"Война - совсем не фейерверк. А только трудная работа." Люди этого до сих пор не понимают

Январь приближается к своему завершению. Идёт 2020 год. В мае нас ждёт "праздник со слезами на глазах" - семьдесят пять лет со дня Великой Победы. Уже сейчас многие люди - по собственной инициативе или подчиняясь руководящим указаниям, стараются подготовиться к такой важной и значимой дате.

Только вот готовятся они как-то своеобразно. Или, точнее сказать, экстремально. В прямом смысле "потеряв берега" и проявив вопиющее непонимание момента.

На "Ньюсленде" появилась статья под названием: "Никаких калек! Зачем московская учительница приказала дорисовать ногу инвалиду войны". Ссылка - http://newsland.com/user/4297710442/content/nikakikh-kalek-zachem-moskovskaia-uchitelnitsa-prikazala-dorisovat-nogu-invalidu-voiny/7000441

Суть - конфликт понимания и интересов между учительницей и ученицей. Ученица - третьеклассница московской школы на уроке "рисования" изобразила "немецкий и советский танк, какие-то элементы боя и ветерана... но не  совсем обычного по крайней мере для учителя ветерана. Вместо левой ноги у  него был протез. Как объяснила дочь, так она показала, что он воевал." Учительница "сказала, что это «некрасиво», и нужно рисовать «нормального» человека, а  не это. Дочь пыталась отстоять свою позицию, но не вышло. Преподаватель  взяла ластик и стёрла протез... сказав, что нужно нарисовать ногу, как у  всех..."

"На запомнившемся уроке рисования школьница изобразила не абстрактного  солдата, а своего прапрадедушку, о котором знает по рассказам родителей.  Вернулся рядовой с фронта с медалями, без ноги, на костылях. Но от  этого Героем для внучки быть не перестал – она с гордостью несет его  портрет 9 мая в Бессмертном полку."

Преподавательница "рисования" имеет педагогический стаж более сорока лет - работает в школе с 1977 года. Преподавательница отрицает, что собственноручно взяла ластик и стёрла с детского рисунка протезы. Тем не менее, на "исправленном" варианте ясно видны - сквозь дорисованные сапоги и форменные брюки - те самые протезы. Преподавательница утверждает, что сама ничего не исправляла, а только "посоветовала сместить акценты".

"Н. Прудникова: Мы рисуем ко Дню Победы. Это праздник и  работы должны быть праздничные. Мы должны показать, какие достижения  есть сейчас, как у нас в стране всё хорошо и прекрасно, и что всё это  дала нам Победа. Героизм солдат должен быть. Смысл же не в увечьях  должен быть, а в том, что солдат бился, сражался, а не где-то на  пилораме был и оттуда вернулся."

"Евгений Александрович Ямбург, заслуженный учитель РФ, доктор педагогических наук, член-корреспондент, академик РАО:

- Что тут сказать? Учитель в данной ситуации проявил себя как  непрофессионал. Окончание войны – это же не только праздник, для целых  поколений это и беда, и горечь, и боль, и лишения. До сих пор даже в  Москве нет памятника воину-инвалиду, а сколько десятков тысяч героев  вернулись с войны без рук и без ног и как они с этим жили, говорить у  нас почему-то не принято. ... К сожалению, не все взрослые даже сами способны понять, что такое война.  Но если родителям еще простительно, то учитель совершает большую  педагогическую ошибку, стирая безногих ветеранов ластиком из школьных  альбомов. В первую голову, учитель должен на практике знать, что такое  настоящее милосердие. Обязан сам понимать, сколько страданий и смертей  было на пути к Победе, и уметь правильно доносить это до детей. Учитель  не имеет никакого права историю перечеркивать, утаивать."

"ОТ РЕДАКТОРА:

Московская учительница рисования с большим стажем и государственными  наградами спустя 75 лет после Победы повторяет, можно сказать, «подвиг  Сталина». Простецкая, незамысловатая цензура с ластиком в руках отсылает  к аналогиям с послевоенными распоряжениями по зачистке городов от  безногих и безруких. В конце сороковых, к 70-летию Сталина, улицы СССР  были заполнены изувеченными ветеранами Великой Отечественной войны.  Громыхающие подшипники тачек тех, кто лишился ног, самодельные костыли и  протезы — примета крупных городов России конца 40-х годов прошлого  века. Многие инвалиды возвращались с фронта в разрушенные дома, где их  никто не ждал, просили милостыню, выпивали от безысходности, дрались,  позвякивая медалями об асфальт, не способные подняться без посторонней  помощи, требовали к себе внимания и помощи от власти. Кому-то из  руководства Страны-Победителя, «несчастные» попросту говоря, мозолили  глаз, «обесценивали подвиг» и, наконец, надоели. Были у власти и мотивы  страха – толпы разгоряченных алкоголем ветеранов ежевечерне собираются в  главных питейных заведениях, подводят какие-то свои итоги военным  операциям, нелицеприятно отзывающихся о высшем руководстве страны. В  образ подтянутого, бравого, гордого победителя такие герои не  вписывались…

Очевидцы того времени вспоминают, как десятки раненных героев войны  исчезли из привычных мест в городах буквально за считанные часы.  Советская пропаганда вымывала обезображенных войной людей из светлого  послевоенного будущего, считалось, что в СССР таких просто нет.  Обрывочные данные от немногочисленных свидетелей о массовом  насильственном выселении ветеранов-инвалидов в лепрозории на Валаам,  разбросанные по уголкам всей страны острова, горные поселки, старые  заброшенные монастыри появились лишь 20 спустя. Собирали за ночь со  всего города спецнарядами милиции и госбезопасности, отбирали паспорта и  солдатские удостоверения, наградные книжки, отвозили на железнодорожные  станции, грузили в теплушки и отправляли в «дома-интернаты», фактически  присваивая покалеченным статус заключенных, да и сами заведения  состояли в ведомстве МВД, пишут сегодня источники. От большинства  депортированных после «зачистки» не осталось ничего – ни свидетельств  родственников, ни вещей, ни могил...

Обнадеживает, что и спустя 75 лет после окончания Великой  Отечественной войны дети из начальной школы сквозь поколения эхо войны  слышат яснее и цену Победы понимают глубже, чем некоторые «заслуженные»  взрослые. Знают, что героизм советского воина – не только на полях  сражений проявился. Настоящее мужество, может быть, началось как  раз-таки после празднования Победы."

Я своими глазами видел очень пожилых людей на этих "таратайках" с подшипниками-колёсами. Видел своими глазами, как они падали, потеряв, бывало, равновесие на этих "повозках". Видел, какая боль стояла у них в глазах. Видел, как прохожие бросались их, этих людей, бережно и аккуратно поднимать, как помогали им утвердиться на жестковатых "сиденьях" "таратаек". Видел их, этих безногих инвалидов, награды, прикреплённые к заношенным рубашкам, фуфайкам, пиджакам - у кого что было. Награды, а не колодки. Тогда ещё награды - сейчас уже чаще всего - колодки наградные. Боевые награды - те же "За отвагу", "За боевые заслуги", "За взятие Будапешта". Ордена - редко, чаще всего - медали. 

Потом, позже, после развала Союза, я только некоторых из этих пожилых людей видел на более-менее современных инвалидных колясках. Знал, что многие из них уже не могли выйти за пределы своих квартир, а многие - умерли от ран, болезней. Да и от равнодушия, вдруг охватившего окружающих их людей - тоже.

В советской школе, где я учился, тоже были - в начальной школе - уроки рисования. И да, мы тоже рисовали ко Дню Победы. Но я не могу припомнить, чтобы моя первая учительница хоть раз взяла в руки ластик и стала что-то поправлять в рисунке своего ученика или своей ученицы с помощью этого куска резины. Я не припомню, чтобы мне пришлось услышать или узнать о том, что так низко, подло и дурно поступили первые учительницы в двух параллельных с моим классов. 

Я не буду отрицать, что учителя имеют право и даже обязаны направлять усилия своих учеников. Но я не могу припомнить ни одного факта, который бы указал, что нас натаскивали на односторонность мышления, на односторонность восприятия окружающей действительности. 

Да, я тоже знал о Великой Отечественной войне по книгам и фильмам. Но в этих книгах и фильмах никогда не было односторонности. Никогда не было ошеломительной приукрашенности. К нам в класс приходили реальные - не "ряженые" - ветераны. И говорили с нами о том, что им пришлось пережить, узнать, понять и ощутить. Да, ветераны делали скидку на наш малый возраст и щадили наши нервы. Но... Они давали нам возможность осознать, что Победа - это праздник именно со слезами - горючими, горькими - на глазах. 

А я снова и снова перечитываю эту статью в "Ньюсленде". Хотя редко какой текст я перечитываю несколько раз.

"Учительница сказала, что это «некрасиво», и нужно рисовать «нормального» человека, а не это."

Директор школы, где произошёл инцидент: "Дети еще не сильно знакомы с этой тематикой, она сложная, и, конечно,  важно проводить и образовательные уроки, чтобы они знали о войне, тогда в  голове будут другие картины складываться. Преподаватель ребятам  сказала, что не надо делать акцент на изуродованные части тела, а надо  изобразить героизм, - говорит руководитель учебного заведения. - Я  считаю, что учитель может советовать, как лучше раскрыть тему, что не  нужно показывать ужастики, страдания, а можно донести патриотизм,  важность подвига."

Когда в первый раз читал статью, я ещё немного, самую малость верил, что хоть директор в этой столичной школе - нормальный человек, развитой и умный. Оказывается, "яблоко от яблони недалеко падает" до сих пор. Страдания, оказывается, не нужно показывать, а можно донести (интересно, как и куда "донести") патриотизм и важность подвига. Оказывается, у нас жить не могут "без напряга", "без превозмогания", "без натуживания" и "без экстрима". У нас, оказывается, до сих пор не могут просто жить. Спокойно, обеспеченно, нормально, размеренно. 

Директор школы "характеризует педагога положительно со всех сторон: Наталья Николаевна давно работает. Она – хороший преподаватель, с  утра до ночи, до девяти часов вечера каждый день с детьми работает.  Учителя же разные бывают. Зачем надо, чтобы ее заклевали?". 

Какой интересный у нас директор школы, оказывается! Он, оказывается, досконально знает своего работника. Может легко и просто залезть в его мысли, суть... А мне представляется, что директор и не тщится знать своего работника (работницу, коллегу). Потому что такая "педагог" директора школы устраивает чуть менее, чем полностью. Почему? Потому что она в ряде настроек - аналог директора школы. Как говорится, "сама такая". 

Директор школы не понимает, что детей надо учить жить в реальном мире, многомерном и многоцветном. Где есть не только победные реляции, салюты и "дожди" из орденов и медалей, но и кровь, боль, смерть, страдания и безысходность.

Учительница "рисования" пыталась сослаться на то, что рисунки детей должны быть вроде бы быть представлены на очередной конкурс "ко Дню Победы". Я зацитирую часть статьи из "Ньюсленда" - сами сможете убедиться, насколько своеобразным мышлением обладает эта "педагог":

"Наталья Прудникова ссылается на  положение VI Международного конкурса детского рисунка «Через искусство –  к жизни». Тема этого года «Путь моей семьи к Великой Победе!»  приурочена к 75-летней годовщине окончания Великой Отечественной войны.  Положение о конкурсе опубликовано на сайте Государственного автономного  образовательного учреждения дополнительного профессионального  образования г. Москвы - Московский центр развития кадрового потенциала  образования «Управление непрерывного художественного образования».

Мы изучили документ. «Наша задача в том, чтобы тему года  максимально приблизить к жизни учащегося. Чтобы они не повторяли в своих  рисунках книжные иллюстрации или кадры из фильмов, хотя откуда еще наши  дети могут узнать визуальный образ тех лет, но опираясь на это,  исследовали и показали индивидуальный опыт, свою историю – своих близких  <…> Это и фронтовые истории, и сюжеты из жизни в тылу. Был  настоящий великий героизм! На фронте и в работе тыла. Преодоление потерь  и лишений – это тоже великое мужество и страдание! Вопреки идущей войне  люди продолжали созидать, творить, учиться и любить и даже находили  возможность радоваться, что давало им новые силы. <…> Может в  рисунках юных художников мы увидим, как жили их города и селения в  период Войны. Наша история живет и продолжается в нас! И мы умеем ее  понимать, сострадать, любить и гордиться! Это делает нас глубокими и  умными!» - говорится во введении.

Но в тексте документа мы не нашли ни одного упоминания и даже намека  на то, что творчество юных художников с изображениями покалеченных  войной солдат, ветеранов-инвалидов, безногих и безруких фронтовиков жюри  Международного конкурса детского рисунка принимать не будет.

Напротив, вчитываясь в критерии, кажется, что обруганная  третьеклассница – идеальный кандидат, во всяком случае, по тематическому  соответствию, а вот учитель что-то недопонимает:

«Основными критериями оценки художественного  качества работ учащихся являются творческая самостоятельность в  раскрытии заданной темы, стилистическая индивидуальность, жизненная наблюдательность и не оторванная от нее фантазия <…>  Главным качеством детской работы является ее содержание, в которое  органично вплетается отношение автора к тому, что он изображает, т.е.  содержание, реализованное в выразительной (художественной) форме»."

Вот. А многие ищут основания для признания некоего работника профессионально непригодным. Вот они, эти основания. Девочка-третьеклассница показала, как сумела, документально - реальную правду о тяжелейшей войне. Правду. Сделала при этом акцент на том, что люди, прошедшие войну - хоть воины, хоть труженики тыла - страдали. Выразила девочка-школьница своё отношение к войне. Личное, индивидуальное отношение. Она знала и понимала войну гораздо глубже и лучше, чем охреневшая от наград и званий "педагог" по "рисованию".

Я перечитывал статью "Ньюсленда" раз за разом. И вспоминал "Доживём до понедельника". Там тоже была прописана такая "педагог". Которая боялась, что старшие школьники "что-то не то" узнают о желаниях и стремлениях своей одноклассницы. Боялась до дрожи в коленках и во всех остальных частях своего обрюзгшего тела. Боялась, потому что жила по принципу "как бы чего не вышло". 

Я уже давно понял, что люди ещё слишком далеки даже от нормативного совершенства. Но так душить развитие детей, которым предстоит прожить сорок-пятьдесят лет не только в настоящем, но и в будущем... Я очень хорошо понимаю теперь отца-одиночку, который сам обучает своих двух сыновей. Да так обучает, что сыновья говорят и пишут на трёх иностранных языках, умеют и знают гораздо больше, чем их ровесники, которые ежедневно многие годы посещают школу. 

И ещё я вспоминаю одну максиму: "Кому много дано - с того много и спросится". И вспоминаю другую максиму: "Чины людьми даются. А люди могут обмануться".

Как же глубока у этой "педагогини" профессиональная деформация: "Мы рисуем ко Дню Победы.". "Мы" - не меньше. То есть она - тоже рисовала. Только никто из учеников её картин не видел - в статье о картинах "педагогини" - ни слова, только о её заслугах и наградах на профпоприще. "Мы... Николай Второй..." "Мы - пахали". "Мы" Замятина... 

Как же многолико это "Мы"... И каким оно, это "Мы" может быть - и бывает - ужасно.