Семейное

Десять лет назад, когда мы ещё не были знакомы, Соня с кем-то разговаривала про меня - и, выслушав своего собеседника, назвала меня Путиным. В московской околопротестной тусовке это было сильным оскорблением. Узнав об этом обстоятельстве несколько месяцев спустя, я страшно заинтересовался - почему это я Путин? О чем вообще шла речь? Что я подлый, лицемерный, говорю не то, что думаю, пытаюсь всех вокруг включить в орбиту своего влияния?..

Тут надо было понимать контекст их разговора, а Соня, к тому моменту успевшая познакомиться со мной, успела напрочь позабыть, что они тогда обсуждали, и уже сама не помнила, почему назвала меня Путиным. Ну, само по себе это дело обычное - я с самой ранней юности был счастлив и во вражде, и в дружбе, вызывая у людей разнообразные сильные чувства. И в принципе нет ничего особенного в том, что люди, которые тебя совсем не знают, называют тебя как незаслуженно хорошими, так и незаслуженно плохими словами. Но тут речь всё-таки шла о Соне, поэтому мне, в кои-то веки, было интересно. Много раз за эти десять лет всплывал этот вопрос о Путине, и я надеялся, что Соня вспомнит, чем я разозлил ее до нашего знакомства. В конечном счёте это превратилось в семейную шутку. Если мы с ней начинали, смеха ради, предъявлять друг другу какие-нибудь претензии (а всерьез мы никогда этим не занимаемся), всегда можно было сказать - "ой, ладно, ты меня вообще назвала Путиным! И после этого ещё на что-то жалуешься?!".

И вот вчера мы собираемся на озеро (жара в 37 градусов в кои-то веки спала до пристойных тридцати, и мы решили, что надо воспользоваться этим случаем, чтобы поплавать и позагорать), и я решаю, что лучше всего надеть вместо футболки верх от Сониной пижамы - он без рукавов и сшит из такой тонкой ткани, что совсем не ощущается на теле. Идеально для жары. Соня, как обычно, начинает возмущаться тем, что я вечно пытаюсь стащить ее одежду (это правда), и теперь добрался уже до ее пижамы. Я отбиваюсь в духе, что теперь это моя пижама. Раз она на мне, значит, она - моя! И вообще, мол, что хочу, то и беру...

И тут Соня торжествующе вопит:

- ВОТ ПОЧЕМУ ТЫ ПУТИН!!!

Тут у нас обоих случается смеховая истерика. Десять лет Соня никак не могла ни объяснить, ни оправдать этого оскорбления - и, наконец-то, дождалась удобного момента.

Туше!

И не поспоришь ведь. Сам виноват - надо же было так подставиться...

Придётся прекратить пенять ей этим Путиным.

...Если кому-то кажется, что я слишком легко и несерьёзно отношусь к трагическим вещам, то нет, это не так. На самом деле, даже антидепрессанты уже не вывозят. Я читаю что-нибудь далёкое от событий сегодняшнего дня, но история выглядит, как сдвинутые зеркала, в которых отражается все то же торжествующее зло. Бесконечно повторяющееся и воспроизводящее само себя. И в каждом этом отражении видишь сегодняшнее зло, сегодняшнюю кровь, несправедливость и безумие. И хочется отбросить книгу, выть и биться головой о стену.

Но я говорю себе, что я не должен и не вправе это делать. Если я не могу стиснуть зубы и терпеть эту реальность даже в своем удивительном благополучии, то какими глазами я посмотрю на тех, кто сохраняет стойкость в заключении или под ежедневными бомбёжками?

Каждая клетка, каждая молекула этого мира больна злом - но, ощущая это, можно только постараться не сдаваться этой болезни.