Слон Ивана Грозного

Характерной особенностью дипломатического этикета XV-XVI  веков являлся обмен подарками между участниками дипломатического  общения. В делопроизводственной практике Посольского приказа посольские  дары определялись как «поминки».

В основном, в виде посольских  даров-«поминок» шли сукна, одежда, парадная посуда и различные диковины.  Оружие и деньги дарились крайне редко и сопровождались различными  условностями.

Иногда среди «поминок» встречались животные. Как  правило, преподносились в виде даров ловчие птицы и кони (иноходцы,  аргамаки). Впрочем, встречались и более нетривиальные варианты дарения  животных.

Так, например, из Англии Ивану Грозному в дар были  преподнесены львы, а так же 12 собак. В обратном направлении вывозились  лоси и белые медведи. Англичане в этом проявляли весьма большую  активность, в результате чего после 1559 г. на вывоз этих животных  требовалось разрешение царя.

Неподдельный интерес белые медведи  вызывали и в сефевидском Иране. На рубеже XVI–XVII веков к персидскому  двору царское правительство дважды отправляло это «северное чудо». Кроме  медведей шаху Аббасу дарили соболей и охотничьих собак.

В свою  очередь Борис Годунов хотел получить барсов для охоты. Однако самым  экзотичным подарком в этом ряду животных, несомненно, был слон,  подаренный, согласно свидетельствам иностранцев, иранским шахом  Тахмаспом Ивану Грозному.

От раннего этапа русско-иранских  отношений документов не сохранилось. В результате, вся эта история  известна по двум источникам «Запискам» Генриха Штадена и «Памфлету»  Пауля Одеборна.

Немецкий пастор Пауль Одерборн в России никогда  не был, а при составлении «Памфлета» основывался на разных источниках,  как устных, так и письменных. Его сообщение о слоне Ивана Грозного:

"Слон  персидский от шаха Тахмаспа должен был изучать придворный церемониал.  Ранним утром великий князь начинал обучать слона становиться на колени.  Тонким острым железным лезвием он прокалывал кожу на лбу у слона и этой  кровавой операцией думал добиться цели. Увидя безнадежность попыток, он  рассердился на слона и приказал рассечь его на части".

Генрих  Штаден, долгое время живший в Москве, в 1577—1578 гг. написал сочинение,  в котором изложил события с 1550-х до начала 1570-х годов. О слоне он  сообщает следующее:

"Великому князю был подарен слон вместе с  арабом, который за этим слоном ухаживал. Араб получал в Москве большое  жалованье. Это подметили русские бражники, то есть беспутные люди,  пропойцы, которые в корчмах пьют и [зернью] играют. Из-за денег они  тайно убили жену араба.

Вот этот-то араб был оклеветан и  оговорен русскими вместе со своим слоном, что будто бы чума, о которой в  Москве и не думали, произошла от него и его слона. Тогда араба и его  слона сослали в опале в посад Городецкой.

Араб умер там, и  великий князь послал дворянина с наказом умертвить слона при помощи  [крестьян] окрестных сох и посадских. Слон стоял [обычно] в сарае, а  кругом сарая был тын. Неподалеку от него схоронили араба. Тогда слон  проломил тын и улегся на могиле. Там его и добили; выбили у него клыки и  доставили великому князю в доказательство того, что слон действительно  околел".

Кроме этого, он отмечает место расположения слона, пока  животное находилось в Москве, у неких ворот: "Ворота эти двойные. [Около  них] во рву под стенами находились львы: их прислала великому князю  английская королева. У этих же ворот стоял слон, прибывший из Аравии".

Расположение  ворот позволяет уточнить следующее сообщение Штадена. Описывая пожар  1571 г., автор касается судьбы тех самых львов, по его словам их нашли  мертвыми на торгу. Торгом в те времена называли современную Красную  площадь, следовательно, искомые ворота должны были выходить именно на  нее. Скорее всего это были Неглименские (Воскресенские) ворота.

Так  как из ворот выходивших на Красную площадь только китайгородские  Москворецкие и Неглименские ворота были двупроездными т.е. "двойными".  Городская топонимика лишь за Неглименскими воротами сохранила еще одно  название – Львиные или у Львицы. Это название регистрируется весьма  рано, в начале XVII столетия.

Можно сделать предположение, что за  время правления Ивана Грозного за Неглименскими (Воскресенскими)  воротами сложился своего рода зоопарк. Более того, этот «зоопарк»  сохранился и позднее. В конце 1599 г. его показывали персидским  послам, среди которых был Орудж-бек баят оставивший записки. В своем  сочинении он описал зверинец следующим образом:

«Нам также  показали огромную клетку с дикими зверями: среди других там был лев,  громадный как лошадь, чья грива падала по обе стороны его шеи». Из  последующего описания прогулки персидских послов становится очевидным,  что происходила она на современной Красной площади.

Как видим,  судьба животного подаренного персидским шахом Ивану Грозному оказалась  трагичной. То ли из-за неправильной дрессуры, то ли из-за опасений чумы,  слон попал в немилость. По данным П. Одеборна его сразу убили, по  сообщению Г. Штадена сначала сослали в «посад Городецкий», а затем  убили.

По материалам: Моисеев М.В. Слон Ивана Грозного.