Полуночная гостья. 6.25

Мы по чахлому, жухлому лугу не шли, еле-еле ползли.

Вот пологий обрыв. 

Здесь вдавался в горбатую сушу широкий залив.

Мы устали, спуститься и сходу полезть в те соленые воды уже не смогли.

Мы сидели и сверху смотрели на узенький пляж.

Беспокойные вечные волны прибоя брали берег на абордаж.

Облака над обрывом беспутно клубились и сбивались в белеющий ком,

И открытую местность пронизывал ветер иномирным густым сквозняком.

Нашу стылую серебряную грусть

Изучили мы и знали наизусть.

После схватки приходит она

Послевкусием кровавого вина.

А потом очень бережно к кромке прибоя перенес, уронил нас обрыв.

Берег рос позади нас недоброй горою, все, что пройдено, взорам закрыв.

А вода говорила невнятно волнами и в отверстое чрево морское звала,

И далекой взлетающей медленно птицы трепетали прощально крыла.

Погружалась неспешно я, стыла пугливо душою, отдаваясь движению вод,

Не пыталась понять, что в раздавшемся море капля капле призывно поет.

И в ударе, на кураже

Я водой дышала уже.

И я честно училась чуду,

Чтоб сквозь жизнь нести его всюду.

Тусклым сказочным светом светилось песчаное дно.

Разноцветием ярких ракушек усыпано всюду оно.

Прихотливо меняли сновавшие весело рыбы свой пестрый окрас.

Черепаха, спешившая здесь пообедать, по дну проползала не раз.

То ли зверь, то ль цветок открывал временами единственный розовый глаз.

Беззаботно, безумно забыть захотелось озверение злобы и зла.

Страх исчез, и по этой подводной равнине бесконечно бы в дали я шла.

Только зло расположилось впереди,

И попробуй его тушу обойди.

Скоро, скоро подберемся мы к косе.

Станет все на волоске опять висеть.