«Qenta Noldorinwa» и стих «Рог Ильмира» (из уроков истории Средиземья)

Рассказывая о забавном случае из прошлого Элронда в Главе 44: Откровения, есть упоминание о трудах морехода Эриола. 

— История имела продолжение, — Иннэль дождалась, когда дядя успокоится. — Элронд дожал урука и заставил его переписать труды «Qenta Noldorinwa» Эриола. В дни осады Эрегиона эльфийский отряд столкнулся с отрядом орков. Те сидели в засаде, но, когда пошла стенка на стенку, перед командиром выступил тот самый урук, давая отмашку своим. Он поприветствовал эллона на хорошем квенья, процитировал ему отрывки из трудов и отпустил. Отчёт одного из офицеров попал Владыке Линдона на стол в качестве доказательства, что уруки могут переобучиться, и прошение не допускать больше Элронда ни к чему такому подобному никогда.

«Qenta Noldorinwa» — (пер. квенья) — «Квента Нолдоринва» 

написание тенгвар:―  это сжатая версия историй Древних Дней, составленная на основе «Книги Утраченных Сказаний», которая была написана английским мореходом Эриолом (или Эльфвинэ), оказавшимся на Тол Эрессеа.

Э́льфвинэ (др.-англ. Ælfwine), названный эльфами Э́риол (синд. Eriol) — англосаксонский моряк и менестрель, упоминаемый в «Книге утраченных сказаний» как первый человек, которому удалось преодолеть Прямой Путь и попасть в Бессмертные Земли.

Эльфвинэ является образом, связывающим Легендариум Толкина с исторической реальностью, тем самым подтверждая тот факт, что Арда — это Земля в древности.

Тол Эре́ссеа (кв. Tol Eressëa), или Одинокий Остров (англ. Lonely Isle) — остров, на котором в Аман были доставлены племена эльфов ваньяр и нолдор. Позднее на острове поселилось племя тэлери.

В ранних версиях легендариума Толкина, Тол Эрессеа являлся островом, который посетил англосаксонский путешественник Эльфинэ (в ещё более ранних версиях, Эриол). По замыслу автора, связывающий вымышленный мир с реальным: на острове Эльфвин пришёл в город Кортирион и внимал в Доме Утраченной Игры сказаниям эльфов и записывал их на бумаге. Так был написан «Сильмариллион».

Здесь же собирались эльфы-изгнанники, кто хотел вернуться в Валинор и авари. В это место, согласно тексту, приходили и люди, ступившие на Оллорэ-Маллэ (так в ранних версиях именовался Прямой путь).

Прямой Путь (англ. Straight Road) — путь для эльфов, ведущий из Средиземья в истинный Валинор.

Плавание Эльфвина продолжалось много дней, пока мореплаватель со своими спутниками, мучимые голодом и трудностями плавания, не впали «в сон, подобный смерти». Эльфвин лишь успел заметить, что корабль оторвался от поверхности воды и устремился в небеса. Так, совершенно случайно, Эльфвин обнаружил Прямой Путь. 

Эльфвине пришел в себя, лёжа на песчаном берегу. Вокруг него собрались эльфы, которые помогали вытащить его корабль на сушу. Моряк оказался на острове Тол Эрэссэа. Вскоре он познакомился с нолдор, которые жили на этом острове. Эльфы дали ему имя Эриол, что означает «тот, кто мечтает в одиночестве» (другой перевод — «железные утесы»). Он выучил язык эльфов, нолдорин, и провел на острове несколько лет. Он поселился в Тавробеле, где также жил Пенголод, и многому научился у него. Пенголод поведал Эльфвине историю «Айнулиндалэ», показал ему «Ламмас», «Квенту Сильмариллион», «Золотую Книгу», «Нарн и Хин Хурин», «Анналы Амана» и «Анналы Белерианда». Эльфвине выучил многие из этих произведений наизусть и перевел их на древнеанглийский язык (в основном уже после возвращения в Англию), давая пояснения относительно многих имен и названий.

Неизвестно, сколько времени Эльфвине провел на Тол Эрэссэа, но, по всей видимости, это были долгие годы. В конце концов он вернулся в Британию, и дальнейшая его судьба остается неизвестной.

КВЕНТА се КВЕНТА НОЛДОРИНВА, или Пеннас-на-Нгоэлайд. Здесь приводится краткая История нолдоли, или гномов, почерпнутая из «Книги утраченных сказаний», каковую написал Эриол из Лейтиэн, прочтя «Золотую Книгу» – эльдар именуют ее «Парма Кулуина», – в Кортирионе на Тол Эрэссэа, Одиноком острове.

После основного текста историй Древних Дней идут два Приложения: 1 ― часть Квенты, а также имена и названия, переведённые Эльфвинэ на древнеанглийский; 2 ― «Рог Ильмира» ― стихотворение рассказанное Туором Эарендилю.

— Гил-Галад, изумлённый донельзя, спросил урука, от чего его спасти? А тот ответил, что от сонетов, которые читал ему эльф всякий раз, когда он совершал ошибку в слове. У него от этих текстов уже кровь из глаз сочится.

А теперь самое интересное в этой всей истории и близкое Элронду ― это второе приложение к «Книги Утраченных Сказаний», в котором есть стихотворение «Рог Ильмира», рассказанное Туором, дедом Элронда ― Эарендилю, отцу Элронда. Так вот уруку Элронд зачитывал это стихотворение:

То было в Ивовом Краю, где трава зелена, высока…
Струны коснулся я невзначай и ветер вздохнул слегка,
Прошелестел по кронам дерев, по зарослям тростника,
По певучим зарослям тростника, где закат обнимал луга…
Плести эту музыку, чары земли - то умеют лишь тростники,
И в сумерки вечера, в Ивовый Край, Ильмир пришел с реки.
На речном берегу, на росистом лугу, в ракушки гулкую пустоту
Изначальной мелодии душу вдохнул… и сердце разбилось о красоту
Музыки сумерек, музыки рек, в дельте у моря замедливших бег,
Где качает седая волна между скал отдыхающих чаек, чьи крылья как снег.

Над утесами черными чаячий плач в небе слышен издалека,
И мерцает звезды предвечерний свет из бездонного высока,
Там – дикий край, где погибели грань так близка и в туман и в шторм,
Только чаячий крик, человечий язык не звучал еще там до сих пор.
На изрезанном волнами берегу, что дрожит от эха валов -
Только музыка пены, и музыка волн, и прибоя припев басов.
От начала времен этот берег в осаде, отражает атаки волны -
И башни, и шпили, и своды пещер – это след бесконечной войны,
Высокие гроты заполнены грохотом рушащейся воды,
Точившей волною и вечной войною на скалах свои следы.

Но за прибоем, за непокоем, услышь – ураган недалек,
Уже вострубили морские ветра, уже голос моря высок,
Исполненный гнева, могучий воитель, ведет за собою войска
И белогривая конница сметает врагов с песка.
Но яростный этот натиск разбился о башни скал
Той ветрознамённой твердыни, что так никто и не взял.
Свои серые щупальца море запускает в щели куртин,
Шипит, извивается, спорит, ища проток хоть один...

А за шелестом и за плеском неприметно приходит прилив
Наливаются силой смерчи и несется табун, горделив
Иссиня-зеленые кони, с белопенными гривами влет -
Скандируя шторма строфы - море на сушу идет!
Закинуты головы в ярости, гребни волн – белых башен венец
Так поет великое море - безбрежного гнева певец...
Сквозь эту сумятицу боя - труб Оссе пронзительный звук,
От стона подводной зыби до вопля, гасящего слух.

Он играет на горнах гротов, дыханьем Высоких Ветров,
Закручивая водовороты от неба до скальных основ;
На лик земли потемневший он пряди моря несет
Тяжелым от влаги ветром, он рвется вперед и вперед,
От битвы к еще одной битве, от боя - и снова в бой,
Покуда всю силу моря не соберет под собой.
Океан – у его колена, он от моря до неба встает
И взмывает фонтанами пена и в скалы каскадами бьет!

Орган океана творит его гимн, и регистры ему под стать:
Им от гула подземной дрожи до визга чаек взлетать,
От валов протяжного грома – и до лепета мелкой волны;
Голоса их летят на берег и пещеры ими полны,
Там рождается музыка эха, в бесконечном развитии фуг,
На плеске о мокрый камень – и моря и тверди звук,
Что сливаются в неизменный, гармоничный и нежный гул
Где отзвук глубин бездонных в хоре морей утонул.
Это Ильмир, всех Вод Владыка, что смиряет своею рукой
Ревущее яростно море - в созвучий ясный покой:

Отхлынут буйные воды и земля воссияет, чиста.
Под вымытым небосводом – нагая ее красота,
Под дождем и под ветром с моря, под прилива зеленым плащом,
Чей шелест я слышу на камне, что соленой водой поглощен.
И чаячий вечный поклик, не земной, а небесный зов -
В поднебесье крыл белых посвист – с позабытых, других берегов.

Эта древняя колыбельная уводила меня в древний сон
О пустынном и сумрачном мире, до начала людских времен,
Где он несется сквозь темную, ураганную круговерть
О мире, где Грозные Боги раздирают земную твердь.

Но ушел прилив, и ветер затих, и прибоя напев примолк...
От сна я очнулся в тихой пещере - и пуст молчаливый песок.
Сквозь меня уплывает магия песни, разнимая объятия чар,
Далеко-далеко прозвучали рога – как последний, прощальный дар.

Средь высокой травы, на лугах заливных, за стеною плакучих ив
Я стою по колено в росе, и траву гладит ветер, нетороплив.
Лишь тростники здесь поют, не море, но туман, что лежит на реке -
Он словно клочок от морского тумана, как весть от ветров вдалеке.

С тер пор как услышал я непостижимый Рог Ильмира в Крае Ив,
Я знаю, что будет звучать во мне Зов… Зов моря, пока я жив.