О еде в книге и в 16 веке
Автор: Екатерина АлександроваЭтот пост у меня "зрел давно", а тут как раз "на ловца и зверь бежит", друг Борис Конофальский выложил продолжение своей эпопеи "Инквизитор", где в том числе описана изысканная трапеза, которую восторженные молодые дворяне приготовили для героя-ветерана и оставила пост с разъяснением, отчего описанное автором - это настоящий пир.
https://author.today/reader/477918
А потом подумала, что у нас ведь тоже много описаний различных пиров, пирушек, просто обедов и ужинов. И, знаете, мы тоже описываем все это со смыслом.
И, пока вы, дорогие друзья, ждете начало третьей части третьего тома, чтобы вам было веселее ждать - немного о еде в 16 века.
Сначала - арты.
Тинторетто. Пир в Кане Галлилейской.
Алонсо Санчес Коэльо. Пир Филиппа II
Итак. Сцена первая. Конец 16 века. Нидерланды. Молодой капитан Ларс ван Бик угощает названного брата Янса (оба молодых человека- воспитанники регента). Идет пасхальная неделя и бравый офицер ведет Янса обедать в лучший трактир Брюсселя (столицы тогдашних Нидерландов).
Глава 14 "Правосудие, справедливость и милосердие" из третьего тома "Меч и право короля".
https://author.today/reader/429578
"Когда Ларс сообщил, что намерен взять его на прогулку и угостить чем-то вкусным — Янс привычно порадовался. Когда оказалось, что он намерен повести его в трактир — сник. Воспоминания о злом дядьке не оставляли мальчишку, но Ларс полагал, что клин клином вышибают.
— Хватит уже Янс, — мейнхеер ван Бик был решителен и тверд. — Ты что теперь — всю жизнь при виде трактира будешь на другую сторону улицы бегать? Ну, хватит уже!
Он сжал руку младшего товарища и с досадой хмыкнул — ладонь была мокрой, как из воды, и мальчишку будто озноб бил.
— Все, пошли, накормлю тебя обедом! Вот как ты с поручениями его высочества ездить будешь, а? В поле ночевать и голодать? Или скажешь, что не сможешь поехать, потому что боишься остаться голодным? — и, не обращая внимания на возражения Янса, юный капитан решительно толкнул дверь трактира.
Янс даже сжался, ожидая окрика, но, к его удивлению, хозяин бросился к ним навстречу с такой широкой улыбкой, будто встретил любимых племянников после долгой разлуки.
Ларс только усмехнулся. А чего же трактирщику не быть радушным? Одеты они были не просто добротно, а не без щегольства, на перевязи у него красовались шпага и кинжал, как и положено офицеру — его высочество дозволил, пока отпросил его у Седелера, да и кошелек на поясе радовал взгляд приятной округлостью.
Пламя в камине весело подмигнуло молодым людям, и хозяин поспешил устроить их вблизи очага.
— Селедка с вареными яйцами и петрушкой для ваших милостей, тушеные бобы со свиной рулькой… — довольно перечислял почтенный хозяин. — Поросенка только нынче кололи, и такой рульки вы ни у кого здесь больше не попробуете, да еще свежайшей кровяной колбасы подам. И особое блюдо, мейнхееры, ради праздника, — торжественно объявил трактирщик: — Сладкое мясо с камешками, петушиными гребешками, бараньими ребрышками, говяжьим языком и сморчками! Хлеб принесу из крупитчатой муки, самого наилучшего, уж вы, мейнхееры, останетесь довольны, а на десерт будет молочная запеканка из лапши — у самого короля такой не готовят! — и вафли я тотчас для вас сделаю, — не унимался хозяин. — Пока вы едите, они и поспеют, а для юного господина я к пиву могу подать малиновый сироп, ежели юный господин привык к сладкому.
Янс смотрел во все глаза и слушал во все уши. Этот приветливый и расторопный трактирщик ничем не походил на его дядьку, жалевшего для племянника корку хлеба, зато не скупящегося на пинки и затрещины. И это о нем говорят «юный господин, который привык к сладкому»?
Ларс самодовольно усмехнулся, сделал вид, что прекрасно разбирается в том, о чём говорит мейнхеер трактирщик, тряхнул кошельком и распорядился подавать всё. На немой вопрос Янса снисходительно заметил, что в немецких землях для женщин и детей в пиво добавляют малиновый сироп, но, если честно, он и сам не откажется чуть подсластить напиток.
— Ты что — не пробовал такое никогда?!
Янс помотал головой, покраснел и робко спросил, а хватит ли у Ларса денег на такое великолепие.
— Да подработал я чуток, братишка, не сомневайся.
Трактирщик смотрел на двух, как ему казалось, братьев с искренним довольством и умилением. В желании удивить младшенького разными вкусностями этот мейнхеер со шпагой, пожалуй, готов раскошелиться. На предложение трактирщика подать еще и варенье, Ларс весело кивнул — гулять, так гулять, зря, что ли, своей спиной расплачивался? — и с удовольствием увидел круглые от удивления глаза Янса. Госпожа Соланж угощала их вареньем по праздниками, но вот так есть праздничное блюдо каждый день..
— И масло тогда подай к варенью — на хлеб мазать, — не моргнув глазом, распорядился Ларс, решив впечатлить «брата» чуть ли не до обморока.
Хлебнув пива и поверив, наконец, что почтительность трактирщика ему не снится, Янс перестал дрожать и начал есть. Трактирщик, убедившись, что состоятельный молодой человек и его брат всем довольны, поспешил к другим посетителям, а Ларс довольно ткнул Янса в плечо — видишь, как все просто?..."
Что интересного и любопытного можно почерпнуть из трапезы Ларса и Янса?
В шестнадцатом веке в рационе людей количество мяса увеличилось, свинину стали позволять себе даже крестьяне, и, он стала основой мясного рациона в деревне.
В противововес этому, люди знатных сословий употребляли в пищу больше говядины, также на их столе часто была дичь, и «белое мясо» - птица – фазан, куропатка, специально откормленная домашяя птица, ну и экзотическая живность вроде павлина (привет Федерико).
Зажиточные горожане заменяли говядину бараниной – с развитием суконного производства и увеличением числа овец, баранина в рационе стала появляться чаще.
Птица, говядина и баранина, таки образом, являлись четким сословным маркером.
Также же маркером является некая пищевая избыточность, когда на стол подается все самое лучшее и дорогое (в нашей культуре она и нынче остается для праздничных застолий).
А теперь разберем трапезу наших героев с точки зрения тогдашних представлений «о прекрасном».
Соленая сельдь непременный атрибут трапезы в Нидерландах. Нынче Пасха, поэтому хозяин подает яйца. Свежая зелень только появилась, либо ее выращивают в доме, поэтому петрушка придает довольно простой закуске оттенок элитарности. По мнению хозяина молодые, растущие организмы сметут все и добавки попросят- отсюда и довольно простые, но сытные блюда - рулька с бобами и кровяная колбаса, которые к тому же абсолютно понятны для человека любого сословия. А теперь- «та-дам»!По мнению хозяина молодой офицер, а выправку и манеру Ларса не спутаешь не с чем, во-первых очевидно хочет пустить пыль в глаза «младшему брату», во- вторых, наверняка сталкивался где-то и как-то с изысканными блюдами, хотя, скорее всего если и пробовал их, то чуть, нужно показать «мейнхееру», что хозяин считает его чуть ли не полковником, тем более судя по одежде и кошельку, деньги у молодого офицера имеются. Госпожа Фортуна, видно было к нему благосклонна, но в силу молодости, деньги эти он скорее склонен прогулять, чем вложить их во что-то серьезное. Грех упускать такого клиента. Поэтому следующие блюда хозяин предлагает действительно дорогие и изысканные, которые обычно присутствуют на праздничном столе знати – обжаренные железы- «сладкое мясо», бараньи яйца и петушиные гребешки (ещё и тонкая лесть юноше- хозяин не сомневается, что ближайшую ночь тот непременно проведет в объятьях какой-нибудь красотки, так что без опаски может есть блюда, усиливающие мужскую силу), баранина и говядина и только появившиеся на рынке сморчки (тоже дорого).
Лапша готовилась из пшеницы твердых сортов, поэтому присутствовала только на столе знати, а молоко долго не хранилось, поэтому продукты из цельного молока были редки. Таким образом, хозяин ничуть не лукавит, говоря, что подаст молодым людям действительно королевское угощение. Также трактирщик специально указывает, что и хлеб на столе будет «господский» из муки самого тонкого помола. К этому же престижному столу относятся и вафли.
Варенье- это действительно праздничное угощение (дубайский шоколад сильно дешевле), так что хозяин делает верный ход, заставляя «старшего брата» раскошелиться, чтобы удивить младшего. Ну, тут и Ларс решает гульнуть «на все деньги», заказывая масло, которое к тому времени появлялось на столах только очень богатых людей.
Но почему хозяин предлагает молодым людям пиво, а не вино? По его мнению, его гости, люди весьма молодые, в, общем-то незнатные, и скорее всего, в качестве напитка предпочтут что-то сладкое, а не самое изысканное вино. Трактирщик, хоть и предлагает пиво с малиновым сиропом для «юного господина», не сомневается, что и молодой офицер от такого не откажется. А вино? Ну, может потом и закажет вино.
Таким образом, ужин Ларса и Янса представляет собой прекрасный пример гастрономической эклектики- где простонародные и простые блюда соседствуют с произведениями высокой кухни и престижными и дорогими яствами. Брюссель ведь столичный город и его постоялые дворы и трактиры нацелены на любой вкус и кошелек.
И, еще, приглашение на обед или ужин тогда отчетливо показывало отношение к гостю- помните, обед у госпожи Кокнар для Портоса? "Лукуллов пир".
Мы в своей книге тоже обыгрываем такую ситуацию, но со знаком "минус".
Юные кастильские принцы приглашают к себе на ужин маркиза ван ден Берга, который оказал их семье важнейшую услугу, уничтожив их врага. К несчастью для себя, молодой фламандец, сам того не подозревая, в своих речах оскорбил людей, к которым младший из принцев, дон Матео, питает величайшее уважение. Дон Матео, несмотря на юные годы, занимает высокий пост в инквизиции и в принципе может доставить неприятности любому, а уж того, кто его обидел, в принципе ничего хорошего не ждет. С ван ден Бергом так и получилось. И все-таки прощать маркиза пришлось, и показывать свое расположение тоже.
"Испанская интермедия."
https://author.today/reader/456131/4242396
"Во дворце принца Освальда ван ден Берга приняли почтительно, привели в небольшой парадный зал, усадили за накрытый стол и сразу же подали тарелку, нож и доску под мясо. Его сиятельство только вздохнул — запахи и вид поданных блюд сводили с ума, особенно после полуторамесячного поста в монастыре, а нынче он и вовсе только воды выпил, да и то умеренно, чтобы не испытывать нужды тела ввиду короля, но вот это… И где же господин… в смысле, его высочество?
Троица ярко одетых молодых людей с гитарами за спиной и шпагами у пояса, не прервавших свою болтовню при виде гостя, ввалились в зал спустя ещё полчаса, когда маркиз уже было собирался упасть в голодный обморок.
— Ну, вот, Матео, все в порядке. Он здесь, стол накрыт, можем идти развлекаться. Ты же не обещался с ним сидеть? — громогласно заявил племянник короля, обращаясь к одному из юношей.
Основы логики его высочество дон Фадриго знал прекрасно, и возразить дону Матео на это было нечем. И где, кстати, его сеньор?
Маркиз поискал взглядом дона Матео, к которому, по всей вероятности, и обращался принц Федерико, именуя того запросто, и не нашел.
Хотел было уже протереть глаза и почтительно пожаловаться на близорукость… Или они его разыгрывают? И тут юнец, разряженный как попугай — в зеленый колет, фиолетовые штаны и оранжевые чулки, да ещё и в красной шляпе! — отозвался с явной снисходительностью в голосе:
— Да, пожалуй, ты прав, Федерико, а ты, ван ден Берг, ладно… Санчес о тебе позаботится, вы уж ведь с ним довольно знакомы.
Добавил с легким смешком… Да, со смешком, обращаясь уже к управляющему:
— Санчес, кресло для себя вели принести, да поболтай с маркизом чуть, а то опять невесть что будет нести, а шутов дон Родриго при себе держать не хочет, что касается иных, так за некоторые глупости и головы лишиться можно.
Выглядел дон Матео совсем по-мальчишески. Зато речи его были более чем серьезны, а, пожалуй, даже и злы.
Переодетый терциарий поправил гитару за спиной и глянул вопросительно на дона Фадриго, ожидая от того команды «пошли», которая не заставила себя ждать:
— Ну, хватит тянуть! Двигаем уже!
— Ухо оставьте! — крикнул вдогонку юношам сеньор Санчес и, к удивлению Освальда, принц Фадриго покладисто отстегнул от пояса один из кошельков и положил на край стола.
Возвращения сеньора Санчеса с трофеем дона Фадриго ван ден Берг ожидал уже стоя в почтительной позе.
Сеньор Санчес задумчиво оглядел маркиза, опустился в подставленное кресло, взял в руку нож и махнул рукой слуге, разрешая разделывать мясо и подавать вино."
Обратите внимание. Освальда приглашают на праздничный ужин в его честь... и оставляют одного. Да и список блюд не впечатляет. Ну, разве что Освальда после месячного поста. Конечно, повар во дворце свое дело знает, и уж не прямо вот подает кашу с требухой. Но и до изысканого королевского пира здесь далеко.
Например, на столе присутствуют курица или обычная ветчина, которой гостя и потчуют. Впрочем, ветчину, кажется отдают собаке, да и насчет маркиза у юных принцев возникают сомнения- а точно он перед ними ни в чем не виноват?
Уха дон Фадриго хватиться не успел — сеньор Санчес его отдал с поклоном. И, конечно, добрых полчаса все они слушали хвастливые речи племянника короля о подвигах юного матадора. Потом внезапно в зале появился рыжий кудрявый пес, сразу же попавший в объятья и на стол.
Голодный же!
Дон Матео возмутился, почему это Эболи Кудряшке курицу целиком сует — он от целой отгрызать не может! А дон Фадриго радостно указал на доску с нарезанным мясом, поданную гостю:
— Так вот же, есть кусочками, пусть ест!
Наличие за столом маркиза он, похоже, не заметил.
— Кушай, кушай, Кудряшка, — с ласковостью в голосе продолжал дон Фадриго. — Курица мягкая, это тебе не павлин.
— Ты павлина ел?! — кажется, дон Матео решил, что молчит уже добрых пару минут, а это нестерпимо много.
— Угу, у его величества за обедом, — радостного подтвердил племянник короля. — Эх и жесткий. Еле прожевал. Ножи на обеде серебряные подали, не режут же совсем! А дядюшка велел мне ещё этого павлина подложить — из уважения к моей матушке, и чтобы я рос поскорее! А я и так уже с него ростом! — обидчиво добавил юный принц. — Так и пришлось целого павлина одному съесть.
Дон Матео, кажется, из всей этой речи уловил только то, что вот брат попрекает его, что завел он себе дурную привычку бросать Федерико в трудную минуту, вдвоем-то они бы с этим павлином сразу справились, и попытался возразить, что не может одновременно находиться в двух местах и перемещаться мгновенного из Толедо в Вальядолид… И нечего всякую ерунду нести, а то ведь знаете, кто мгновенно перемещаться может!
И осенил себя крестным знамением. Федерико и молодой Эболи жест терциария повторили тотчас, и маркиз на всякий случай решил не отставать.
Неловкую паузу дон Фадриго решил заполнить перечислением королевских угощений, в сравнении с тем, что увидал на столе… Да, павлина не подали…
А дон Матео вдруг обеспокоился.
— Не-е-ет, Федерико, даже из почтения к тебе, я тебе своих павлинов на ужин не отдам!
Дон Фадриго попытался было сказать, что ему и королевского павлина хватило, но дон Матео его перебил, поясняя любезно, что у него в монастыре их целых семь штук живет и из них три петуха — два с сине-зелеными хвостами, а один белый. А потом, все-таки вспомнив о своем приглашении маркизу, решил проявить любезность…
— Вот ты, как там тебя…
— Я бы его «сеньор Сыр» назвал, — встрял молодой Эболи, хихикнув на изрытое оспой лицо молодого фламандца. Дона Матео эта подсказка, кажется, ничуть не смутила, а в целом даже порадовала:
— Ну, да, сеньор Сыр, ты же был в моем аббатстве, правда там здорово?
Маркиз вспомнил дерюгу на плечах, тяжесть ведер с водой, тяжелую плеть в руках отца-настоятеля — исключительно для спасения твоей души, сын мой — и мерзко орущих павлинов и с готовностью подтвердил:
— Да-да, все было замечательно! И павлины замечательные, и садик, и фонтан, а такого гостеприимства, как от отца-настоятеля мне в жизни встречать не приходилось!
А дон Матео обиженно заявил, что вот есть же те, кто способны оценить гармонию и красоту, а вот его друзья к нему в гости ездить почему-то не хотят! Видишь ли, юных донн им подавай, в мужском-то монастыре, и сходу предложил маркизу свое гостеприимство и продолжение знакомства с монастырем.
Бедолага Освальд, не успевший дух перевести после первого визита, даже ножик уронил, а дон Фадриго вдруг заметил, что их гость отчего-то совсем не ест, нахмурился и велел тому кушать лучше. То, что с доски маркиза только что ел его балованный пёс, принц привычно забыл, а, может, и вовсе не заметил… Впрочем, возможно, для дона Фадриго это было вполне обычным делом.
Молодой Эболи жестом велел слуге наполнить бокалы, и хозяева и гости дружно выпили и за ухо, и за павлинов, и за дона Фадриго. А дон Фадриго вдруг сообразив, что не только он был нынче героем дня, и за дона Матео с его трудами предложил выпить тоже.
А потом они ещё какое-то время выясняли, в чем заключается сегодняшний успех принца Эболи — ну, вот не может же он ни в чем не заключаться?!
Дон Фадриго получил ухо быка, дон Матео подготовил всё к празднику Веры, Берг стал маркизом, Нассау — принцем. А Эболи как же?! Юный принц уже было собрался чуть всплакнуть, но тут дон Матео внезапно вспомнил о «лучшем оружейнике», и пообещал расстроенному принцу шпагу его работы.
Эболи повеселел и предложил поднять тост за новые титулы их друзей. Каким образом дон Фелипе неожиданно стал их другом, молодые люди не задумались.
Зато дон Фадриго вспомнил о своем благодеянии и о том, что оба фламандских кузена, считай, остались сиротами…
— А хочешь, сеньор Сыр, я велю тебя поселить рядом с принцем Оранским? Вы тогда с ним каждый день видеться сможете...
Ван ден Берг попытался деликатно напомнить, что дон Фелипе гостит в королевской резиденции, то есть в самой настоящей тюрьме, а он-то там находится не должен, и вообще, дон Фелипе его враг... Да и вообще…
При этих словах маркиза дон Фадриго почти протрезвел.
— В смысле «не должен»? Почему это «не должен»? Я вроде бы тебя не миловал... И батюшка тоже…
Получив от своих товарищей подтверждение, что ни о каком помиловании для маркиза ван ден Сыра они не слышали, Федерико возмутился и потребовал от того признаться, в чем он провинился.
— Нет, я же не могу так просто без вины человека под арест отправить, — вдохновенно вещал юный помощник первого министра, размахивая вместо жезла отобранной у Кудряшки куриной ножкой. — Меня же тогда батюшка заругает!
Эболи и дон Матео согласно кивнули. Конечно, они ни разу не видали, чтобы дон Родриго ругал своего первенца, лишь в резиденции его высочества юный принц со всем почтением несколько раз гостил, так что ежели Федерико так говорит — ой-ой, вообще страшное дело!
Ван ден Берг почувствовал дурноту… Не нужно было так много есть, наверное.
— Под арест и заковать, ваше высочество? — почтительно осведомился о планах принца в отношении узника его капитан.
Федерико отрицательно помотал головой. Куриную ножку он, наконец, засунул в рот — трудно что-то говорить, когда жуешь:
— Тешт… пушкай шнашала пришнаешшца… Тьфу, в смысле — пусть признается сначала, в чем он провинился!
И, в, общем, вместо чествования героя получается полное безобразие. А вот нечего принцам хамить...
В, общем, когда автор исторического романа описывает чью-то трапезу, делает он это не просто так, а с подтестом. Впрочем, читателю знать такие тонкости совершенно необязательно, главное- перекусить перед чтением!