Полуночная гостья. 7.2

Своевольный рассвет, сновидения враг, разговор этот вмиг грубовато прервал.

Я спустился по лестнице в сад. Солнца луч меня целовал

И теплом золотым обдавал.

Открывались смущенно навстречу, рассветно светя лепестками, цветы.

И смеялось по-детски открыто несмелое утро, стесняясь своей красоты.

Я забрался в заброшенный закоулок,

В дикий, словно не парковый закоулок

За местами привычных прогулок

И присел в беспокойстве растущем на пень.

Достижений в борьбе с пробужденной заботой не сулил наступающий день.

В этих стенах оттаял мой стих,

В этом парке оттаял мой стих

И дыханье делил на двоих,

И дышал для двоих.

А мечта зажигать миры –

В бесконечной бездне костры,

Зачарованные костры –

Отступала и все смешней

Становилась в шеренгах дней.

Но сломались и стали бессильны опять мои строчки в железной ночи,

Оскудели, замкнулись в себе, и казалось, в них каждое слово от боли кричит,

В них слово любое горчит.

Страх подкрался и липкою лапой легонько коснулся меня.

Содрогнулся мой разум, отпрянул невольно, затаился, бессилье кляня.

Вот и здесь меня снова настигло проклятье, отнимая возможность творить,

Чтоб пропал как поэт, чтобы впредь только пошлою прозою с миром умел говорить.

Зря глядел я орлом.

Кара мне поделом,

Мука мне поделом.

Ведь сбежал я. Я спрятался, скрылся, не вышел на свет.

Разве здесь я поэт?

Что вообще за слово поэт?

Лишь больной бессмысленный бред.

Брось, дурак его повторять,

Да корявые строчки на ветер швырять.

Прекратить разговоры о рифмах и строчек рождение разом прервать?

Изломав всех времен и мелодий химерные ритмы, отчаянно имя назвать,

Свое имя Орлице назвать?

Перестать от себя самого невозможность вернуться скрывать?

Вновь продать и предать, в ее горестях бросить Орлицу, как других ради прихотей 

                                                                                                              ты раз за разом бросал?

И в стихах описать, как предательство ты уж раз сто описал?

Не сумеешь ведь описать.

Нынче молча придется бросать.

От кого, от чего ты себя постоянно спасал?

Говорил, бормотал и кричал ты, растрачивал рифмы, скорбя.

На твой вопль откликалась волчица, потом Аренберга, а больше никто не услышал тебя.

Не плевать ли на мутные мненья людей,

Ангел ты иль злодей,

Иль больной чародей,

Или шут, лицедей?

Не уйти ли совсем от людей?

Или все ж отправиться в путь,

Чтобы строчкам стройность вернуть?