Дети Лайса. Пролог: Последний шанс. (черновик)

– Ириан! Стой! Что ты делаешь?! – последний возглас Клары периодически крутился в голове профессора.

Возможно, он мог бы остаться. Новая планета не многим отличалась от Земли. Знаний и ресурсов хватило бы прожить остаток своих лет в роскоши с любимой. Но что ждало их потомков? И тех, кто по-настояшему населит этот новый мир? Циклы поголовной деградации не прекратить. Убежать, как он понимал, также нереально.

Еще на подлете к системе они с капитаном легли в дрейф на самой отдаленной орбите. Итог: всё, каждый метеорит, покрылся странной ледяной коркой. Не остались в стороне ни газовый гигант, ни раскаленные спутники. Только через сотни лет, выйдя из криосна и получив последние данные с ковчега, стало ясно: они высадились в обитаемой зоне. Но ему было ясно – это не конец преследующего их катаклизма.

Никто не хотел верить в бредни лаборантов, не желающих держать язык за зубами. Еще бы, такое открытие – инопланетный корабль с настоящим искусственным интеллектом. Это вам не повсеместные нейросети, способные лишь на автоматизацию выбора. Цифровое сознание и бессмертие – вот что это было. К сожалению, в этой бочке меда лежала не одна цистерна дегтя.

В записях этой “тарелочки” была описана та же история, что случалась на Земле не раз. Какая-то немыслимая природная сила или сверхцивилизация пропалывала целую галактику. Не оставалось ничего от прежних разумных достижений. И вот, стоило первой межзвездной экспедиции отправиться в путь, начались землетрясения.

До последнего момента его команда молчала о подготовке другого корабля. Те, кто понимал, что для толстосумов важна лишь выгода, они думали о последствиях. И теперь Ириан, вспоминая последние слова Клары, надеялся, что в этот раз всё получится.

С тех пор, как он покинул космический ковчег, прошло много времени. Единственный отсек шаттла с капсулой для сна походил на старый изношенный вагон. Ириан оттолкнулся от стены, его тело невесомо проплыло к центральному пульту. Он не был здесь один. В центре отсека, в магнитной левитации, парил его единственный спутник и единственное оружие.

Гирзон.

На вид – невзрачный, тёмный кристалл размером с кулак, поглощающий свет. Но Ириан знал его истинную природу. Кристаллизованный сгусток чистой связи, способный переписывать законы материи. Именно он питал системы этого шаттла, поддерживал в нём жизнь, читал его мысли. И именно ему предстояло стать... шансом на разрыв этого замкнутого круга.

– Ну что, дружище, – хрипло прошептал Ириан, обращаясь к кристаллу. – Пора за работу.

Он активировал консоль. На тусклом экране появились данные о звезде, к которой они приближались. Жёлтый карлик, стабильный, ничем не примечательный. Идеальный инкубатор. Пальцы профессора, узловатые и дрожащие, забегали по сенсорной панели. Он загружал в кристалл последний, самый важный пакет данных. Не схемы двигателей. Не научные трактаты. А нечто куда более ценное.

Детские сказки, которые ему читала мать. Основные законы эмпатии. Понятие жертвенности. Образ Клары. Всё то, что делало человека человеком, а не просто биологической машиной. Это был его безумный план: не просто создать инструмент, а зародить сознание. Сознание, которое, вернувшись к людям через тысячу лет, принесёт им не только технологии, но и память о том, ради чего стоит жить.

Шаттл содрогнулся, входя в верхние слои атмосферы звезды. Температура за бортом начала стремительно расти. Сигнал тревоги взвыл пронзительно и жалобно.

– Прости, Клара, – прошептал он, глядя на её фотографию, прикреплённую к панели. – Я не мог иначе.

Он нажал последнюю кнопку. Магнитное поле вокруг гирзона отключилось. Внешний люк шаттла распахнулся, впуская внутрь слепящий, ревущий океан плазмы. Ириан закрыл глаза, чувствуя, как его тело охватывает невыносимый жар.

В этот момент кристалл вспыхнул. Он начал расти, поглощая материю шаттла, тело Ириана, его последние мысли и воспоминания. Он впитывал в себя жертву сумасбродного учёного, делая её частью своей новой, зарождающейся сути.

Корабль исчез в объятиях звезды, оставив после себя лишь вспышку, ярче тысячи солнц.

А в самом сердце огненного шара, в термоядерном котле, началось нечто новое. Сознание, рождённое из любви и отчаяния, начало свой долгий путь к зрелости. Путь домой. Путь длиной в тысячи лет.