салатик из отрывков -2
Автор: Ирина ЯкимоваВторой роман цикла "Лишённые смерти" на всех парах летит к предфиналу. На этой неделе выложу следующие три главы, а пока посмотрим, что еще в Терратиморэ происходит:
кто-то сказки рассказывает
"- Я буду тихонько защищать тебя из ночного мира…
- А я тебя – из дневного, - подхватил Винсент – Кажется, мы только что придумали еще одну сказку Карды, да, тетя?
Мира грустно улыбнулась.
- Мне всё это с самого начала напоминает другую сказку. Не кардинскую, общую для всех, - призналась она. – Ту, где главный герой обещает злой темной силе отдать ей незнакомца, что первым встретит его в родном доме. Герой обещает, думая, что всех в своем доме знает, и таким образом обманет злодея. А первым в собственном доме его встречает сын, родившийся, пока герой путешествовал.
- И чем эта сказка кончается?
- Сын главного героя исполняет уговор и идет к злодею. Проходит все его испытания и возвращается победителем и красавцем. Ах, да! И с невестой…
- Вот видишь, может, и я также – пройду испытание Даром и вернусь?
Мира только вздохнула в ответ на его обезоруживающую улыбку
- Винс, мы ведь не в сказке!"
кто-то истерит
- Значит, сами возьмем, - самоуверенно постановил Винсент. – Главное, Нонус сказал, нам обязательно нужно посмотреть полное родословие Арденсов. Оно хранится у Красов, Гесси, Ретэ и просто так в руки даже ближайшим друзьям они его не дадут. Его можно только подсмотреть тихонько в их домах.
- Я туда не вхож, - заметил Карл.
- Я тем более, - вздохнул Винсент, и оба они вдруг посмотрели на Лиру.
- Что такое? – хрипло от волнения спросила она.
- Госпожа Адора Ретэ твоя опекунша, - сказал Карл.
- И ты близко знаешься с семейством Гесси, - заметил Винсент.
- Ты вхожа в оба дома, - подытожил Карл.
Лира отвернулась к окну. Но и оттуда, с другой стороны перекрестка на нее выжидающе уставился дом Диосов.
- Я не буду ничего красть ни у Ретэ, ни у Гесси, - сразу, глухо и неприязненно, она поставила границы тому, что от нее требовали. – Родословие посмотрю… Думаю, госпожа Ретэ мне сама его покажет, и нет там ничего особенного.
- Возможно, - тихо уступил Карл. - Но, вероятно, нет. Я думаю, все эти фамилии кровно связаны с Лазаром Арденсом. Неясно, зачем это скрывать. Что настолько темное может там скрываться?
- Не надо так говорить! – вырвалось вдруг. Почему-то Лиру больно задело замечание про «темное». Может, потому что ей больше не хотелось, чтоб там вообще было что-то темное… Это темное хорошо накормит спрятанное чудовище у нее внутри – та черная шелестящая тысячей лапок тварь изрядно подросла с осени! А ну, как, насытившись, она вырвется наружу и пожрет всех? Но прежде - ее саму…
- Разумеется, эту связь надо доказать, - дружески уступил Карл и задумчиво нахмурился. – Вот если бы тебе удалось пронести в дом Ретэ фотографический аппарат и запечатлеть родословие…
- Хортор, стоп. А вдруг это будет разглашение государственной тайны? – Винсент засмеялся. – Впрочем, Лира, конечно, может попробовать родословие зарисовать...
- Прекратите, или я не буду ничего делать! – резко оборвала их Лира. Теперь нахмурился Винсент.
- Диос, ты чего? – как-то по-детски невинно и недоуменно… так что у нее вдруг слезы на глаза навернулись. – Боишься, Ретэ узнает и рассердится?
- Нет. Это совсем другое… Хватит! Оставьте меня! – взвизгнула Лира, сама себя не узнавая. Длить разговор далее после такого было совершенно невозможно. Она зашагала прочь, скрестив руки на груди, зажав ладони под мышками. Каблучки стучали в такт то ли испуганному, то ли рассерженному сердцу. Да что с ней не так?! Она ли кричала всё это или чудище из пустоты, ее страшной, неведомой никому пустоты внутри, кричало её голосом?
кого-то внезапно увольняют
Латэ побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и решительно поднялся.
- Всё же попробую его разыскать. Быть может, успею, – пробормотал он. – Что же насчет тебя… Ты отстранён от работы.
- Отстранён? –
Вопрос упал камешком во вдруг ставшую вязкой тишину. Будто его оглушили. Вот и наказание, когда Карл уже поверил, что всё обошлось.
- Полностью. Мне не нужен секретарь, осведомлённый о делах охотников больше, чем я сам, и работающий при этом не на благо Служения. На территории Ордена больше не являйся и в разговоры ни с кем из охотников не вступай. Если посмеешь ослушаться – рассказа и о части твоих происков Покровителям Ордена хватит, чтобы вынести тебе тот же приговор, что Корнелу Диосу. Но я думаю, ты умный и всё это сам понимаешь. Так что просто исчезнешь.
Выплюнув это, Латэ быстрым шагом ушел. Через пять минут от Академии в сторону Сатура, где стояла резиденция Красов, отъехал его экипаж. В той же вязкой тишине, как после оглушения, Карл собрал свои многочисленные канцелярские принадлежности и спустился в Арсенал. Тут опять было шумно, весело, но он нарочно прошел мимо, почти пробежал, чтобы не слышать их разговоров.
Умом Карл понимал: хорошо, что его отстранили – устранили из этой запутанной некрасивой истории без возможности вернуться. Сейчас, конечно, обидно: не оценили усилий, не поверили, но позже он наверняка сам признает: всё было к лучшему. Настоящим охотником ему не стать, а тем, у кого нет защиты, настоящее доверие и уважение охотников не обрести, как ни старайся. Ввязываться же в грязные интриги Арденсов, тянущиеся из глубины веков опаснее, чем без оружия и защиты выйти в бой против старшего carere morte. Он превысил полномочия, да – но никого не предал и не подвел, а с узнанными им сведениями и Винсенту, и Лире легче будет проторять свои дороги среди орденской грязи.
И все равно неприятное ощущение, предчувствие, будто перед носом захлопнули самую важную в жизни дверь, долго не уходило. Даже когда Академия осталась за поворотом очередной улицы Ориенса, Карлу казалось, она по-прежнему распахивает крылья за его спиной, призывая взлететь.
а у кого-то свидание
Агнесса как-то сразу всё поняла, когда он пришел к ней – без приветствий и даже без цветов в этот раз, хотя во всех цветочных лавках как раз на днях появились колючие, одуряюще пахнувшие первые мелкие розы. Поняла – и закусила губы, а на побелевшем от отчаяния лице глаза стали такими кричаще яркими.
Винсент боялся, она скажет: «Не ходи, не делай, что задумал!» Скажет – и отнимет его уверенность, решимость, но Агнесса молчала. Только притянула его к себе и поцеловала - самозабвенно, горячо, без легкой порхающей отстраненности, с которой она прежде исполняла свой странный обет. Сегодня она сама хотела насытиться, а не просто жалела его, как жалела других, прочих… Незнакомое, дикое, исступленное, выражение ее обычно милого, мечтательного лица болезненно притягивало: такая энергия и жизнь в нем была. Жизнь, от которой Винсент готовился отречься… Сладостной болью отзывались внутри ее прерывистые вздохи и стоны. В требовательных «Еще», «Давай!», в восторженных «Да, да!» ему слышался один вопль: «Живи!»
Потом они долго лежали на ее узкой постели, не расцепляя объятий, вообще не шевелясь. Казалось, время растянулись в целую вечность – но вечность эта была хрупкой, тонкой, как едва проклюнувшийся росток. По щекам Агнессы беззвучно текли слезы, но она молчала и Винсент не спрашивал, почему она плачет. Снова боялся ее «Не уходи!», боялся, что прозвучит оно смертным приговором.
Уютное уединение погубил бой часов в соседней комнате. Уже четыре утра. Пора.
- Пора, - вздохнул Винсент. Нарочно не поглядев на Агнессу, давая ей время привести себя в порядок, пошел омыться, и она отомстила за невнимание. Пока он зачерпнул воды из таза в ладони, схватила с полки ковшик и окатила ему плечи и спину.
- Ты что?!
- Ничего, - она засмеялась, и смех – первое, что выдает ложь, фальшь и скрытое настроение, был искренним: звонкая, летящая радость. - Просто ты такой мрачный поднялся, вот и захотелось эту мрачность разбить. Всё будет хорошо. Ты победишь и вернёшься, я знаю.
Встряхнувшись, Винсент взглянул ей в лицо и понял, что, несмотря на мокрые глаза, улыбается она победно, будто уже выиграла неведомый ему бой. И, хотя он вовсе не был уверен, что выиграет свой, эти слова и эту улыбку запомнил, как тайну, которую однажды придётся разгадать.
«Однажды», - подумал он, и застывшая, как заглазуренная, ночь разбилась, расплылась туманом. Но где-то в этом тумане пряталось будущее, которого Винсент все еще мог коснуться.
Окончательно почувствовав себя живым, он подхватил Агнессу на руки, закружил. Теперь закричала она:
- Что ты твори-ишь?!
Всё смотрю на внешний вид романа на сайте и не могу решить, как лучше. "Бездна внутри" или "Без дна внутри"?
Сейчас стоит "Без-дна внутри", но смотрится это как трындец, надо менять. Как лучше?