены.

Но теперь не для того, чтобы вернуть то, что потерял.

А чтобы задобрить то, что пришло.

Мама больше не кричит по ночам.

Она шепчет.

А я сижу в своей комнате, уставившись в пустоту, и слушаю, как в стенах скребутся новые боги.