Амулет

Присоединяюсь к флешмобу Беловой Юлии Рудольфовне"С мечом в руках". В моём романе Без сомнений много боевых сцен, в том числе, где хотя бы один из бойцов использует меч. Предлагаю сцену из главы 56-я. С первого взгляда. Для неё требуются пояснения.

Бой происходит между разбойником и рыцарем. Последний гонится за принцессой. За ту заступается сын разбойника, но он юн и безоружен. И тут на сцену появляется отец и вступает в бой. В Трофима вселился дух колдуна, но не подавил волю хозяина тела (не смог). Они ситуативные союзники, но в целом враги. По идее гость должен помочь мужчине, на вооружении которого один лишь охотничий лук, но не может, пока на рыцаре висит защитный амулет... 

«Помочь не смогу: у него амуле…», – блёкнущий голос безуспешно борющегося с защитным заклятьем колдуна оповестил заставшего драматичный момент отца, что сына от смерти спасать придётся самому. Недаром в станице Трофима раз за разом выбирали атаманом. Прыжок на корточки под брюхо жеребца. Левой рукой за узду книзу, а правой за бабку с поворотом наверх. Упор лбом в центр живота – конь с наездником кувыркается через голову навзничь.

«Да тут у Твела рассадник бунтовщиков» – отметил Гре́ндель, успевший вовремя выскочить из седла и скинуть бесполезный в пешем бою ланс. В руке заблестел клинок полуторного фламберга. С одним луком здоровяк без доспехов угрозы для прошедшего воинскую школу бойца не представлял. Первый удар рассёк самодельное оружие смерда: оставил у противника в руках по пруту из белой акации в каждой. Второй – неудача. Третий…

Широкобородый «негодяй» искусно использовал деревяшки. Защищал ими локти и раз за разом скользящим жестом отводил смертоносное остриё. Не помогала рыцарю и непрямая форма лезвия. Весь результат похожей на пилу волнистой режущей кромки – лохмотья коры на щитках-прутиках. Гре́ндель не торопился, берёг дыхание: пригодится бегать за молодёжью. Широкие взмахи-восьмёрки неизменно уходили в «молоко». Противники кружили на усеянном невзначай срубленными ветками и с примятой травой двухметровом пятачке.

Взявшиеся за руки Лили́ с Ерёмкой целый час, как заворожённые, смотрели на нескончаемый поединок. Оклемавшийся от падения с кувырком жеребец невозмутимо пасся в сторонке. Противники не выказывали усталости. Трофим исхитрился и ткнул неприятеля в грудь. «Дурачина! Палочкой в кольчугу!» – самодовольно ухмыльнулся виконт, и в раже надменности не стал уворачиваться. Попытка простолюдина атаковать рассмешили норави́нга: устанет, ошибётся и конец.

Впервые за время поединка напавший на благородного заговорил. Непонятные Гре́нделю гортанные звуки прорезали тишину. Спасавшие бунтовщика палки полетели в сторону. Щёлкнули пальцы. Зашевелилась земля: корни деревьев пришли в движение. У разросшейся в метре от сражения калины они вырвались наружу. Улыбка рыцаря медленно слезала с довольного лица. Часть древесных щупалец вцепилась в лодыжки, чтоб не сбежал. А один корешок треснул пополам, острым концом скользнул под кольчугу, проткнул живот и добрался до сердца. «Колдун», – успели прошептать немеющие губы. Глаза взмахнули ресницами навстречу стремительно спеющим гроздьям алых ягод и закрылись.

Палочка из непрочной акации, что час назад служила упругим луком, в умелых и мощных ладонях Трофима умудрилась расколоть на части висящий поверх кольчуги и защищающий от магии костяной узорчатый амулет рыцаря.