Яков Моисеевич и его зловещий двойник (продолжение)

Яков Моисеевич сидел в своём любимом кафе «У дяди Бени», потягивал кофе с пенкой (которую он называл «капучино для интеллектуалов») и с ужасом смотрел на свежий номер «Одесской литературной газеты». Над его головой висела гробовая тишина, такая непривычная для Одессы, что аж звенело в ушах.

«ЯКОВ ФИШМАН ПРОВЕЛ МАСТЕР-КЛАСС В ДЕТСКОЙ КОЛОНИИ!»

— Что за… — прошептал он, роняя ложку в почти девственную пенку. Кофе пропал! Все пропало!

На фото был мужчина, очень похожий на него. Та же кепка, та же «трубка для солидности» (хотя у этого явно был кальян, фу, какая пошлость!), даже выражение лица — эта фирменная смесь задумчивости и лёгкого безумия, которую Яков Моисеевич оттачивал годами перед зеркалом.

Но это был не он. Ой, мамочки мои, я что, проспал собственную славу? Или это новый вид психического расстройства?

— Роза Марковна! — закричал Яков, хватая телефон так, словно тот вот-вот сбежит. — Меня клонировали!

— Опять? — вздохнула жена в трубку, и Яков Моисеевич почти почувствовал, как она закатывает глаза. — В прошлый раз ты думал, что тебя заменил инопланетянин, но это оказался просто дядя Гриша в твоей кепке, который пришёл одолжить соли и задержался на пару дней. Забыл?

— Нет, Роза, это серьёзно! — Яков ткнул пальцем в газету, чуть не порвав её от волнения. — Посмотри! Он даже подписывается моим именем! Яков Фишман! И, судя по всему, уже написал продолжение «Зайчика Софочки»! Да ещё и в какой-то колонии! Неужели я настолько опустился?!

— О боже… — прошептала Роза Марковна, и в её голосе послышались нотки искреннего ужаса. — Ты же не писал продолжение? Ты мне обещал, что пока Зайчик Софочка не найдёт смысл жизни, ты её не тронешь!

— Нет! Конечно, нет! И смысл она ещё не нашла!И слава богу, что не нашла, а то что бы я тогда писал?!

— То есть этот тип не только выглядит как ты, но и пишет лучше тебя? Раз уж он уже вторую часть родил, а ты всё над прологом клянешься?

— РОЗА!Ну вот, даже жена в меня не верит! Может, она права? Может, я и есть тот двойник, который не смог дописать?

Первым делом Яков отправился в библиотеку имени Бабеля (где, по слухам, видели его двойника). Он ввалился туда, запыхавшийся, с газетой в трясущейся руке.

— Ах, Яков Моисеевич! — воскликнула библиотекарша тётя Люба, её щеки зарумянились, как спелые помидоры на Привозе. — Как же здорово, что вы снова к нам заглянули! Вчерашний мастер-класс был просто потрясающим! Дети до сих пор в восторге!

— Какой ещё мастер-класс?! Я, может быть, вчера спал! Или над смыслом жизни Зайчика Софочки думал!А может, и правда был? Я же помню, как в детстве… В голове Якова промелькнуло воспоминание о том самом дне, когда он после глотка пива выступал с "Онегиным" на парте. Неужели это снова? Нет, тогда я хоть помнил, что пил!

— Ну, вы же рассказывали детям, как писать книги в стиле «трэш для самых маленьких»! А потом спели песню про говорящую какашку, да так душевно, что весь зал плакал от смеха!

Яков почувствовал, как земля уходит из-под ног. Про какашку?! Он спел про какашку?! Это же была моя самая сокровенная идея! Мой личный, никому не рассказанный замысел!

— Я… пел? — выдавил он, чувствуя, как его лицо приобретает оттенок вареного рака.

— Да! И даже станцевали! Причем так зажигательно, что мы потом всем коллективом пытались повторить, но ни у кого не получилось! Вы просто прирожденный артист!

— Боже, какой кошмар…Он не просто украл моё имя, он украл моё будущее! Он пел мою песню про какашку! Что дальше? Начнёт танцевать гопак в моей любимой тельняшке?!

Следующая остановка — Дом писателей, где, по информации тёти Любы, «Фишман-фальшивка» должен был читать новую книгу. Яков прокрался в зал, надев солнцезащитные очки и шарф (как настоящий шпион, хотя сам себе напоминал обкуренного артиста местного театра). Он огляделся, сжимая в руке вейп.

И тут он увидел ЕГО.

Двойник стоял на сцене, размахивал руками, как дирижер симфонического оркестра, и с пафосом, от которого у Якова Моисеевича свело зубы, декламировал:

— «И тогда Зайчик Софочка взяла молоток и разбила рояль! Потому что искусство должно быть громким, как барабаны на еврейской свадьбе!»

Зал аплодировал. Громко. Восторженно. Они аплодируют! Моему разрушению! Моей идее, доведенной до абсурда! Или это просто Одесса? Здесь и кошкам аплодируют, если они мяукают в такт.

Яков не выдержал. Он почувствовал прилив адреналина, как в тот день, когда он бежал по улице, крича «Свободу попугаям!».

— Подделка! Фальшивка! Самозванец! — закричал он, вскакивая с места так резко, что опрокинул два стула и чуть не упал сам. — Он украл мои мысли! Мои самые сокровенные идеи! Мою песню про какашку!

Зал затих. Двойник на сцене ухмыльнулся, и эта ухмылка была до боли знакома. Моя ухмылка! Он даже ухмыляться научился, как я!

— О, какая честь! Настоящий Яков Фишман собственной персоной пришёл на мой творческий вечер! Добро пожаловать, коллега!

— Ты кто такой?! — Яков Моисеевич двинулся к сцене, сжимая кулаки. — И почему ты выглядишь как я, если я выгляжу как я?!

— Я? — двойник сделал паузу, как заправский артист, наслаждаясь моментом. — Я — твой самый преданный фанат. И, возможно, лучшая версия тебя. Ведь ты же сам учил: трэш должен быть наглым!

Оказалось, что Аркадий Шмуклер (так звали двойника) был бывшим актёром местного театра, который так вдохновился книгами Якова, что решил стать им. Стать мной?! Боже мой, это же надо так ошибиться с выбором кумира!

— Я прочитал все твои книги! Все до единой! — восторженно говорил Аркадий, спускаясь со сцены, и его глаза горели настоящим фанатским огнём. — Особенно мне нравится, как ты описываешь хаос! Поэтому я подумал: а почему бы не оживить его? Не просто писать, а жить этим хаосом!

— Но ты же… под моим именем выступаешь! Это же плагиат! Это… это как воровать хлеб у голодного писателя!

— Ну да. Потому что «Яков Фишман» — это уже бренд. А хороший бренд должен жить, развиваться! Ты, кажется, немного застрял на Зайчике Софочке. А дети требуют продолжения! Им нужен экшн!

Яков хотел возмутиться, но вдруг осознал: этот парень действительно верит, что он — продолжение его творчества. Может, он прав? Может, я просто слишком... обычный для своих же идей? Может, моё искусство нуждается в таком вот... Аркадии? Эта мысль была одновременно ужасной и почему-то манящей.

В этот момент в зал вошла… Генриетта Николаевна. Она была в том же строгом костюме, что и в трамвае.

— Яков, я слышала, у тебя проблемы с авторством? И с идентичностью, как я вижу?

— Генриетта Николаевна?! Откуда вы… Вы что, следите за мной?!Она же не может знать про какашку!

— Мне позвонила Роза Марковна. Она волновалась, что ты опять что-то натворишь. И, кажется, была права. — Она перевела взгляд на Аркадия, и её глаза сузились.

Аркадий замер. Его фанатский восторг куда-то испарился, уступив место детской вине.

— Это… ваша учительница? — прошептал он.

— Да. Моя Генриетта Николаевна.

— ТА САМАЯ, ИЗ ИСТОРИИ С ОКНОМ?! КОТОРАЯ В ОБМОРОК УПАЛА?! — Аркадий побледнел ещё сильнее, чем Яков минуту назад.

Генриетта Николаевна улыбнулась, и эта улыбка была теперь не просто добродушной, а какой-то торжествующей.

— Так вот кто мой новый ученик. Аркадий, ты ведь знаешь, что подделывать чужие произведения — это двойка по жизни? И по немецкому языку, кстати, тоже.

Аркадий побледнел до зелёного цвета.

— Я… я просто хотел быть как он… Я так вдохновился…

В итоге:

• Аркадий признал, что перегнул палку. Он даже попытался обнять Якова Моисеевича, но тот увернулся, опасаясь заразиться излишним фанатизмом.
• Яков, вместо того чтобы подавать в суд, предложил ему стать… своим соавтором.Ну а что? Он же поёт про какашку лучше меня! И, кажется, не падает в обморок от пива.
• Генриетта Николаевна пообещала следить за ними обоими («чтобы не повторился инцидент с окном» и чтобы «Зайчик Софочка не слишком увлекалась роялями»).
• А через месяц вышла новая книга:

«Зайчик Софочка и её двойник-хулиган: Большие гаммы Одессы».

Мораль (если она тут нужна)

1. Если у тебя появился двойник — сначала проверь, не ты ли это вчера после трёх рюмок, или просто очень талантливый актёр.
2. Иногда фанаты понимают тебя лучше, чем ты сам, и даже могут дать твоему творчеству новую жизнь.
3. Никогда не недооценивай учительницу русского языка, особенно если она помнит, как ты выпрыгнул в окно. Она — лучший детектор правды.
4. В Одессе даже самый безумный инцидент может стать вдохновением для детской книги. Главное — правильно подать.

Как вам такой финал? Кажется, у Якова Моисеевича теперь не только соавтор, но и строгий надзиратель за литературным процессом!

Вот несколько вариантов продолжения для этого повествования, но можете предложить и свой вариант. Если что-то понравилось в комментариях напишите хотя-бы номер варианта и я все учту: 

Давайте подумаем, что может произойти с нашим Яковом Фишманом:

1.  Поворот с тайным прошлым:

      - Вирусный поворот: Оказывается, Яков Фишман в юности был не просто писателем, а тайным агентом, который с помощью своих детских книг передавал зашифрованные послания. Теперь, спустя десятилетия, старые враги или союзники вновь появляются в его жизни, требуя возобновить деятельность или раскрыть тайну, заложенную в одной из его давних книг. Дети, читающие его произведения, начинают находить странные символы или фразы, которые приводят их к разгадке этой тайны.

      - Неожиданность: Самый безобидный детский писатель оказывается человеком с опасным и захватывающим прошлым.

2.  Поворот с ожившими персонажами:

      - Вирусный поворот: Персонажи из книг Якова Фишмана начинают оживать. Сначала это мелкие, незаметные детали (например, игрушечный заяц, которому он "подарил" голос в книге, начинает шептать), затем это становится более масштабным – главный злодей из его сказки появляется в реальном мире, или добрая фея начинает помогать детям из его окружения.

      - Неожиданность: Граница между вымыслом и реальностью стирается, и Якову приходится нести ответственность за своих "оживших" героев, а иногда и спасать мир от них.

3.  Поворот с пророческими книгами:

      - Вирусный поворот: С течением времени Яков замечает, что события, описанные в его новых детских книгах, начинают сбываться в реальной жизни. Сначала это мелочи, вроде потерянной кошки, которая вдруг находится, но потом это становится чем-то более серьезным и даже опасным. Ему приходится быть очень осторожным с тем, что он пишет.

      - Неожиданность: Его творчество становится не просто развлечением, а мощным инструментом, который формирует будущее, и Якову приходится бороться с искушением использовать это во зло или, наоборот, пытаться предотвратить катастрофы.

4.  Поворот с потерей вдохновения и магическим решением:

      - Вирусный поворот: Яков Фишман внезапно теряет способность писать, его муза исчезает. Он пробует все, но ничего не помогает. И тут он обнаруживает, что единственный способ вернуть вдохновение – это прислушаться к детям, которые его читают, или даже найти некую магическую реликвию, связанную с детскими мечтами и фантазиями. Возможно, его книги являются частью древней магической традиции, и он должен найти своего рода "преемника" или "источник магии", чтобы продолжить.

      - Неожиданность: Кризис среднего возраста или творческий ступор оборачивается волшебным приключением, где Яков должен пройти испытания, чтобы вновь обрести себя как автора.

5. Ваш вирусный вариант?