Субботний отрывок: о тех, кто ждет героев дома

Сегодняшний пост в #субботний_отрывок от Марики я хочу посвятить той, кто ждет героя из опасного подвига. Это ничуть не проще.

__________________________

Илиэндэль провожала взглядом отряд, покинувший замок, так далеко, насколько хватало возможности. 

На сердце эльфийки скреблось беспокойство. Для тревог было слишком много причин. Ее старший отпрыск совсем игнорировал опасность, которая могла поджидать в лесу. Кому молиться, когда боги оставили мир? Да и были ли они со смертной своей паствой хоть когда-нибудь? Оставалось верить, что ее сын, Иенмар, вернется к вечеру. И надеяться, что найдется хоть кто-то, кто раскроет ему глаза на страшную историю, окутавшую замок с предместьями. Зверь не мог быть выдумкой. Погибло уже слишком много людей, и это не было совпадением. Но ее сын не хотел слушать никого. Он взял с собой одиннадцать человек и небольшую свору собак. Достаточно ли этого, чтобы победить чудовище?

Илиэндэль потеряла из виду всю дюжину всадников, но продолжала стоять у окна и смотреть на замковый двор. Она вспоминала последний взгляд, который бросил на нее сын перед тем, как исчезнуть. Насмешливый, самоуверенный, слегка снисходительный к якобы окутавшему мать безумию. Иенмар ан Эссен был уверен в том, что это дело слишком раздуто чернью и впечатлительными бабами, к панике которых примкнули и женщины из его окружения. Эльфийка знала своего сына слишком хорошо, чтобы осознавать, что не переубедит его так просто.

А что, если этот взгляд был последним? Что, если она сама толкнула сына в пасть убийцы, когда попросила его найти Эарвен? Но могла ли она не просить сына найти его младшую сестру? Девочка там совсем одна. Она может погибнуть в любую минуту. Юную дочь Маэлиннов опрометчивость тоже завела далеко. 

«Они так похожи, пусть и не видят этого», – тонкие пальцы эльфийки вцепились друг в друга, словно искали поддержки.

Страх и неизвестность - очень тяжелое сочетание. Ждать героя домой в опустевшем замке, ничуть не легче, чем отправиться навстречу опасности. Может быть, даже тяжелее. Илиэндэль ощущала это страшное гнетущее одиночество, когда боишься любого отзвука шагов, приближающегося к покоям. Любого слугу, который назовет ее имя и привлечет к себе внимание. Боялась, потому что опасалась дурных вестей. Оба ее ребенка, одинаково любимых и, как показало время, одинаково не счастливых в этом мире, сейчас были в опасности. 

(с) ЗВЕРЬ ИЗ МАЭЛИННА, глава 4

Тревоги сгущались над Илиэндэль. Они не отпускали сердце матери, чьих детей поглотил проклятый лес. Вдовствующая графиня провела в своих покоях весь день, часто поглядывая в окно и ожидая возвращения в замок обоих своих детей. Обычно помогавшие ей унять тревоги пальцы и вышивка тоже никак не спасли. Они были отложены почти сразу же, после десятка неудачных попыток сделать хоть что-то, продолжив узор. Но мысли матери не могли сосредоточиться ни на чем, кроме желания поскорее увидеть своих детей. Только тогда бы она почувствовала облегчение. Но Иенмар и его свита все не возвращались. 

Время текло очень медленно, поэтому прожитый день стал для ожидающей эльфийки пыткой. 

С приближением заката зловещее чувство ужаса глубже проникало в Илиэндэль, опасавшуюся самого страшного, что могло произойти с ее детьми. Это чувство довлело над ней и, казалось, постепенно сводило с ума. К вечеру Илиэндэль уже не могла остаться на месте, предпочтя своим покоям замковую стену с видом на простирающийся за предместьями лес. Хотя бы так она мысленно была со своими детьми. Эльфийка смотрела на пустую дорогу более часа, ожидая там хоть какого-то движения. От страха у нее сводило живот и дрожали пальцы, а сердце тревожно трепыхалось внутри. Уговоры слуг графиня пропускала мимо ушей, приказав лишь вынести ей накидку потеплее. 

Она дождется. Обязательно дождется.

Затем миновал и закат. Когда последние остатки дня истаяли с лучами скрывшегося за горизонтом солнца, над миром зависли страшные душные сумерки, принесшие с собой новые страхи и боль.

Замок был тих, будто замер в ожидании чего-то, вместе с обеспокоенной матерью. Чуткий слух Илиэндэль в этот час оказался проклятием. Она услышала в дали звонкую волчью песнь, доносящуюся из зловещего леса, но даже не решилась представить что же происходило сейчас там. Если это чудовище, и оно еще было живо, а ее дети не вернулись…

Нет. Она дождется. Илиэндэль не хотела об этом размышлять. Не хотела верить, что одной просьбой погубила сразу двоих своих отпрысков, когда могла бы уберечь одного. Эльфийка могла бы уберечь их обоих, если бы лучше приглядывала за Эарвен. Даже колкие слова Иенмара, сказанные перед отбытием, не приносили ей столько страшных мыслей, сколько Илиэндэль сама в себя вложила с момента пропажи дочери. Если бы она могла, эльфийка принесла бы в жертву чудовищу саму себя, ради них, чтобы Зверь, который терзает Маэлинн, покинул их навсегда. Но крепкие стены укрывали ее, а дети были снаружи, блуждали у самого логова.

(с) ЗВЕРЬ ИЗ МАЭЛИННА, глава 9

Я столкнулась с этими эмоциями лишь по описанию из чужих уст, но этот эпизод из жизни повлиял на эпизод в романе. Порой тех, кто рискует жизнью, дома ждать настолько невыносимо, что ты вздрагиваешь от звонка любого неизвестного номера и молишься, чтобы это было не о нем. И не можешь не поднять трубку...

В современной жизни это настоящая пытка, с учетом того, сколько нам звонит пустозвонной рекламы и мошенников.