У деревни Крюково

Не люблю возиться с г*донами, сыпь у меня от присыпки, но иногда для вящего спокойствия, приходится жить с сыпью в тифозном бараке.

Представьте, что вы дружите с Александром (с абстрактным дружить сложно, но мы умудряемся даже любить слабо подкрепленную абстракцию, так что… или нет, ладно, сейчас попробуем оформить). 

Пусть у него будет длинный волос (раньше говорили: волос длинен, ум – короток, но сейчас все изменилось), мелкие черты лица (какие-то недостатки должны быть в обязаловку, иначе не сложится идеальный образ), мужественные губы и шикарные глаза. Как с обложки женского романа о справедливости, которая восторжествовала. И, Слава Богу, что так, необилеченная женщина облечена (современные талантливые авторы меня поймут, а остальным, могу чего-нибудь посоветовать) на яркие наряды и огонь Прометея из крупных глаз.

Александр (допустим) сидит в большой комнате собственного дома, подъедает пиццу с желтой морковкой, запивает ее кока-колушкой и тыкает пальчиками в кнопки, пишет бурный роман «С незнакомкой». Незнакомка хочет познакомиться, но пока раздумывает, нафига ей это надо и с кем именно она желает счастья. Чего – вопрос не корректный и безжизненный (современные авторы меня поймут правильно, остальные могут понимать как надо).

Уже почти вечер. Древняя курская земля готовится ко сну. Небо чистое, а по небузвезд благодать, и их дох… как много, очень. Внезапно, в эту идиллию врывается рев машин, грохот взрывов и заполошная стрельба.

- Это что? – спрашивает он, недоумевая, - салют?

Нехотя поднимается, подходит к окну и видит, как соседскую тетку расстреливают в упор из мимопроезжающей машины. Звук приглушен металлопластиковыми окнами, но все равно слышен веселый смех, треск автоматных очередей и гоголевский гогот.

- Ух ты… - шепчет Александр и понимает, что…

В общем, что-то такое он понимает и начинает метаться. В мирное время государство бдит за своими гражданами и оружия по стенкам держать не разрешает, а Александр не охотник, он – обложка для женского романа, ему деваться некуда. Он ищет куда бы ему спрятаться, понимая, что умчать на машине в закат не вариант, даже добежать до нее не успеет, чпокнут, как гусары белошвейку на постое.

Но, есть же погреб? Бросив косой взгляд в окошко, Александр видит, как в соседний дом, страхуя друг друга, заходят неизвестные (кто их там знает, что за люди) бойцы и первым делом закидывают гранату в сарай, а потом еще одну в погребок.

Но делать нечего, потому, Александр прячется в погреб, сдергивает банки, снимает доски и лезет под самую нижнюю полку, аккуратно закрывая себя несколькими слоями досок. И молится (тьфу ты, пропасть, не молится он, он же атеист и верит только в собственные силы).

- Только бы пронесло… пожалуйста… не надо…

- Знаешь, так хочется жи-и-ить… - поет кто-то хорошо поставленным голосом.

В соседнем доме, тем временем, зеки насилуют девчонку (или нацбатисты, разница невелика, но зеки хуже: не плачь, не бойся и не проси. Они – не боятся и не просят, они - делают). 

Снова гремят взрывы. Взлетает на воздух бандеромобиль, зеки пристреливают плачущую девчонку и тихонько, дворами линяют из деревеньки (или окраины города). В нее входят добровольческие отряды. Через сутки, Александр вылезает из погреба. Он счастлив.

Как думаете, будет он благодарен ребятам, что его спасли, пусть и ненарочно? Ведь он их не уважает, он уважает только ветеранов ВОВ.

Вот и я сомневаюсь, ведь это – их работа, а он тоже пользу приносит, работает, чтобы у них там все не развалилось. 

К счастью (или к несчастью) с неба падает мина, из польского миномета, некрупная, но Александру хватило. Свет меркнет и он оказывается в сорок первом году, в составе первой трудовой бригады имени товарища Можайского. Кто-то (допустим, инопланетяне) сжалился над ним (или посмеялся) и дал возможность выбора: подделать советский молоткастый паспорт, сменить в паспорте год рождения на двадцать восьмой, или надеть погоны лейтенанта младшего и вступить в Великую Отечественную под деревней Крюково, или взять гринкарт, банковскую карту на предъявителя с десятью косарями зелени и свалить из этой ж*пы на ранчо.

Как думаете, что выберет Александр?

А теперь о грустном: не уверен я, что выберу деревню Крюково. А вы говорите об уважении...