Не время для поэтов

Если бы мне в университете сказали, что теория Фрейда пригодится на войне, я бы списал это на побочный эффект от дешёвого вина в студенческом подвале.

Но вот я здесь, копаю траншею под аккомпанемент залпов орудий, и внезапно понимаю, что старина Зигмунд был не прав. Всё либидо – не от сексуального влечения, а элементарно от страха. Даже желание закопаться здесь поглубже и прикинуться кротом.

Скажем, сексуальное либидо.

Раньше я боялся, что девушка в баре сочтёт мои шутки тупыми. Теперь боюсь, что снайпер сочтёт мою голову хорошей мишенью.

Видите разницу?

Раньше страх заставлял меня учить анекдоты про философов, теперь – маскировать тепловую сигнатуру тела грязью.

Однажды я три часа объяснял медсестре Кате, что моя просьба «перевязать рану повыше» – не намёк. Она рассмеялась:

- Ты как те клерки, что заигрывают, тыкая в экран смартфона.

Оказалось, что я машинально выкладывал из одеяла бруствер на койке, отделяя нас двоих от входной двери.

А кроме сексуального, есть ещё и творческое – например, в университете я писал стихи, боясь, что меня примут за графомана. На фронте пишу отчёты, боясь, что командир примет меня за идиота.

Вчера сочинил: «Дорогой артиллерия, цель – киоск. Координаты: 48.5132, 34.6123. С уважением, твой русский солдат».

Шедевр!

Если до этого боялся, что рифма «любовь-морковь» испортит репутацию. Теперь боюсь, что ошибка в цифрах испортит мне лицо. И знаете, что? Стихи стали короче, но метче.

Что там осталось? Интеллектуальное либидо?

Так это раньше я спорил о Ницше, боясь прослыть глупцом.

Теперь же спорю с сержантом о том, как лучше прятать танки в подсолнухах.

Вчера он мне заявил: «Философия – это когда два дурака кричат про смысл жизни, пока третий крадёт их котелки». Я парировал: «А война – когда третий крадёт котелки под аккомпанемент артобстрела». Сержант оценил и дал дополнительный паёк.

Но вот в чём фишка: Фрейд не учёл, что бывает «обратное либидо». Когда страх исчезает, а с ним – все эти «хочу». Раньше я дрожал, представляя, как прочту стихи на публике. Теперь, когда меня накрывает залповый огонь, я спокойно жую сухарь и думаю: «Чёрт, надо было взять сгущенки».

Вчера мы нашли ящик книг в брошенной школе. Парни хотели пустить на растопку, но я углядел томик Фрейда.

- Смотрите, – сказал я, – тут про вас написано – агрессия – это сублимация страха перед...

Не договорил.

Сапёр Вова перебил:

- Сублимация – это когда трусы горят без пламени? Тогда я сублимирую эту хрень прямо сейчас.

Книга горела весело.

Я смотрел на огонь и понял, что война выжгла во мне главное – способность бояться за ерунду.

Больше не пишу стихи?

Зато могу за три минуты собрать и разобрать пулемёт в темноте.

Не трясусь перед девушками?

Зато научился дрожать ровно настолько, чтобы стабилизировать прицел.

Фрейд бы назвал это регрессом. А я называю – апгрейдом. Либидо – для слабаков. Моё новое хобби – вычислять вражеских корректировщиков по тому, как они чихают.

Так что, если вы читаете это, господин Фрейд, вот вам бесплатный совет – ваш «Эдипов комплекс» – это когда солдат хочет убить не отца, а того, кто отправил его в эту гребаную мясорубку.

Но мы тут все давно прошли этот этап.

Теперь у нас комплекс траншейного крота – хотим зарыться, уснуть и не слышать ваш вой.

В кавычках и без.