Не хайпа ради, а размышления для

Бог, не суди, ты не был
Женщиной — на земле (с)

Ну что, я смотрю, все после Нового года отошли и взбодрились и готовы к разговорам о литературе? Они есть у меня, они давно зрели у меня — господи, надеюсь, я об этом не пожалею.

Дисклаймер №1: по традиции, пишет автор заметки в первую очередь от себя и о себе — соглашаться и разделять никто и ничего не обязан.

Дисклаймер №2: господа и дамы, коллеги уважаемые, люди неподражаемые, пожалуйста… Я правда пишу этот пост не ради срача. Единственная моя цель — осветить одну из существующих точек зрения в литературном дискурсе; мне и не хочется, и не интересно начинать извержения, запускать тайфуны и обрушивать цунами — я не друид, я исследователь жизни. Давайте же мирно посидим в культурном салоне без пальбы, хорошо? :)

Начну я со вброса статьи «Критерии гендерного анализа женской прозы конца XIX века в современном литературоведении». Да — речь пойдёт об этом. Если вам любопытно, прочитать статью полностью вы можете в любое удобное для вас время, я же буду дёргать её на цитаты. И начну с конца:

Использование гендерного подхода в изучении истории русской литературы XIX века не только выявляет механизмы маргинализации женского творчества, но формирует новую систему координат и дает основания для того, чтобы отказаться от рассмотрения женского творчества с точки зрения традиционных, заданных «мужским» литературным каноном критериев. Изменение же отношения к женскому творчеству может стать одним из факторов нового осмысления историко-литературного процесса в целом.

Это далеко не самая свежая статья: ей уже одиннадцать лет. И не нужно думать, что это некий особенный литературовед-еретик, от которого сообщество открещивается с недоумением и презрением, нет — это существующая точка зрения в современном литературном дискурсе.

Если размышлять о жизни и судьбе серьёзно, в какой-то момент не получается не налететь на вопрос, а была бы литература тем, что она есть, будь она исходно занятием женским. Нет ли чего-то… сомнительного в разговорах о канонах в системе, где начали мужчины, затем женщины ориентировались на то, что имелось, то есть на мужчин, а затем женщины ориентировались на мужчин и на женщин, ориентировавшихся на мужчин; и так — по накатанной.

Одно из характерных суждений принадлежит Тургеневу, писавшему, что «в женских талантах <...> есть что-то неправильное, нелитературное, бегущее прямо от сердца, необдуманное, наконец». Такое представление об интуитивности, природности, неразумности женского творчества вполне отвечает традиционному дискурсу о женщинах, сохранившемуся и поныне. Но в современной литературе женщина-автор открыто декларирует свою самость и свой язык.

Бог судья господину Тургеневу, не будем о нём, хотя хочется. Гораздо более интересный и важный вопрос в другом: не попадает ли наш мозг, благородно пытаясь нас защитить, в свою излюбленную ловушку «другой = плохой, и нужно бежать, или бороться, или клеймить»?

Клеймить «неправильным» и «нелитературным».

Блоги пишутся в том числе затем, чтобы один раз высказаться, а потом давать ссылку, если твоё мнение вдруг кого-то заинтересует — так вот.

Я — лично я — не верю в существование некой абстрактной «хорошей литературы», которая «равно интересна и мужчинам, и женщинам».

Я любопытный исследователь жизни — меня угнетает то, что я… увы, скорее всего не доживу до времён, когда можно будет с какой-либо уверенностью говорить о текстовых предпочтениях мужчин и женщин. Нет, не на уровне «девочки любят про отношеньки, а мальчики — про нагибаторство», потому что это несерьёзно. Я говорю о тексте: о приёмах, синтаксических конструкциях, всяких темпоритмах и фокусах, которые не отлиты в граните, потому что ничто в искусстве, целиком и полностью завязанном на восприятии, не. Отлито. В граните.

Возможно, когда-нибудь сидящей в Чистилище Яне Тихоходовой сообщат неожиданную новость: мужчины и женщины, во многом такие разные, здесь одинаковы. При условии «полной» — насколько достижима сия крайность — свободы нет никаких читательских, а следовательно и писательских различий в желаниях-пристрастиях-тяготении — всё едино. 

Яна Тихоходова удивится крайне.

Сейчас говорить о чём-либо уверенно нельзя. Можно лишь просить — тех, кто способен услышать: не клеймите.

Пожалуйста, не будьте Тургеневым.