Когда встречаются две инопланетные цивилизации

Казалось бы, кого этим удивишь! Космос велик, но народу в нем (по убеждению фантастов) столько, что места, как правило, не хватает, и космические расы по образцу потомков бесхвостых приматов начинают меряться империями и устраивать межгалактические войны.

Но я пишу исключительно мирную фантастику, и мои герои ни с кем не воюют, а пытаются спасти свою обреченную цивилизацию. По крайней мере, в романе "Бегство "Соллы"" дело обстоит именно так. У одинокого звездолета нет никаких возможностей вести наступательные боевые действия - разве что обороняться, если на него вдруг нападут.

А нападать, как выяснилось, некому. 

Планета Тагма, которую мои уйлоанцы подозревали во враждебных намерениях, действительно оказалась обитаемой и населенной разумными аборигенами. Только эти аборигены живут в пещерах, не умеют обрабатывать металл, довольствуются лепными горшками и питаются тем, что добудут на охоте или соберут в окрестностях становища. 

В общем, дикари.

Казалось бы, взаимоотношения двух рас должны разворачиваться по сценарию, известному нам на Земле: носители высокой цивилизации покоряют (или даже истребляют) дикарей, подвергают их насильственной культурной обработке, превращают в рабов - далее по известным лекалам колонизации. 

Однако у меня обе расы - инопланетные. Тут земные сценарии могут и не действовать, или действовать по-другому.

У высокоразумных уйлоанцев нет опыта колонизации архаических народов. На самой Уйлоа таких сообществ давно не осталось. Империя всегда заботилась о максимальной унификации. И уже много веков там все живут более или менее сходно: пользуются единым языком, отдают детей в школы с единой программой, занимаются каждый своим делом в зависимости от социального происхождения и положения. 

С другой стороны, уйлоанцы не вполне готовы признать в пещерных тагманцах таких же разумных существ, как они сами. 

Единственный, кто настаивает на решительной смене культурной парадигмы ("высшие" диктуют "низшим") - принц Ульвен Киофар, нестандартно мыслящий одиночка, которому, как он сам уверен, уже нечего терять, и своей жизнью он нисколько не дорожит. 

Вот тут, признаюсь, мне пригодилось давнишнее чтение записок Миклухо-Маклая. Не скажу, что принц Ульвен списан с Николая Николаевича, но сам тип отношений между "странным белым человеком" и островными аборигенами Папуа и Новой Гвинеи - примерно тот самый. Была даже идея устроить "пасхалочку" и вставить один эпизод из записок Маклая в мой роман, но пока не решилась. Или к слову не пришлось. 

В общем, кому интересно, следите за продолжением.